Чай оказался забыт. Обе дамы преклонного возраста быстро распотрошили шкаф Наумовны и подобрали несколько примечательных деталей одежды, чтобы соответствовать образу «городской сумасшедшей». Но стильной. То есть, если приталенное пальто, то подпоясанное цыганским платком. Если сумка, то стилизованная под авоську, или простую холщовую сумку. Если прическа, то к ней нужна старомодная шляпка. А еще шаль на плечи…

– И ты это будешь носить? – Ужаснулась Макаровна, глядя на крутящуюся у зеркала подругу, которая всегда старалась выглядеть достойно.

– А как же, – кивнула та.

– И на улицу так выйдешь? – Не поверила женщина.

– Выйду. Прямо сейчас и пойду, – кивнула Наумовна своему отражению и хищно улыбнулась. – Теперь не мне надо бояться пристального внимания, а всем окружающим.

– А я тебе говорю, что мы просто не знаем, что делать, – уже через неделю вещала Макаровна.

Наумовна, сидевшая на скамейке у подъезда, сосредоточенно думала, что делать дальше. За неделю они с Марькой не продвинулись никуда. Нужна была хоть какая-то стратегия, а они обе были совершенно не готовы к такой работе. Агриппина воспринимала эту последнюю просьбу мужа, именно как работу.

– Значит, нам надо у кого-нибудь обязательно спросить об этом, – Наумовна решительно поднялась со скамейки и оглядела двор. Двор поздним утром был несколько пустынным. Взрослые уже были на работе, дети в школе, а пенсионеры уже всё обсудили с шести-то утра. – Идём за мной, – она кое-что придумала.

– И куда это? – Макаровна нехорошо прищурилась.

– Сейчас увидишь, – хмыкнула Шмелёва и решительно направилась на выход со двора. Лишь через минуту она вспомнила, что несет в руке палку просто так и стала применять ее по назначению.

Шли они недолго, минут пятнадцать, прежде чем остановились у приметной вывески с надписью «Брачное агентство 3+2». Макаровна, прочитав, подозрительно нахмурилась.

– И чего это мы сюда идём? – Уточнила она на всякий случай.

– Будем узнавать специфику нашей будущей работы, – проворчала Наумовна, поднявшись по низкой лестнице к двери.

Над головой тихо звякнул колокольчик. Старушки зашли в обычный с виду офис, где за столом сидела серьезная женщина наружности «на любителя» и остервенело бегала пальцами по клавиатуре. Услышав колокольчик, она дежурно улыбнулась и посмотрела на вход.

– Эм, – женщина растерялась, узрев двух странно одетых пенсионерок. – Добрый день! Чем могу помочь? – Она довольно быстро пришла в себя.

– У вас тут одинокие люди становятся не одинокими? – Наумовна прошла вперед.

– Да, – дама сделала приглашающий жест к столу. – Но, боюсь у меня не так много кандидатов вашего возраста, – промямлила она чуть слышно. Женщине явно было не по себе, но и потенциальных клиенток она не хотела упускать, даже если они и выглядели непрезентабельно.

Пенсионерки переглянулись и уселись на места для посетителей. Агриппина поправила платок и вытащила из-за пазухи толстый блокнот.

– И как вы это делаете? – Острый взгляд скользнул по сотруднице брачного агентства.

– Что делаем? – Еще больше растерялась та.

– Людей друг другу ищете каким образом? – Вмешалась Макаровна.

Профессиональная сваха подозрительно на них посмотрела, но все же решила ответить.

– Ну, у нас есть списки кандидатов…

– Вот, – обрадовалась Наумовна и принялась писать в блокноте. – Нам нужны списки.

– Списки кого? – Макаровна принялась обмахиваться чьей-то фотографией, подобранной со столешницы, потому что в одежде было как-то жарковато.

– Я тебе потом объясню. Дальше, – кивнула она свахе с видом прокурора.

– В базе все кандидаты указывают свои параметры и, если параметры у кого-то совпадают, мы им даём контакты друг друга, – развела она руками.

– И всё? – Разочарованно протянула Наумовна.

– Всё, – кивнула дама.

Старушки переглянулись и одновременно поднялись на ноги. Коротко поблагодарив сотрудницу брачного агентства за информацию, они вышли на улицу. Агриппина запихала блокнот за пазуху.

– И чего мы нового узнали? – Прищурившись, спросила Макаровна.

– Нужно составить списки. Так, идем сейчас к тебе, пьем чай с сухарями и пишем список одиноких мужчин и женщин в нашем доме. Желательно, чтобы они отдельно друг от друга жили, – решила Наумовна, припустив в сторону своего двора.

– Беда-а, – протянула Марька и поспешила следом за подругой. – А как мы эти списки будем составлять?

– Поквартирно, – решила деятельная пенсионерка, заворачивая во двор.

– Ежели поквартирно, то надо Ильиничну привлекать, – Макаровна задумчиво перебирала ногами, шурша сухой листвой.

– Эту сплетницу? Да она же всем растреплет про нашу деятельность, – Шмелёва остановилась и повернулась лицом к подруге. – Если ее и привлекать, то только тайно. Раз она всё про всех во дворе знает, просто спросим ее про последние сплетни.

Уже через два часа Ильинична сидела на кухне у Макаровны и прихлёбывала вкусный чай с мятой и с тоской смотрела на сухарики. Все знали о вставной челюсти этой сплетницы, которую та крайне берегла, а потому позволить себе грызть что-то твердое не могла.

– Ну, что там дальше-то было? – Наумовна нетерпеливо поёрзала и предостерегающе глянула на подругу.

– А дальше она его выгнала и теперь одна живёт. Но это только слухи, потому что мужика уже два месяца никто не видел. Может быть, она его вообще убила и в клумбу закопала, – Ильинична с видом победительницы смотрела на соседок по двору.

– Клумбы в ближайшие месяцы никто не копал, – возразила Агриппина.

– Говорю же, это только слухи, – пожала плечами та. – А еще помните из пятой квартиры Фомич помер. Так у него сын объявился. Пока просто в квартире живёт, ремонт грозится весной делать, – она снова отпила чай. – Ой, девочки, засиделась я у вас, мне там еще кота надо покормить дворового. Приблудился вот откуда-то, – она стрельнула глазами по циферблату часов и засобиралась по своим делам.

– Ты всё запомнила? – Спросила Макаровна, глядя, как Наумовна вынимает блокнот.

– Сейчас и запишу. Так, свободных женщин у нас на данный момент одиннадцать человек. Мужчин двое… Дисбаланс какой-то получается, – она скрупулёзно вписала имена в блокнот и скептически посмотрела на страничку.

– Да, – кивнула ее подруга. – Придётся привлекать из соседних домов.

– Боюсь, что тут одним двором всё может не ограничиться. Ту надо на целый квартал рассчитывать, – прикинула Шмелёва.

– Может быть, сразу на город? А что? Переженить их всех и дело с концом, – развела руками Марька.

– Что ж ты так людей-то не любишь? – Покачала головой Наумовна. – На наш век одиноких хватит. Пока надо охватить хоть немного приемлемую территорию. Вот смотри, – она встряхнула блокнот. – Ежевичкина у нас развелась с мужем и живёт одна. Кривоногова только что от матери в прабабкину квартиру съехала, одна живёт. Про Кошечикну вообще молчу, скрытная, мужиков к себе не подпускает. А что там Ильинична говорила про Житову?

– Мужика она выгнала, так что можно поставить на карандаш, – подсказала Макаровна.

– Слушай, а я же видала их во дворе, – вдруг нахмурилась Агриппина. – Этот… Даниил, кажется. Любит он её. Так на нее смотрел тогда… Чего ж разошлись-то?

– Может быть, он пил, бил и по бабам гулял? – Предположила хозяйка квартиры, где они сейчас расположились.

– Пьёт, бьёт и по бабам гуляет – это у Дуськи Хвостиковой. А этот нормально выглядит. Да и рядом со мной они живут, никаких криков из их квартиры никогда и не было.

– Может быть, он денег мало домой носит? – Вновь всплыло предположение.

– Это вряд ли. Анька у него всегда хорошо одета была. Да и сам он на хорошей машине ездил. Вряд ли дело в деньгах. Тут что-то другое. Надо бы выяснить, – призадумалась пенсионерка.

– Да как же ты это выяснишь? – Удивилась Макаровна. – К людям в душу очень тяжело попасть.

– Вот и я думаю, – Наумовна поднялась, запихала блокнот на место и вздохнула. – Ладно, потом что-нибудь придумаем. Мишка сегодня обещал зайти, пойду обед готовить.