Я аккуратно поместил свою пятую толчку на подсушенный участок и наконец-то смог спокойно предаться размышлениям.

Характер смерти Саймана Дьяченко свидетельствовал о том, что убил его человек, с которым он предавался или намеревался предаться сексуальным играм. Скорее всего, это была женщина – именно та рыжеволосая дама, с которой я видел любвеобильного гражданина приблизительно за 3 часа до его гибели. К кровати он ей разрешил привязать себя добровольно. Во-первых, он выглядел не слабым человеком, так что девушка в одиночку справиться с ним не могла. Во-вторых, я почти наверняка услышал бы шум драки в случае сопротивления жертвы. О посещении номера кем-то еще, кроме нынешнего трупа и его спутницы, ничего неизвестно. Полностью отрицать присутствия третьей персоны в номере погибшего нельзя, но я склонялся к мысли, что никакого третьего не было.

Получается, что убийцей была рыжеволосая женщина среднего роста, которая входила в номер господина Дьяченко около полуночи. И пришла она вместе с ним.

На месте преступления обнаружены пальчики восемнадцати женщин, многие из них были стерты. Несмотря на то, что самыми свежими и четкими были отпечатки пальчиков Кристины, и на то, что на месте преступления были найдены ее визитка и перчатка, мне не верилось, что убийцей была она.

Во-первых, у девушки не было мотива, скорее даже наоборот: она явно была сильно огорчена гибелью своего постоянного клиента. Да, он вроде как оставил ее, но ведь мог бы и передумать. Убивать ей его не было выгодно.

Во-вторых, Кристина не выглядела способной составить хитроумный план преступления. Либо она была великолепной актрисой, искусно изображающей идиотку, либо на самом деле являлась круглой дурой. Я склонялся мыслью к последнему.

В-третьих, у нее было алиби. Я пока еще не допросил ее клиентов-близнецов, но подозревал, что они подтвердят ее слова.

В-четвертых, слишком много улик указывало на Кристину: и перчатка, и визитка, и внешнее сходство со спутницей жертвы. И это было неестественно. Иной раз и одну улику отыскать бывает неимоверно сложно, а тут как минимум две, причем обе на виду. Большого опыта расследования подобных случаев у меня не было, но я же читал и смотрел детективы. И у меня в мозгах закрепился стойкий стереотип: если улик много и они явно указывает на кого-то конкретного, то это подстава. Скорее всего, Кристину хотели подставить, чтобы отвести подозрение от себя.

Итак, с Сайманом в ночь его смерти в номер вошла не Кристина, а какая-то другая женщина. Та, которая постаралась не оставлять отпечатки. Даже на интимных средствах и БДСМ-аксессуарах их не было. Значит, дама была в перчатках. Я постарался вспомнить, были ли перчатки на спутнице Саймана или она надела их позже. Точно вспомнил, что они были. Это подтверждают и показания портье. Значит, отпечатков пальцев в номере она оставить не могла. Но не принимала же она душ в перчатках? Значит, в ванной комнате она все-таки могла наследить.

– Будь добр, Ватсон, выведи мне список женщин, чьи отпечатки в номере трупа были относительно свежими, не затертыми.

– Готово, мистер Холмс. – Из робота вылезла бумажка с тремя фамилиями. В списке подозреваемых осталась Кристина. Добавились некая Луиза Красикова, горничная «Нефритовой пещеры», и Оксана Заева, коллега Кристины, если судить по налоговой декларации. Ватсон проявил инициативу и нашел адреса проживания подозреваемых, указав их напротив соответствующих имен.

– Хорошая работа, дружище! – поощрил я старательного робота. Знал, конечно, что в моральном стимулировании механизмы не нуждаются, но все-таки мне почему-то казалось, что после того как я его подбодрю, Ватсон работает лучше, более охотно проявляя инициативу и даже генерируя догадки относительно того, кто и как совершил злодеяние, которое мы расследуем. Между тем, генерация версий в функции полицейских роботов не входит. Может, их просто никто до меня не пытался морально поощрять?

После встречи с вдовой Дьяченко я решил навести визит мамзель Заевой, а ближе к вечеру поговорить с неаккуратной горничной, наследившей в номере, который должна, по идее, от каких-либо следов очищать.

Надин Дьяченко открыла дверь почти сразу, несмотря на то, что числилась безработной и могла бы спать хоть до полудня. Между тем, на часах не было и семи утра.

Новоиспеченная вдова была брюнеткой среднего роста, узкобедрой и плоскогрудой. Она имела смуглую кожу, правильные черты лица и большие глаза, в которых я с удовлетворением разглядел проблески интеллекта.

Если бы не изможденный вид и запах перегара, исходящий от вдовушки, я бы даже посчитал ее привлекательной. Но в данный момент она выглядела так, будто уже знала о смерти мужа и с середины ночи оплакивала его кончину. Или всю ночь тусила и черт знает чем занималась, так что даже еще не успела лечь спать.

Я представился, показал Надин удостоверение полицейского и предложил ей сесть, так как собирался сообщить не самую приятную новость.

– Что-то случилось с Сайманом, да? – с тревогой спросила меня.

– Почему Вы так решили?

– Не представляю, что еще может привести в наш дом полицейского, как не нарушение кем-то из членов нашей семьи закона, – пояснила Надин, подтверждая мою догадку о наличии в ее мозгу некоторого количества извилин. – Я сразу подумала о Саймане, так как он не ночевал дома, хотя обещал вернуться в четыре, самое позднее в пять утра. А сейчас уже семь. Я тревожилась о нем, все ночь глаз не сомкнула.

– Кто-то может подтвердить, что Вы всю ночь были дома? – уточнил я, надеясь, что вдова не сильно обидится на меня за этот вопрос, причину возникновения которого почти наверняка поймет.

– На жизнь Саймана покушались? – глаза Надин расширились еще сильнее.

– Вы не ответили на вопрос.

– Пасынок может подтвердить, что я никуда не уходила. Мне повезло, что этой ночью он задержался в городе и решил переночевать у нас.

– А где он ночует обычно?

– В своем доме, оставшемся ему от матери. Это в пригороде. Недалеко, если ехать на машине. Но общественный транспорт туда ходит до 23 часов, а Борис опоздал на последний автолет. Сам же за руль садиться не решился, так как позволил себе выпить лишнее – пьяному управлять авто за городом небезопасно, там умные дороги почти не встречаются, – подробно обрисовала Надин сложившуюся ситуацию и снова поинтересовалась: – Так что случилось с моим мужем?

– Его больше нет.

– Вы хотите сказать, что с Сайманом произошел несчастный случай?

– Не совсем так. Разумеется, счастливым случаем удушение подушкой не назовешь, даже если это произошло во время эротических забав, но и к категории несчастных случаев это происшествие не относится. Его убили. – Я искренне надеялся, что небрежный тон, каким я постарался описать ситуацию, заставит вдову посмотреть на нее с юмором. Однако желаемого эффекта моя речь не произвела.

– Сайман мертв? – переспросила вдова слабым голосом и тут же поднесла к глазам неизвестно откуда появившийся в ее руке платочек. Несколько раз всхлипнув, она прикрыла лицо руками, и плечи ее затряслись, как это обычно бывает, когда рыдают. Лицезрения сцены безутешной скорби избежать не удалось.

– Ваш супруг не был вам верен, – попытался я утешить вдову, давая ей понять, что утрата не была столь большой, как это ей кажется, и что покойник не заслуживает ее слез. – Его нашли в гостинице, где номера сдаются парочкам для непродолжительной ебли. И поза, в которой его нашли, свидетельствует о том, что он именно этим перед смертью и занимался.

Вдова зарыдала громче, после чего вскочила и выбежала из гостиной. Я остался ждать, так как мне нужно было задать Надин еще несколько вопросов.

– Что Вам надо? – раздался за спиной неприятный голос, слишком высокий для мужчины и низкий – для женщины. Я обернулся. На лестнице стоял невысокий худощавый парень примерно одного со мной возраста. Он недовольно скривил свои неестественно яркие пухлые губы. Девушку они, наверное, украсили бы, а вот молодого человека, напротив, портили.