– Обтурационная асфиксия. Его задушили подушкой или аналогичным предметом, – отрапортовал тот.

– Значит, все-таки насильственная смерть, – вздохнул я, и распорядился: – Заводи дело!

– На каком основании вы сделали вывод о насильственной смерти, Холмс? – поинтересовался робот.

– Это элементарно, Ватсон, – пояснил я тупой машине, – человек, привязанный за руки и ноги к кровати, не мог задушить себя сам.

– Дело № 64 «Смерть в “Нефритовой пещере”» заведено, – тут же отчитался робот.

– А вот и предполагаемое орудие убийства, – я указал на валяющуюся на полу у изголовья постели подушку.

Ватсон тут же поднял постельную принадлежность, сканировал ее и подтвердил, что подушка может быть средством удушения жертвы, так как на одной ее стороне оставлена слюна мертвого господина.

Я внимательно осмотрел комнату. Ватсон уже, наверное, все запечатлел на камеру, оставалось только снять отпечатки с мебели и скудных предметов интерьера. Но я не люблю изучать место происшествия и улики по медиафайлам – предпочитаю все видеть своими глазами.

Интерьер этого гостиничного номера мало чем отличался от того, в котором только что отдыхал я: широкая кровать с металлической спинкой и жестким матрасом, выцветшее темно-красное постельное белье, два потертых вишневых кресла, на одном из которых лежали аккуратно сложенные вещи покойного, на другом – черная латексная перчатка (судя по размеру – женская), журнальный столик с графином и двумя стаканами. На столике я увидел тюбик с гелем-лубрикатором и пузырек с повышающими потенцию и либидо драже – их труп, вероятно, принес с собой.

– Сними отпечатки с пузырька и тюбика, с внешней и внутренней стороны перчаток, – распорядился я. – Ну и с мебели, стен, сантехники, разумеется, тоже.

– Знаем, плавали, – отозвался робот, приступая к работе.

Ватсон действовал быстро, но минут 20-30 у меня было. Это время я решил потратить на опрос свидетелей. Открывая дверь, чуть не сшиб с ног подсматривающего в дверной глазок портье. Он выпрямился, потирая лоб. По коридору к нам, смеясь над любопытным свидетелем, приблизились полицейские. Они были кстати, так как мой киберпомощник был занят, а самому протокол допроса мне писать было лень. Эту миссию я поручил одному из присланных ко мне на подмогу стражей правопорядка.

– Кто, когда и при каких обстоятельствах обнаружил труп? – спросил я у портье.

– Я обнаружил, – сообщил он. – Когда пришел спросить господина Семенова, будет ли он продлевать номер. Три часа, на которые он его брал, истекли, да и его спутница к этому времени уже покинула гостиницу. Обычно господин Семенов уходит вместе со своими подружками, а на этот раз задержался. Я постучал в дверь, он не ответил. Постучал сильнее – тишина. Заглянул в глазок – лежит привязанный. Я открыл дверь – не заперто. Вошел, присмотрелся, а у него рожа синяя и глаза выпучены. Я тут же вышел и позвонил управляющему. Тот велел сообщить в полицию и встать возле двери, никого не пускать.

– Трогал что-нибудь?

– Ни в коем случае! Только за ручку двери брался.

– Спутницу покойного описать можешь?

– Среднего роста, в свободной красной тунике, черных лосинах, очках и шляпке. На руках были черные перчатки. Волосы рыжие. Солнцезащитные очки.

– Узнать сможешь?

– Вряд ли. У нас такие каждый день бывают. Разве что по волосам. Рыжая она.

– А что, рыжие к вам не заглядывают, что ли?

– Заглядывают, конечно, но реже, чем блондинки или брюнетки. Господин Семенов рыжих любил. С ним почти всегда рыжие приходили.

– Рыжие или одна и та же рыжая? – решил уточнить.

– Да кто ж их разберет? Я не присматривался, – признался портье.

– Время смерти назови, – спросил у Ватсона, приоткрыв дверь.

– Между двумя часами и половиной третьего ночи, – отчеканил робот.

– В это время кто тебя видел? – спросил я портье.

– Уходили в это время из 32-го, 17-го и 5-го номеров, снимали 20-й и 4-й. Я ключи принимал и отдавал, меня посетители видели.

– Опросите постояльцев из 20-го и 4-го! – поручил полицейским. – А ты иди работай! – отправил портье к стойке на первом этаже. Сам вернулся в номер с покойником.

– Еще не закончил? – поинтересовался у робота.

– Заканчиваю, – сообщил тот. – На мебели и в санузле отпечатки 36 персон, все идентифицированы, распечатываю список. На внутренней и внешней стороне перчатки отпечатки гражданки Кристины Чесноковой, они имеются и на мебели. На столе, плетке, пузырьке и тюбике отпечатков пальцев нет. Или их стерли, или на ком-то, кто их держал в руках, были перчатки. Содержимое тюбика – интимный гель-смазка. Содержимое пузырька – возбуждающие драже. Одного драже во флаконе не хватает.

Я взял распечатку с фамилиями тех, чьи следы были обнаружены в номере. Фамилии Семенов среди них не было.

– Личность трупа установлена? – уточнил я у робота.

– Труп – гражданин Сайман Дьяченко, 52 года. Женат второй раз. Вдову зову Надин Дьяченко. Браком с ней труп сочетался 5 лет назад. Первая жена погибла в автокатастрофе 4 года назад. Развелись они за 3 года до этого происшествия. От первого брака у трупа есть сын Борис Дьяченко, ему 25 лет. Вторая жена бездетна, ей 35 лет.

Так я и думал, что покойник – ни разу не Семенов. Надо быть идиотом, чтобы зарегистрироваться в «Нефритовой пещере» под своим именем. Я, например, всегда записываюсь здесь Джеймсом Бондом, и ни разу никто не попытался уличить меня во лжи.

– Что ж, Ватсон, запротоколируй здесь все, упакуй улики, выдай полицейским труп, забери у них протокол допроса свидетелей, подшей в дело, сбрось мне адрес Надин Дьяченко и этой самой Кристиночки. Нужно будет оповестить вдовушку об утрате и найти пару для забытой в номере перчатки. Подозреваю, что ее мы обнаружим у госпожи Чесноковой.

– В одежде трупа я обнаружил водительские права на его имя и вот эту визитную карточку, – Ватсон вывел на экран визитку Кристины Пряной, специалистки по оказанию эскорт-услуг.

Должно быть, это и есть наша госпожа Чеснокова. Отлично, не нужно будет искать ее телефон и творческий псевдоним.

Решил, что первой стоит навестить Кристину. Улики указывали на нее, и если она на самом деле виновата, наверняка попытается скрыться. Ее нужно было ловить как можно раньше. Вдовушку же я обрадовать еще успею, пусть пока спокойно нежится в своей кроватке.

Представительница секс-индустрии оказалась двадцатилетней барышней с тонкой талией и грудью четвертого размера. Открыла не сразу. Я уже собирался временно отключить Ватсона, чтобы не мешал цитированием законодательства, и самолично вскрыть замок, как услышал из-за двери сонное: «Кто там?».

– Полиция, – представился я. – Сыщик Альберт Горский, можно просто Холмс.

Щелкнул замок, дверь открылась.

– Что тебе надо? – недовольно проворчала взлохмаченная блондинка, потирая тыльной стороной ладошки заспанные глаза. – Я легально работаю и анализы регулярно сдаю. Подумаешь, разок просрочила!

– Я не по поводу характера твоего труда, – успокоил девицу. – Мы с Ватсоном убийство расследуем.

– А нельзя было до утра подождать? – проститутка не скрывала раздражения. – Я только-только клиента проводила, не спала совсем. Только прилегла, как ты заявился.

– Можешь досыпать, – разрешил я блондинке. – Мне твоя напарница нужна, Кристина Чеснокова.

– Ну, допустим, это я Кристина. Но только не Чеснокова, а Пряная. Я уже документы на смену фамилии подала.

– Ты уверена, что это ты Кристина? – уточнил я. – Она ж рыжая.

– Надену рыжий парик, тоже стану рыжей. Хочешь?

– Не хочу, – успокоил я девицу, проходя в квартиру и пропуская Ватсона. – Мне нужно знать, что ты делала сегодня с двух до трех ночи.

– А сейчас сколько? – зевнула госпожа Пряная.

– Пять утра.

– Тогда трахалась. Ровно с полуночи и где-то до четырех.

– Свидетели есть?

– Мы без свидетелей на этот раз трахались.

– Кто «мы»?