— Мне кажется, вы хорошо проводите в Канаде время? — Спросила какая-то журналистка.

— Мы хорошо проводим время дома со своими жёнами и подругами, а здесь мы работаем на имидж всего мирового хоккея. — Ответил я уже по-русски, так как сложные предложения на английском мне были совершенно недоступны. — Я считаю — это огромная трагедия, что лучшие хоккеисты не встречаются регулярно на чемпионатах мира и олимпийских играх, в отличие от тех же футболистов. Я думаю, позавчера наша сборная доказала, что вашим профессионалам есть чему поучиться у нас, а нам есть чему поучиться у них.

— Ты чё мелишь? — Тихо прошипел Всеволод Михалыч, при этом выдавливая из себя улыбку.

— Кстати, наш старший тренер, который как игрок обыграл Канаду на дебютном для СССР чемпионате мира и на дебютных Олимпийских играх, тоже хочет что-то добавить, — сказал я и посмотрел на Всеволода Боброва своими честными неподкупными глазами.

— Да, было бы неплохо иногда играть друг против друга, — добавил он.

— Вопрос к Валерию Харламову и Ивану Тафгаеву. — Поднял руку какой-то мужчина. — А вам не хотелось бы попробовать свои силы в НХЛ?

— Такие вопросы должны решаться на правительственном уровне. — Опять ответил я. — Пусть премьер-министр Канады Пьер Трюдо и президент США Ричард Никсон обратятся к нашему генеральному секретарю Леониду Брежневу и пообщаются на эту тему. Это первое. Второе — можно устроить матчевую серию на клубном уровне. ЦСКА и «Динамо» играют с командами НХЛ здесь, а два лучших коллектива из НХЛ играют с нашими командами в СССР. И третье — матчевая серия из восьми игр между чемпионом СССР и НХЛ. И наш старший тренер Всеволод Бобров тоже хочет что-то добавить.

— Да, было бы неплохо иногда играть друг против друга, — пробормотал Всеволод Михалыч и добавил, — но такие вопросы должны решаться на высоком правительственном уровне.

— Я тебя, Тафгаев, убью, — затем тихо шепнул мне старший тренер, продолжая при этом криво улыбаться.

Хоккейный агент из Швеции Густав Андерсен, который привозил в НХЛ знаменитого соотечественника Свена Тумбу-Юханссона, сначала сильно пожалел, что связался с этим русским верзилой, Иваном Тафгаевым. Ведь русского Тафгая хотели заполучить лучшие клубы не через энное количество лет, а прямо сейчас. Но в эти теплые сентябрьские дни, когда он уже второй матч Суперсерии смотрел с лучших мест на трибуне благодаря денежному гранту от руководства НХЛ, негативная сторона сотрудничества с русским хоккеистом отошла на второй план. А после первой шедевральной игры Советской сборной на Густава вышло сразу трое главных менеджеров из «Бостон Брюинз», «Нью-Йорк Рейнджерс» и «Чикаго Блэк Хоукс».

«Наверное, для канадских команд, Тафгаев теперь стал — враг номер один, — подумал Густав Андерсен, нервно ёрзая на зрительском кресле в конце второго периода. — Что ж меньше народу — больше кислороду. Главное чтобы Иван сегодня не подкачал, тогда можно будет ставки поднять ещё выше. Но что-то русский Иван сегодня, словно тень себя самого. И счёт 1 : 0 в пользу Канады. Эх, зря я с ним связался».

Шапкозакидательские настроения сыграли злую шутку с командой во второй игре. В решающие моменты первого и второго периода нам не хватало элементарной концентрации, когда требовалось хладнокровно пропихнуть шайбу мимо Тони Эспозито, второго вратаря сборной Канады и родного брата нападающего Фила Эспозито. Кстати, сам Фил на 27-ой минуте не подкачал. В то время пока я смотрел игру, сидя на скамейке штрафников, центральный нападающий Канады сначала выиграл вбрасывание у Володи Петрова, а затем невероятным образом оказался в гордом одиночестве на нашем пятаке, где в «ближнем бою» переиграл Виктора Коноваленко. Куда смотрели наши защитники Гусев и Васильев — свидетельские показания рознились. Саша Гусев утверждал, что в тот момент смотрел на Жан-Поля Паризе, а Валера Васильев признался, что все канадцы для него на одно лицо и смотреть он на них категорически не желает.

— Ясно, что ничего не ясно, — пробормотал Всеволод Бобров, нервно прохаживаясь по раздевалке. Сегодня старший тренер надел на себя синюю рубашку, модный галстук, купленный в Мюнхене, и предоставленный Федерацией красивый двубортный пиджак.

«Возможно, чтобы не спугнуть удачу, в этой игре лучше бы остался в рубашке», — подумал я, а в это время Михалыч продолжил:

— Счёт значит 1 : 0! Играть осталось 20 минут. Но я вижу вам сегодня не до хоккея? Мальцев не может попасть из убойной позиции, Харламов со Стэном Микитой не может наговориться, целых десять минут дисциплинарного штрафа схлопотал. А Тафгаев на льду груши околачивает.

— Когда страна не довыполнила план по сбору груш, приходиться, засучив рукава…, — недоговорил я, так как меня перебил второй тренер Борис Кулагин:

— Билл Голдсуорси упал два раза, Уэйн Кэшмен упал тоже два раз, Фил Эспозито — два раза, Жан-Поль Паризе упал один раз. Я никого не пропустил? — Посмотрел на меня с укором Борис Палыч.

— Вообще-то, Паризе я уронил уже за борт, — виновато пробормотал я. — Он как раз мимо своей скамейки запасных проезжал, и мне показалось, что канадец запыхался и нехорошо себя чувствует. Ну, я его и отправил в круиз по бесплатной путёвке от профсоюза советских хоккеистов.

— Немедленно прекратить! — Неожиданно повысил глосс всегда выдержанный старший тренер. — Я понимаю, не просто собраться после первого выигранного матча. Но за ничью мы можем и должны побороться! А ты, Иван, прекращай играть в боулинг и начинай играть в хоккей. Кто устал или кого сильно бьют или кому страшно, скажите сразу, у меня Женя Мишаков в бой рвётся и Коля Свистухин. Ну? — Всеволод Бобров обвёл взглядом притихших хоккеистов. — Никто. Тогда пошли на лёд, хватит чаи гонять.

По сравнению с первым матчем наш наставник сделал всего одну замену, вместо защитника Саши Филиппова он выпустил в пару к Юре Ляпкину игрока московского «Спартака» Женю Паладьева. К сожалению, я не помнил ход второй игры Суперсерии. То что сборная СССР в том будущем проиграла со счётом 4 : 1, я знал. И Паладьев в той встрече участвовал и даже как-то отличился. Но как? Я тоже не помнил, так как вторую игру не очень любили вспоминать там, в отдалённом будущем. А тренер сборной Канады Гарри Синден поменял сразу восьмерых хоккеистов. И самая главная замена, которая «сыграла» — это вместо вратаря Кена Драйдена на льду появился Тони Эспозито. У Тони был редкий правый хват клюшки. И когда кто-нибудь из наших появлялся перед воротами в голове сразу срабатывал тормоз — что тут не то, какой-то он не такой. Возможно, ещё и из-за этого мы не могли пробить голкипера из «Чикаго Блэк Хоукс».

Перед решающим третьим периодом второго матча Суперсерии хоккейного агента Густава Андерсена пригласил в бар пропустить кружечку пива генеральный менеджер «Чикаго Блэк Хоукс» Томми Айвен. И так как перерыв длился всего 15 минут, Айвен сразу же перешёл к делу:

— Не скрою, контракт «Большого Тафа», если бы он сейчас остался в Америке стоил бы очень больших денег. 180 тысяч в год, а может и больше. Но через несколько лет в 1977-ом году, ему много не дадут. Я предлагаю 70 тысяч в год на три года, плюс одноразовый бонус, который будет зависеть от его кондиций. Возможно, Нью-Йорк и Бостон раскошелятся на большую сумму. Но ты «Большому Тафу» скажи, что в Чикаго он будет чувствовать себя как дома.

— В каком смысле? — Удивился Андерсен.

— Ну, смотри, — стал загибать пальцы Айвен. — У нас играет словак Стэн Микита. Далее я хочу обменять в команду югослава Ивана Болдырева из «Калифорнии Голден Силз», да и сам я потомок эмигрантов из Македонии. У отца фамилия Иванков, а по-русски будет Иванов. Поверь, «Большому Тафу» такая компания очень понравится. А хорошая компания, как и хорошая жена, стоит дороже денег.

Густав, бросил взгляд на часы, с минуты на минуту должен был начаться третий период. Предложение хитреца Томми Айвена, конечно, было не плохое, но 70 тысяч — это не та сумма, за которую стоило продаваться. Поэтому агент пожал руку генеральному менеджеру «Чикаго Блэк Хоукс» и вежливо сообщил, что эти условия он передаст самому «Большому Тафу», то есть Ивану Тафгаеву, после чего и будет принято окончательное решение. Нужно только было как-то пересечься с Иваном, за которым постоянно следили люди из КГБ.