Утро началось с тычка в бок через материал палатки, отчего я мгновенно выпрыгнул наружу, где солнце только начинало восходить и едва показалось над горизонтом.

– С добрым утром, соня, – шутливо поприветствовал Косой, – давай решать, как поступить с тобой, – задумчиво обращаясь как бы не ко мне, спросил он. – Есть всего два варианта, первый из которых состоит в том, что я дам тебе еды, воды, а неподалеку тут можно разжиться оружием, после чего укажу тебе направление, в котором тебе нужно будет двигаться, но шансы на твоё выживание ничтожны. Судя по твоему рассказу, ты еще ни одной твари не видел, а тут есть такие, которых ты увидишь только в тот момент, когда тебя будут проглатывать, причем не пережёвывая. Второй же вариант лучше и дает большие шансы на выживание, даже шанс, что ты будешь доставлен к людям, причем к правильным, что в этом мире крайняя редкость, ведь тут каждый друг другу враг. Но все не так просто, второй вариант содержит условия, которые ты должен будешь принять и ни при каких обстоятельствах их не нарушать.

Закончив, он сделал паузу, намекающую на необходимость ответа.

– Ну, хотелось бы для начала условия узнать, – замешкавшись немного, дал ему ответ, все равно было ясно, что любые условия, которые выдвинет он, будут лучше, чем ничтожный шанс на выживание в неизвестном мире без опыта. У меня, конечно, пока все в голове не укладывалось, но, если перечислить все, что я видел за последние дни, это будет сложно натянуть на стандартную модель мира, которую я знал.

– Молодец, никогда не соглашайся, не поняв всей сути, – улыбаясь, учительским тоном стал продолжать он, – а условия следующие: во-первых, впоследствии никому и никогда сам не рассказывай об этом путешествии, особенно ментату, для него вообще лучше только отвечать на его вопросы и все, не врать, но думать, что говоришь. Условие второе – никому и никогда не рассказывать о деталях моих даров, что ты увидишь, а кое-что я вынужден буду тебе объяснить и показать сам, ну а третье – это выполнять все, что я тебе скажу, без вопросов и промедлений, в ту же секунду.

– А гарантии при выполнении всех условий есть?

– А никаких, – пожал он плечами и продолжил, – в СТИКСЕ вообще нет никаких гарантий чего бы то ни было. Если СТИКС захочет, то найдёт, как от тебя избавиться или подкинуть невыполнимую задачу.

– Да, выбор невелик, между «возможно» и «не может быть». Хорошо, я принимаю условия, не вижу ничего страшного в них. Скажи только одно, почему ты постоянно про этот мир, про СТИКС, говоришь, как про существо?

– Пока что тебе этого не понять, для начала сейчас ты должен выжить и стать его частью, получить свой дар, найти путь, а прожив, если сможешь, конечно, достаточно долго, начнешь и сам понимать, что я имел в виду. А пока смотри, я еще вчера перебрал твой рюкзак, – Косой махнул своим футуристическим стволом в сторону оного, – рассортировал все на две кучки. Первая – это то, что тебе сможет помочь и это нужно взять, например топорик, фильтры и кое-какие медикаменты, а во второй то, что для тебя совершенно бесполезно, но решать тебе и тащить тоже. Собирайся, через двадцать минут выходим.

Я пошел к рюкзаку и заметил, что вещи лежат рядом, но о сортировке даже не подумал. В полезной кучке лежал топорик, пластиковые бутылки, включая ту, к которой был прикручен самодельный фильтр, таблетки для обеззараживания воды, медицинский жгут, вата, бинты, дезинфектор и кожный степлер с запасками. Вторая же кучка содержала спасательный маяк, который до сих пор пытался отправить сообщение, кучку таблеток от насморка, температуры и пакет с ракетницей. Решив, что Косой знает намного больше, чем я, еще раз оглядел вещи и собрал только нужное, а после собрал и палатку. Едва я закончил со сбором вещей, рядом оказался Косой, окинув взглядом оставшиеся предметы, утвердительно хмыкнул и жестом попросил подняться.

– Итак, чтобы ты понимал, мой дар кипятить воду, который ты видел, это так, для удобства, основной мой дар – это «Абсолютное скрытие». Вообще, разновидностей скрытия бывает много, кто-то может скрыть только себя, кто-то отводит глаза, но камера его видит и зараженные тоже, некоторые могут прятаться от сенсов и ментатов, а кто-то – скрывать целые машины. У всех есть свои плюсы и минусы, мой же дар, хоть и считается абсолютным, но у него есть и свои недостатки. Я могу скрыть все, что влезет в сферу диаметром порядка десяти метров, и скрыть так, что это невозможно обнаружить или почувствовать. Даже вплотную стоящий человек не увидит и не услышит, даже не унюхает тебя. К зараженным это относится в полной мере, но при этом пуля, выпущенная в тебя, попадет точно так же, и бегущий человек сможет сбить с ног, материально ты как бы продолжаешь присутствовать.

– Да ладно,– перебил я,– это же просто нереально.

– Усвой, что здесь другой мир и не перебивай, когда тебе дают информацию, еще и бесплатно. Другой положительный момент в том, что если ты идешь по траве и приминаешь её, то, как только эта трава покидает радиус действия дара, она снова будет ровная и свежая. Да и те, кто будут смотреть в это место, не увидят изменений, это не дает шансов понять, где ты, такой эффект называют восстановлением. Теперь о минусах, дар я могу активировать единовременно примерно на пятнадцать часов и спрятать что-то еще после активации уже нельзя, только то, что было изначально, откат перед следующей активацией около семи часов. Еще одна неприятность состоит в том, что если скрытый человек или предмет покинет радиус действия, он станет видимым, и обратного хода нет, хотя это также дает и плюс, который заключается в том, что из-под дара можно выстрелить. Никто не увидит вспышки и не услышит звука, но, увы, ничто не мешает убить всех скрытых одной пулеметной очередью. Именно из-за этих особенностей ты не можешь отставать от меня, отойти по нужде и так далее. Пока мы идем в скрыте, ты следуешь всегда рядом и следишь за этим сам, если ты вывалишься из него, то наш договор расторгнут, ни ждать, ни останавливаться ради тебя я не буду.

– Офигеть, – это все, что я смог вымолвить на сказанное, – а какой дар у меня?

– Не знаю, к сожалению, я не знахарь и в данном вопросе помочь тебе мне совершенно нечем, – ответил Косой. Оглядев уже собранного меня, добавил «пошли», после чего, соединив две ладони над головой, развел их в стороны, при этом между ними начала формироваться прозрачная сфера, отдававшая небольшой белесостью. – Не отставай, – сказал Косой и направился к склону углубления, в котором мы находились.

Выбравшись, я убедился, что предполагал правильно, мы были в том самом европейском лесу, а точнее, на его окраине, и направились в сторону города через поля с посадками, по которым мне уже довелось брести ранее. Примерно через четыре часа, подойдя к сооружениям на окраине города, где был виден огромный штендер с надписью «Texas chemical plant JBC», я очень удивился.

– Это что, кусок из Северной Америки? – спросил я, указав на вывеску.

– А у вас их что, две? – в ответ поинтересовался Косой.

– Да, конечно, Северная и Южная, постоянно грызутся за острова на перешейке Карибского моря и Мексиканского залива.

– Каких только миров нет, у нас она одна, на северном материке находится, а на южном там много кто еще есть, из больших помню Бразилию, Аргентину, Венесуэлу, кто-то еще, но я особенно не силён в географии. Как же у вас так вышло-то, что Америки две?

– Да у нас до второй мировой тоже была одна, но там так получилось, что еще раньше Мексика расширяться начала, уже к тридцатым годам слилась с Гватемалой и Никарагуа, следующие на очереди были Колумбия и Венесуэла, нефти там много. Они как поняли, что жареным пахнет, давай, мол, с США переговоры вести, да и стали их придатками, наподобие Гавайских островов. Потом грянула вторая мировая, нацистский третий рейх все страны по кольцу вокруг Российской Империи захватил, четыре года они перли вперед и остановить никто не мог, даже часть Китая уже оккупировали. Про европейскую часть континента вообще говорить нечего, там только Великобритания да Испания держались, а остальные либо лапки кверху, либо под сапогом кованным.