Кот исчез, а я осталась в шатре с вонючей тряпкой.

- Ладно, - присела я, подсовывая портянку к носу – пуговке.

- Ой, - очнулся царевич, глядя на меня. – О! А где это я?

Он присел, тряся головой. Видимо, женщины его или еще не интересовали, или уже не интересовали, или вообще не интересовали.

- У меня в шатре, - проворковала я, глядя на царевича и тайком выбрасывая портянку. – Я – царь – девица.

Царевич осматривал шатер, а я мысленно свирепела. Конечно, доводить отношения до крайностей неразделенной любви не хотелось, но и начинать знакомство с фразы: «Мне нужно твое яйцо!» тоже. Такой фразой можно спугнуть любого мужика. Не только царевича по образованию и дурака по призванию.

- Так, кокетка, - послышался тихий голос кота, пока царевич все недоверчиво щупал в другом конце шатра. – Включай обаяние на всю катушку.

- Как? – прошипела я, улыбаясь.

- Ну, скажи ему, что он тебя спас! – шепнул голос кота, а я обернулась и увидела лишь растворяющийся дымок.

- Спас ты меня, Иван Царевич, - задушевно проворковала я, изображая робкое стеснение.

- Спас? – спросил царевич, удивляясь, когда это он успел!

- Спас ты меня от злого Котея, который похитить меня хотел, - продолжила я, пытаясь изобразить ложную скромность.

- И как это? – спросил царевич, надвигая шапочку на лоб. Он задел висящими рукавами кафтана виноград и перевернул вазу.

- Кричала я о помощи, - начала я, пытаясь представить, как меня спасают от кота. – А тут и ты поспел! Затащил злой Котей меня в чащобу, взял меня за косу и говорит…

- Однажды я убью тебя за такие импровизации, - послышался голос кота на ухо. Я обернулась, а дымок опять растаял.

- Царь- девица, хочу на тебе жениться, - намекнула я, поглядывая краем глаза на «героя», которого тащили сюда за ногу. – И оставил меня здесь. Дескать, посидишь, подумаешь… Гусли выдал, а я с горя и петь начала. А тут ты поспел, Иванушка…

Видимо, Иван Царский Сын ожидал чего-то вроде кишок, намотанных на деревья, героической победы и трупа врага чуть пониже сапога. Поэтому вздохнул.

- Так, сейчас злой Котей вернется, - послышался голос на ухо. – Его прибьет, а с тобой сотворит нечто нехорошее…

- Так я его одолел? – спросил Иван Царевич, поглядывая в сторону улицы.

- Отогнал, - ответила я. – А если спас девицу, то обязан жениться…

Иван Царевич посмотрел на меня, присмотрелся и согласился.

- А теперь валим быстрее, пока злой Котей домой не вернулся! – зашептала я. – А как вернется, то разозлится!

Мы вышли из шатра, а Иван Царевич осмотрелся.

- Ой, страшно мне, - прошептала я, беря его под руку. – Уходим, но только тихо! А то злой Котей вернется и …

- Тихо, так тихо, - махнул рукой Иван Царевич, видимо, даже обрадовавшись свадьбе. Но с опозданием, правда.

Он встал, набрал воздуха в грудь и ка-а-ак свистнет. У меня даже уши заложило.

Пока в голове звенел свист, я осматривалась по сторонам. Так, предупредите слабонервных, что сейчас должно произойти.

- Не скачет! – заметил Иван Царевич, снова набирая воздуха в грудь.

Оглушительный свист заставил меня поежится. Если бы и правда злой Котей отошел на минутку на другой конец леса, то он бы мигом прилетел.

И тут я услышала, как ломаются кусты. Сначала появилась задница, а потом и все остальное.

- Это что за ослик? – шепотом спросила я, рассматривая плод страстной любви ослика и верблюда. Огромные уши, маленький рост, грива с проплешинами и два горба на тонких ножках.

- Это – потомок конька- горбунка, - послышался голос кота.

- Ну, сейчас мы быстро уберемся! – лихо надвинул шапку царевич. Он поймал конька за ухо, а тот посмотрел на меня равнодушными глазами.

- Садись, царь-девица, - пригласил Иван Царевич, а я уселась, боясь, что местное пони со сколиозом сейчас отбросит подо мной копыта.

Осторожно опустив попу между горбиков, я почувствовала, как рядом лихо прыгает Иван Царевич.

- Ну, мчи, давай! – шлепнул его Иван Царевич шапкой по крупу.

Ме-е-едленно, словно вытаскивая на буксире камаз, конек сделал первый шаг.

- Может, ему тяжело? – спросила я, чувствуя себя зоозащитником.

- Да, видать, что-то тяжеловато ему, - вздохнул Иван Царевич. – Ты рядом пойди!

Я тебе что? Пешкорт для бедных?

- И не подумаю! – заметила я, обиженным голосом. – Я – царь – девица!

В итоге рядом поплелся царевич, триумфально пересказывая мне историю моего спасения. Я слушала ее в десятый раз, сидя между двух горбов.

Путь был не близкий. И без приключений не обошлось. Пока мы добирались в тридесятое царство, я уже успела не раз покрыть его трехэтажным. Так что я не удивлюсь, если там небоскребы!

Когда на горизонте показалось царство в виде теремков и огромного расписного терема, я поняла, что при - приехали!

- Вы кто? – спросили у меня перед дубовыми воротами два дуба.

- Невеста я, царская, - ответила я, собирая всю милоту в кулачок.

- Не понял, - переглянулись дубы.

- Царь- девица я, - проворковала я голубкой, мысленно требуя немного терпения.

- А! – переглянулись дубы. – Открыть ворота!

Огромные ворота со скрипом открылись.

- Расступись, честной народ! Царевич невесту везет! – густым басом объявил невидимый мужик за толпой высыпавшего народа. И тут же зазвонили колокола. Бабы в цветных платках переглядывались и перешептывались. Дети малые выбегали, чтобы получше разглядеть нас, а мужики в косоворотках снимали шапки.

Ну еще бы, никогда еще так триумфально не въезжали в город Иван Царский Сын и его невеста. Ну, как въехали? Я шла в кокошнике пешком, таща за собой упрямого, как ослик Конька Горбунка, на котором лежал Иван Царевич. Его ноги тащились по земле, а шапку пришлось засунуть под него. Но не буду же я рассказывать всем о том, что жених сражался с разбойниками, а потом я узнала Соловья. Поэтому, из-за уважения ко мне и коту, жениха просто поколотили. И даже не обобрали.

Из разукрашенного, как пасхальное яйцо терема высыпали родственники.

- Освободил Иван Царский Сын девицу – красавицу! – продолжал бас под звон колоколов. Я посмотрела на народ, видя, как перед дородной бабой стоит хиленькое дите в подстреленной рубашке и жует кренделек.

- От себя бы освободил, - прошипела я, продолжая улыбаться.

«Так вот она какая, царь – девица!», - шептались люди.

- Наконец-то! – послышались голоса. – Женился!

- Ваш царевич? – спросила я, глядя на царя-батюшку и красавицу – матушку.

- Наш, наш! – закричали нянюшки, снимая детину с седла. – Ой, беда-то какая… Изранили его всего!

Герой очнулся, посмотрел на мир подбитым глазом, намекая, что дуракам везет и встал. Он даже подбоченился.

- Вот, царь- девицу раздобыл! Привез! – произнес он, показывая на меня.

Привез, привез, - проворчала я, вспоминая как тянула конька два километра.

Дальше был такой триллер, что толпа несколько раз ахала.

- А потом я его… А он меня… - продолжал царевич, глядя на народ и родителей. Вот так и появляются сказки.

- Да, все так и было, - проворковала я. – Спас меня царевич.

- Теперь, значит, женится должен, - заметил царевич. – Краса очей моих.

И глазом побитым на меня посмотрел.

- О, да ты как лес, - проворковала я, видя, как умиляется толпа.

- Такой же могучий и большой? – спросил царевич.

- Такой же дремучий и непроходимый, - улыбнулась я. – Заблудишься в тебе, и надеешься, что волки съедят!

- Пир на весь мир! – объявил царевич. – Свадьбу играть будем!

И снова зазвонили колокола, а народ стал бросать шапки вверх и кричать: «Ура!». Царевич вознамерился меня поцеловать, но я вовремя тормознула его.

- Рано еще, сердце мое, инфарктное, - елейным голосом пропела я, положив ему руки на грудь. – Есть у меня три условия!

- Ура!!! – кричал народ, а я поняла, что утопиться в котлах или сходить хрен знает за чем, у меня не проканает.