- Итак, как я буду отрабатывать деньги, - спросила я, видя, как кот изменился в лице. Он слегка прищурился, словно подозревая о том, о чем я думаю.

- Есть у меня для тебя работа, - заметил кот, осторожно, словно задумчиво когтем расшнуровывая мою рубашку. За что тут же получил по рукам. «Даже так?!», - прочитала я в его глазах. – Золотко, переберешь лягушечек? Там как-раз бочку обещали.

- Чего? – спросила я, мысленно «бекая».

- Ну на коробочки. Блондинки, брюнетки, рыжие, шатенки и с большой грудью. Скоро у царевичей гон наступит. Начнут цари-батюшки им невест искать. Выдадут луки-стрелы, дескать, иди, ищи!

Я с удивлением посмотрела на кота. Он смотрел на меня, как на эксперта по земноводным.

- А сам? Слабо? – спросила я, глядя на него.

- Золотко, там целовать придется, - заметил кот, проводя хвостом по моей ноге. – А ты ревновать будешь… Еще влюбится какая-нибудь жаба, потом полцарством не отмашешься.

- Не убедительно, - скрестила я руки на груди. – Обещаю, я даже ревновать не буду!

- Да я лучше умру, чем поцелую лягушку, - посмотрел на меня кот, расправляя когтями мои волосы. – Но я знаю, что ты справишься. Я в тебя верю, чудо мое! Тем более, ты – девушка. Ты сумеешь найти общий язык с ними. Цены я тебе дам. Как увидишь, что мужик с луком зашел, сразу ему лягушек предлагай.

- И куда ты все время пропадаешь, - смирилась я с тем, что придется быть сказочной сводницей - разводницей. – Что это у тебя за дела неотложные появляются, когда намечается работа?

- Я ищу то, что вы называете Смертью Кощея, - усмехнулся кот. – А она где-то по рукам ходит, видимо.

- Ну, то что швейная иголка в курином яйце по акции убивает только очень жадных Кощеев, я уже поняла, - кивнула я, пытаясь отогнать образ рыжего красавца – богатыря. – А что? Это правда убивает Кощея?

- Бери выше. Эта иголка способна уничтожить мир нави, - заметил кот, задумчиво поигрывая хвостом. – И где она сейчас я не знаю. Навожу справки. Кто видел ее в последний раз, когда и при каких обстоятельствах…

- Я поняла. Покупать все яйца, которые принесут, - обреченно заметила я, представляя какого-то Иванушку Царевича и Дурака по совместительству с гранатой.

Не успела я все обдумать, как кот растворился в воздухе.

- Ладно, - пожала я плечами, понимая, что где-то внизу меня уже ждут лягушки.

Спустившись по ступенькам, я осела. На полу стояли четыре квакающие бочки, кишмя-кишащие мужским счастьем. Зеленые, серые, голосистые, молчаливые лягушенции карабкались друг по другу.

- Поцелуй меня, царевич! – ныли они, пока я пыталась отловить одну из самых бойких красавиц, которая решила лично найти свое счастье. Следом за ней стали вылезать остальные, расползаясь по всему ломбарду.

- Вы что думаете, что я прячу царевича под прилавком? – спросила я, неся за лапу одну из невест.

Они явно меня не понимали, а я побежала за ларцом. Притащив тяжеленный ларец, я с грохотом поставила его на пол.

- Двое из ларца, - позвала я, снова собирая лягушек. Одна вообще забралась на прилавок.

Стоило им только появиться, как у лягушек сработал какой-то «мужикодетектор», и все они резко начали ползти в сторону молодцев.

- Четыре коробки, - перечисляла я, преграждая ногой путь самой резвой квакушке.

- Это сделаем! – заметили молодцы, пока на них ползла бородавчатая армия любви и борщей.

- И рассортировать по коробкам, - приказала я.

- Не-а! – отмахнулись молодцы, впервые проявившие не только твердость, но и солидарность.

- Это еще почему «нет»? – уперла я руки в боки, глядя на шрамы на рожах. Говорят, что шрамы украшают мужчину. Некоторых украшают, а некоторых укрощают. Так вот, у нас, скорее, второй случай.

- Правила, - ехидно заметили мне, выкатывая бересту и тыча в пункт «Желания интимного и любовного характера исполняются только по личной просьбе заказчика с непосредственно заказчиком».

Тут я вспомнила пеньюар, позорное бельишко и кота.

- То есть, меня можно, а их нет? – уточнила я, глядя на бунт лягушачьих невест.

- Ага! – кивнули двое из ларца, намекая, что не прочь.

- Два бесполезных придурка, - проворчала я, понимая, что придется все делать самой. – Все самой! Так, их нужно поцеловать, тогда они обернуться девицам, а потом что?

- Поцеловать девицу, чтобы она снова стала лягушкой, - как-то оживились ребята. – Ой, а можно посмотреть!

- Нет! – рявкнула я. – Так, значит, нужна еще вывеска!

Через пять минут я вытащила первую лягушку, пробегая глазами красивую вывеску над своим «гендерсюрпризом». «Ярмарка невест! Оптовикам – султанам скидка на каждую третью». Ну еще бы! Я уже и так прибавила к цене пару золотых за моральные муки.

Чуть ниже было дописано: «Целованные невесты обмену и возврату для последующего разврата не подлежат!».

- Ну, погнали, девчули! – потерла я руки, вытаскивая первую лягушку и брезгливо целуя. Передо мной появилась красавица в кокошнике. Сарафан на ней мой скрывать как тощую тростинку, так и девятый месяц.

- Простите! – заметила я, видя, как красавица квакает. Я схватила ее за грудь, смущаясь неимоверно. Потом я развернула ее и посмотрела косу.

- Ква! – выдала мне царевна, видимо, не до конца расколдованная.

«Шлеп!», - полетела красавица в коробку с блондинками.

- Следующая! – скомандовала я, вытаскивая еще одну лягуху и целуя ее звонким чмоком. Ловким движением, позаимствованным у пьяных мужчин, я оценила размеры бюста. Чмокнув ее в щеку, я бросила ее соседнюю коробочку. Я уже стала экспертом по женской груди, изредка ориентируясь на свою, чтобы прикинуть размеры. Ох уж этот кот!

Иногда я сочувствовала, иногда завидовала. «Грудомер» уже слегка поднаторел, как вдруг я увидела, что эти дамочки переползают из одной коробки в другую, перемешиваются и смотрят на меня непонимающими глазами.

- Ква! – выдала мне красавица, которую я только что бесцеремонно облапала.

На всякий случай я поглядывала на двери. Не войдет ли в них какой-нибудь крендель с луком и яйцами! Но пока что никого не было.

- Стоять! Ты куда в большие сиси полезла, а? – отчитывала я лягушку. – Они у тебя средние! Так что не надо мне ля-ля! Обратно в коробку свою марш! А ты что? Комплексуешь? Ма-а-аленькие да! Да у тебя, если я правильно думаю, такая грудь, что царевич на ней как на диване сидеть может! А мы чего? А? Перекраситься решили? Были блондинками стали брюнетками! Это без меня, пожалуйста!

Я распихивала лягушек обратно, пока из бочки лезли и лезли квакающие невесты.

- Мне нужен корректор! Чтобы точно знать, ху из ху! – задумалась я, пока у меня по ноге прыгала лягушенция. – Двое из ларца, извращенцы до конца! Мне нужен… Сейчас я вам опишу!

Через пять минут препирательств: «Не то!», я получила что-то похожее на белый лак для ногтей. Ничего, сойдет!

- Заново! – объявила я, собирая лягушек обратно в бочку.

- И крышки мне для коробочек! – потребовала я у добрых молодцев, которые даже не думали исчезать, жадно глядя на меня и лягушек. И при этом хихикали, как идиоты.

- На, за счет заведения, - послышались очень заинтересованные голоса.

Я взяла верхнюю лягушку, чмокнула ее, а передо мной выросла красавица.

- Оу! – послышался вздох за спиной, когда я жестом, позаимствованным у нетрезвых мужчин, проверяла соответствие главной коробочке.

Я снова чмокнула ее под возбужденный «Ух!», и поставила на спине метку «Б». Лягушка посмотрела на меня такими глазами, словно сама я «бэ». На что я согласилась, вспоминая игры с котиком.

Может, мысль о том, что я развязала котишке руки меня и грела, но сейчас мне было как-то не до этого!

- Следующая! - потерла я руки, вытаскивая еще одну. После «оу!» и «ух!», я быстро нарисовала у нее на спине «р» и бросила в коробку.

Дело пошло быстрее.

- Так, а куда это мы собрались? А? – спросила я, видя, как из коробки вылезает лягушка. – Замуж нас еще не звали! Так, а где буковка?