– Это психологическое, – попытался объяснить Эдуард. – Следствие большого потрясения. Тебе не понять.

– Па, так надо, – снова подал голос Мирослав.

– Надо что? – заглянул в скорую Фомин старший. – Мучить себя? Хорош следователь, который крови боится.

– Я надеялся, что это прошло.

– Зачем тебе всё это?

– Ты знаешь зачем.

– Знаю. Но не понимаю. Когда тебе дойдёт, что её уже не вернёшь?

Мирослав опустил ноги вниз и с помощью медсестры сел на кушетке. Голова ещё кружилась, но стало намного легче.

– Да, не вернёшь, но он должен быть наказан.

– Она мертва. Всё, забудь.

– Ты не понял? Пока я сам жив, я её не забуду.

– Дурак, ты сам себе жизнь портишь.

– Это моя жизнь, и я планирую её прожить так, как я хочу.

Фомин старший еле сдерживался, чтобы прилюдно не выплеснуть на сына всё то, что о нём думал. Он пару раз глубоко вдохнул-выдохнул, прямо как паровоз на стоянке, и вдруг спокойно спросил:

– Тебя отвезти домой?

– Вези, – вместо Мирослава ответил Шаповалов. – На сегодня его практика закончилась. Впрочем, как и для остальных.

– Вы меня больше никуда не возьмёте? – испуганно спросил практикант.

– Я сказал, на сегодня. Завтра жду всех в отделе без опозданий. Блин, кучу времени на тебя потратил.

Последнюю фразу Шаповалов пробурчал себе под нос, отдаляясь от скорой помощи. Помощь… Он надеялся на малейшую помощь от этих спиногрызов, но пока получал лишние проблемы. Что ж, протокол придётся сочинять в одиночестве. А может, таки, в полном спокойствии.

* * *

Мирослав вошёл в квартиру, бросил глухо звякнувшие ключи на кресло, туда же полетела куртка, а обувь попадала на пороге. Фомину ничего не хотелось. Полная апатия ко всему. Он действительно надеялся, что всё прошло и забылось, но не тут-то было. Видимо, пока свежи воспоминания, от боязни крови ему не избавиться.

Славик достал из кармана куртки бумажник, подошёл к шкафу и выдернул оттуда кровать. Он шлёпнулся на неё как есть, в одежде. Плевать. Фомин достал из дорогого кожаного портмоне маленькую фотокарточку. С неё Мирославу улыбалась милая девчушка с русыми волосами. Парень нежно провёл по её лицу пальцем, скрутился калачиком и заплакал. Скупо, по-мужски, но таки заплакал. Он очень по ней скучал. Очень.

Мирослав бродил по тёмному, мрачному дому, открывая бесконечные двери. Вокруг были груды мусора, тряпок, разбросанных вещей, из-за чего было очень трудно идти.

– Лена! – звал он девушку. – Лена! Ты где?

Фомин пробирался по пустому дому вдоль стен, и никто не отзывался. Вдруг он услышал за спиной шум и повернулся.

– А! – вскрикнул парень, увидев страшную белёсую фигуру.

Натуральное приведение. Оно взмахнуло руками-крыльями и исчезло.

– Лена! – ещё громче крикнул Фомин, и где-то наверху заиграла мелодия.

Мирослав рванул на звук. Он увидел деревянную грязную лестницу и стал взбираться наверх. Музыка звучала громче, значит, он на верном пути. Парень откинул деревянную крышку люка, и мелодия мобильника зазвенела во всю силу.

Фомин долго соображал, что только что был просто сон. В квартире было темно, и он никак не мог понять, а который час? Мобильник не уставал звать своего хозяина, и Мирослав приподнялся и наконец нашёл на кровати андроид. На дисплее светилось имя «Николаша». И время: 19:32.

– Тебе что надо? – проворчал он и свайпнул экран. – Да.

– Привет. Ты спал, что ли? – удивился Симонов на том конце связи.

– Ага.

– Позвонил узнать твоё самочувствие.

– Нормально.

– Выспался?

– Угу, – проворчал Фомин.

– Погнали гулять.

– Можно. Я перезвоню.

Мирослав соскочил с кровати и дёрнул свисающую с потолка цепочку выключателя. Свет ударил в глаза, и парень невольно прищурился, как крот, вылезший из своей норы.

– Вот это меня вырубило, – проворчал Фомин сам себе и прошёл в кухню к кофемашине.

День без кофе – не день. Кстати, Мирослав же ещё и не ел, а в холодильнике лишь пара сосисок завалялась.

– Так, это на утро, ― закрыл студент дверцу морозного друга. ― В магазин, что ли, сходить?

В супермаркете, который стоял в пяти минутах ходьбы от дома Фомина, было немало народу. Парень отметил себе, что работало всего две кассы. Маловато, для такого наплыва людей, от чего образовалась хорошая такая очередь на оплату. Вот блин, зашёл на пять минут за булкой.

Фомин нашёл на полках готовый хот-дог и, внимательно проверив дату, кинул в корзину, затем доложил пол-литровую бутылку несладкого йогурта и плитку чёрного шоколада и остановился у рядов с алкоголем. Не то чтобы он сильно любил выпить, но позволял себе немного дорогого виски или коньяка. Сегодня особо не хотелось, но поглазеть-то можно? Вдруг неподалёку он увидел знакомую толстовку.

– Ванька! – крикнул Мирослав, но ответа не последовало.

Тогда парень подошёл ближе и положил руку на плечо.

– Ванька, ты где пропал?

Человек в толстовке повернулся, но это был не Подлужный.

– Ой, простите. – Фомин обознался.

Смущённый и обескураженный, Славик неаккуратно взмахнул руками, и… задел полку с алкоголем. Случилось непоправимое: три бутылки дорогого элитного горячительного напитка упало на плитку и разбилось вдребезги.

– О! факин пай, ― выругался Фомин, возле которого внезапно материализовалась охрана супермаркета.

– Молодой человек, – возопил первый охранник. – Что ж так не аккуратно? Возмещать будем?

– Погодите, – улыбнулся Мирослав. – Что возмещать?

– Испорченный товар.

– И не собираюсь.

– Это как «не собираюсь»? – возмутился второй амбал. – Расфигачил – будь добр оплати.

– А не напомните, по каким таким законам? – парировал Фомин.

– По таким! По нашим!

– По вашим? М-м-м. А по государственным я не обязан платить за плохо расставленный товар, который падает при любом неосторожном движении. Статья одиннадцать шестьдесят шесть Гражданского кодекса. Покупатель не обязан платить за товар, испорченный случайно.

– Слышь, ты руками мотыляешь шо вентилятор! Какой случайно! – Охрана решила напасть с двух сторон, чтобы запугать нерадивого покупателя.

Не знали только они, на кого напали. Мирослав в своё время хорошо изучил законы, касающиеся вот таких вот случаев порчи товара.

– Составь акт и подай в суд.

Парень хотел пройти к кассе, но первый охранник его грубо оттолкнул назад.

– Ты мне сейчас на месте всё оплатишь без всяких судов.

Фомин картинно струсил с себя невидимую пыль и уверенно продолжил просвещать невоспитанных охранников в юридической части.

– Я смотрю, вы вообще без мозгов? Вы закон «О защите прав потребителей хотя бы читали»? Статья семнадцать часть два запрещает принуждать потребителя покупать продукцию ненадлежащего качества или ненужного ему ассортимента. Статья девятнадцать, пункт четыре. Запрещена нечестная предпринимательская практика и агрессивная деятельность. Что такое агрессивная деятельность расшифровать?

– Ты откуда такой умный взялся? Я сейчас полицию вызову!

– Вызывай, – расхохотался Фомин. – Как раз они смогут просмотреть камеры видеонаблюдения, где будет чётко видно, что порча товара произошла совершенно случайно, причём бутылки расставлены с нарушением безопасного хранения товара.

– Умный, да? Ты всё равно не выйдешь, пока не оплатишь порченый товар!

– Статья девятнадцать, пункт пять. Запрещено любое давление на покупателя, к примеру: не выпускать из помещения без заключения договора или осуществления оплаты, а также требовать оплату продукции, если потребитель не давал прямого и недвусмысленного согласия на её приобретение. Так что? Мне вызывать полицию, или мы спокойно составим акт, и я пойду?

Такое количество законодательного ликбеза возымело своё действие, и охранник по рации связался с администратором.

Фомин с видом победителя турнира мощнейшего борца с несправедливостью, пользуясь тем, что привлёк к себе всю очередь на кассе, прошёл вперёд, расплатился за свои продукты и вышел из супермаркета, куснув не очень-то и вкусный хот-дог. Чей-то пёсель, или совсем ничей, так жалобно посмотрел на Мирослава, и парень, ни секунды не сомневаясь, отдал произведение кулинарии животинке. Тот голоднее будет.