— Как же тогда стало известно о нападении? — удивился Шихатбудинов.

— Подробности не известны, но одна из военных частей в итоге отреагировала на сигнал тревоги. Это спасло сардару жизнь. Говорят, сардара и его людей загнали в ловушку и они из последних сил отражали атаку.

— Проклятье! — вновь сорвалось с губ Шихатбудинова ругательство, он сердито отшвырнул от себя окурок. — Значит, это не нападение повстанцев! Это заговор!

— Может, все-таки это дезинформация?.. — осторожно предположил начальник охраны.

Его хозяин отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь. От жрецов вполне можно такого ожидать! — он поспешил выйти из гаража, чтобы вдохнуть теплый ночной воздух полной грудью.

Файретдин вышел вслед за ним на улицу и тенью встал рядом.

— Что теперь будет, господин? Чего ожидать? — заговорил он.

— Войны, — лаконично ответил Шихатбудинов, мрачно потирая переносицу пальцами. Затем, вспомнив о чем-то, он повернулся к подчиненному: — Вызови-ка врача поскорее.

— Будет исполнено, — отозвался Файретдин и исчез из его поля зрения.

Шихатбудинов направился к своему особняку, погруженному в этом час в глубокий сон. Там, закрывшись в своем кабинете, он вытащил из сейфа кнопочный мобильный телефон, которым он пользовался для связи с представителями месламитского подполья. Включив аппарат, мужчина набрал сообщение: «Прошу помощи. Срочно нужен коридор для вывоза двух человек из Эмеслама через Афганистан. Согласен на любую цену».

Отправив сообщение, он положил телефон обратно. Хотел было захлопнуть бронированную крышку, но замешкался, не спуская глаз с деревянной шкатулки, прятавшейся в недрах сейфа. Взяв шкатулку в руки, Шихатбудинов несколько минут просто держал её в руках, погрузившись в какой-то ступор. Ему следовало вернуть шкатулку на место и не терзать себя, но вместо этого он сел в кресло и поставил шкатулку на стол прямо перед собой.

Медленно, испытывая иррациональный страх перед содержимым шкатулки, месламит открыл крышку. Внутри лежали женские украшения — кольца, сережки, браслеты и ожерелье — и несколько старых фотографий на дне. Чувствуя внезапную дрожь в руках, Шихатбудинов достал одну из фотографий. С цветного, слегка потертого снимка на него смотрела рыжеволосая женщина с невероятно проникновенным взглядом изумрудных глаз.

— Бэлла… Бэлла…

Мужчина скорее выдохнул это имя, чем произнес его вслух. Он провел пальцами по безжизненной фотобумаге, будто хотел ощутить тепло кожи запечатленной на ней женщины. Шихатбудинов низко опустил голову и скорбно закрыл глаза, полностью отрешившись от реальности. И перед его внутренним взором тут же воскрес её объемный, живой образ.

— Я пытался, Бэлла!.. Я действительно пытался защитить её… Пытался удержать подальше от кошмаров прошлого! — произнес мужчина надтреснутым голосом. — Но она снова здесь! Может, это действительно божественная воля? Как будто сам Месламтаэа вернул её в Эмеслам… Я не верил раньше в провидение, но сейчас готов поверить! Что, если жреческие байки правдивы? Хотя бы наполовину правдивы?..

Он помолчал немного, прежде чем с отчаяньем продолжить:

— Подскажи, как мне теперь быть? Как защитить её?.. Бог не просто вернул её сюда, он отдал её в руки Месхингасара! Если сардар еще не понял, кто она такая, то, если он найдет её снова — точно догадается! Надо спрятать её!.. Спрятать так хорошо, насколько это возможно…

16

— Как вам поездка? Надеюсь, мы смогли быть для вас полезными, госпожа Дравич! — проговорил Гуран Салмахов, ведя машину и при этом поглядывая на Адрию через зеркало заднего вида.

— О, я очень довольна! — вежливо отозвалась журналистка.

На самом деле, она, конечно же, довольной себя совершенно не ощущала. Она попросила Салмахова подыскать ей интересные, с политической точки зрения, случаи нарушения прав человека в Эмесламе, коррупционные истории и инциденты с религиозной нетерпимостью. Ведь ей нужно собирать материал для книги! Нужны интервью, факты, фотографии!

Но вот уже три дня подряд Салмахов дает ей, по сути своей, пустышки: какие-то мелкие правонарушения в виде поспешных арестов участников бытовых ссор; невнятные слухи о кумовстве — что-де подрядчик нечестно выиграл тендер на строительство новой автострады — ну а религиозным конфликтом была названа драка, возникшая между местными мусульманами и заезжими иностранными туристами, которые посмели приставать к женщинам из исламской общины.

Назвать это компроматом у Адрии язык не поворачивался: такого рода проблемы можно найти и Европе, в той же самой благополучной Германии! Разве это достойный материал для книги уровня Адрии Дравич? Её книга должна стать сенсацией, а не проходным скучнейшим чтивом! Где братские могилы расстрелянных без суда и следствия сторонников повстанцев? Где тысячи, десятки тысяч обездоленных людей, у которых шестилетний военный конфликт отнял не только кров, но и самых близких людей? Где брошенные правительством на произвол судьбы сироты и калеки?..

Конечно, она только начала собирать материал для книги и рано пока опускать руки, но, все же, журналистка не могла не раздражаться на Гурана Салмахова! До чего бесполезные куски говна эти диссиденты — даже полноценно родину предать не могут! Такие, как он, только и знают, как проедать западные гранты, а когда дело доходит до настоящий действий, направленных на борьбу с правительством — так они становятся робкими и тихими, как мыши. Проку от таких, как он, никакого! Хоть сама начинай ходить и стучаться людям в двери с вопросом: «Вы довольны нынешней политической обстановкой в стране?»

Впрочем, свою главную ставку Адрия сделала на подполье, с которым она не теряла надежды связаться. Интервью с загадочным Гильгамешем компенсировало бы всё! Это стало бы бомбой, которая взорвала бы не только мир большой литературы, но и сотрясла бы политические кулуары! Вот если б только Гильгамеш согласился на встречу!.. Но пока телефон, который ей передал Шихатбудинов, молчал. Да и сам помощник президента тоже больше не выходил на связь. Её разъедало изнутри нетерпение и Адрии приходилось саму себя осаживать, напоминая себе, что с момента её тайной встречи с Вакифом Шихатбудиновым прошло меньше недели и глупо ждать каких-то подвижек в деле за такой короткий срок.

Замира Салмахова, сидящая рядом с отцом на пассажирском сидении, обернулась к ней.

— Наверное, вы ожидали чего-то более интересного, — заметила она с извиняющимися нотками.

— Почему вы так решили? — без особого интереса спросила Адрия.

— Ну я же читала ваши книги! В них столько интересного, не то что вы встретили у нас, в Эмесламе…

Адрия мило улыбнулась ей, всем своим видом демонстрируя беззаботность:

— О, вы ошибаетесь, дорогая моя! И я объясню, почему: мои книги — это конечный результат долгой, кропотливой работы — этакий конденсат всех моих впечатлений. Ни одно из моих дел, которые я описала в книгах, не являлось приключением в чистом виде. Приключением оно стало потом, когда я решила записать все произошедшее. А правда состоит в том, что далеко не каждый мой день приносил мне что-то интересное и новое. Так и сейчас — я просто терпеливо жду чего-то интересного, собираю информацию, анализирую. Я ведь профессионал своего дела! А любой профи как охотник — он может долго сидеть в зарослях, поджидая добычу.

Её шутливый монолог вызвал у месламитки ответную улыбку.

— Но у вас уже есть добыча: интервью с президентом!

— Он не единственный крупный зверь в этих местах, — не удержалась от многозначительного намека Адрия. — Есть, как минимум, еще один человек, у которого я хотела бы взять интервью — Мансур Касем Месхингасар. Как его тут все называют? Сардар?

Это были отнюдь не пустые слова — Адрия уже отправила в издательство газеты запрос на проведения и интервью с сардаром. Если главный редактор одобрит её идею, то после этого можно будет отправить официальный запрос Месхингасару и предложить ему интервью. Возможно, он откажется разговаривать со столь скандальной особой, каковой являлась Адрия Дравич, но вся эта бюрократическая возня даст ей возможность вполне официально побыть в Эмесламе, не вызывая никаких подозрений.