– Спасибо, Кашак. Но сначала нужно размотать этот запутанный клубок из подозрений, гипотез, догадок и домыслов. И первым на моем пути, естественно, будешь ты, уважаемый сосед. Следующий вопрос. Кто еще в семье умеет обращаться с твоим мотороликом.

– Ну. «Желток» принадлежит только мне, но отец, конечно же, имеет право ездить на нем, когда вздумается. Вот, наверное, и все. – Кашак потер худой рукой плохо обритую голову. – А к чему этот вопрос?

– А скажи мне, – Ербол не обращает внимание на нервозность допрашиваемого, – были ли у тебя в последнее время гости. Родственники, соседи по улице, приятели, знакомые?

– Ну, заходил Венька Хромой за камерой от велика. Я помогал ему заклеивать резину. Клей у меня есть хороший. Был Серик Телибердиев. Он приносил два литра самогона. Отец мой его попросил. Серик деньги забрал и ушел. Еще была тетя Айнура. Она к моей матери часто приходит. Вместе они готовят еду или просто сидят и болтают. Вроде все. А что?

– А ничего. – Ерболка крутит головой, потом подходит к моторолику и начинает осматривать потертое черное сиденье, руль и другие места, где можно обнаружить отпечатки пальцев злоумышленников. С недавних пор он увлекается дактилоскопией, так как в сельской библиотеке наш детектив откопал книгу некоего Николаева М.Б. «Дактилоскопирование пальцев рук гнилостноизмененных и мумифицированных трупов».

Теперь, кроме лупы, блокнота и огрызка карандаша, Ербол носит с собой мягкую кисточку из маминой косметички, пудру, взятую оттуда же и прозрачный липкий широкий скотч. Таким образом сельский сыщик хочет довести процент доказательной базы до максимума и свести к минимуму процент ошибок в рассматриваемом деле. И вот теперь такой случай представился. Если наш пинкертон снимет отпечатки, а потом сравнит их с образцами, полученными у подозреваемого преступника – остальное уже дело техники.

Облазив весь топливный бак и измазавшись в машинном масле, не забыв и другие блестящие части «Желтка», довольный очкарик радостно потирает руки о шорты и задает стоящему рядом Эльдару следующий вопрос:

– Ответь мне, Кашак. Есть ли у тебя подозрения в отношении какого-либо сельчанина? Кто по твоему мнению мог совершить это правонарушение?

Кашак мнется, потом отвечает:

– Если честно, есть у меня человек, которого я считаю замешанным в этом деле. Это…

Кашак не успевает ответить, потому что из дома раздается крик отца, зовущего паренька помочь по хозяйству. Извинившись перед сыщиком, Эльдар исчезает, а Ерболка, почесав переносицу и еще раз осмотрев моторолик, делает несколько пометок в блокнот и приходит к мысли, что пора ретироваться. Информацию нужно непременно собирать, но от семейства Сарыбаевых, видимо, добиться чего-либо в ближайшее время будет сложно. Но и того, что собрал наш «пинкертон» уже хватает для поверхностного анализа и Ербол отправляется домой. За этим новым делом он забыл про то, что бараны стоят дома не гулены, поэтому забежав на кухню и схватив кусок хлеба с маслом, парень бежит на задний двор. Выгнав кучерявых разбойников из стойла, он направляет их по известному маршруту в сторону Канала. Там, расположившись на одном из многочисленных убранных полей, мальчик предоставляет своим питомцам полную свободу, а сам, улегшись на колючем снопе сена, начинает крутить в голове варианты по делу о моторолике.

Во-первых, чтобы использовать новшество с отпечатками пальцев, нужно каким-то образом получить образцы у людей, приходивших в гости к семье Сарыбаевых. Далее.

Пока под подозрением у Ербола находится сам Эльдар, а также гости и соседи, посетившие дом Сарыбаевых в течении ближайшей недели. Его отец, мать и младшие братишки и сестренки пока не в счет. Надо полагать, что возможно, у Кашака есть свой умысел сливать бензин, а потом жаловаться на пропажу отцу. Отец даст Кашаку больше бензина, а тот, в свою очередь, сможет использовать его уж в своих личных целях. Например, для поездки в другое село к своей девушке или вообще в город. Ну если он доедет конечно. «Желток» – это дитя солнца, но не настолько же.

Но это так, мысли вслух. А если очень серьезно, то во-вторых, нужно сесть в засаду и попытаться поймать бензинового воришку, как говорится, на живца. И сделать это нужно очень аккуратно. И чтобы сам потерпевший, Кашак, не знал об этом. Иначе все пойдет насмарку. Отлично. Далее.

В-третьих, нужно обязательно проверить, а не врет ли сам Кашак? Вполне вероятно, что проблемы нет как таковой и никто не сливает бензин с оранжевого моторолика. То есть, смотри пункт один. Отец Эльдара думает, что по ночам кто-то хозяйничает во дворе у семьи Сарыбаевых, а на самом деле сливает бензин…сам Кашак!

Ербол чуть не подавился куском хлеба от этой, казалось бы, простой, и в тоже время логичной мысли. Нет вора – нет дела. Но как доказать, что вор – это сам Кашак? Тут нужно подумать.

Внезапно Ерболка вспоминает о предмете, который он нашел прямо под баком железного коня во дворе у потерпевшего любителя всего оранжевого. Он роется в штанах и вытаскивает обычную на вид, черную железную заколку-невидимку с желтой ромашкой посерединке, такими обычно пользуются женщины, чтобы подкалывать локоны волос на голове. Парень крутит ее перед глазами, пытаясь понять, имеет ли эта штучка какое-нибудь отношение к делу о бензине и моторолике. Но пока ничего путного не приходит на ум Ерболке.

Время идет. Солнышко потихоньку катится к закату и бараны, нагулявшись, ложатся отдыхать возле пастуха-детектива. Жуя свою травяную жвачку, все они смотрят на Ербола словно задавая немой вопрос: «Ну что, очкастый, как продвигается твое дело? Нашел ты хоть одну ниточку к воришке или без толку ходишь по селу и беспокоишь людей?»

Конечно, крайне сомнительно, что баран сможет сформулировать такую длинную и витиеватую мысль, но все же Ербол, слегка оцепенев, внезапно вскакивает, будто что-то непомерно важное пришло ему в голову. Крича на свое маленькое стадо, он гонит скотинку домой, а сам крутит в голове один вариант, который пришел ему в голову, когда он смотрел на кучерявого вожака бараньего стада, нагло таращившегося на него во время сиесты.

Загнав баранов на место, Ербол, подхватив свой неизменный блокнотик, лупу и карандаш, мчится к дому Сарыбаевых.

– Кашаак! Эй, Кашаак! – Ербол кричит что есть мочи, но никто не отзывается и только маленькая хромая собаченка, дежурно лает на незнакомца, делая вид, что ни разу не встречалась с Ерболкой у себя дома. Отлаяв положенные две минуты, двор-терьер убирается к себе в будку, досматривать сон о несбыточной собачьей свободе и непропорционально большом куске колбасы, внезапно возникшем в короткой собачьей извилине.

– Ну чего ты орешь! Нету Эльдара. Уехал он. Ааа! Это ты, Ерболчик! А чего ты хотел? Вроде виделись недавно?! Как мамка поживает? Привет передавай!

– Здравствуйте еще раз, Насипа Бабековна! Если Кашака, то есть Эльдара нету дома, я хотел спросить кое-что у вас. Задать так сказать, пару вопросиков. Пустите меня пожалуйста во двор.

– Ну хорошо. – Грузная дородная женщина отпирает калитку и возвращается в огород, где она поливает жухлые помидоры. Помидоры зарубежные, никак не растут. Это злит женщину, но она упорно не сдается.

– Говори Ерболка, я слушаю. Ах ты, штоб тебя… – Она шлепает мокрой ладонью по шее, прибив очередного, неудачно приземлившегося слепня.

– Вы знаете, Насипа Бабековна, когда я осматривал моторолик Каш.., то есть Эльдара, я нашел под топливным баком черную заколку. Вот она. – Детектив извлекает из штанов свою драгоценную находку. – В связи с этим я хотел спросить, не теряли ли вы ее?

Мать Кашака обтирает запачканные свежей землей руки о подол, смахивает капли пота со лба и бережно берет в руку улику. Рассматривает ее на солнце и мотает черной головой:

– Нет, милок. Не моя она. Но я дам тебе подсказку. Все на селе уже знают, что ты хороший сыщик, поэтому тебе сам бог велел помочь. Я отвечу тебе. Эта заколка моей подруги. Айнуры. Она частенько приходит ко мне домой помочь по хозяйству и просто поболтать о всякой всячине. Поверь мне, так оно и есть.