– Простите, господин!.. –замялась на пороге Дэгни, видно, кто-то там ещё не встал с постели, – Мы не будем Вам мешать…

– Заходи, поможешь мне одеться… Ты хорошенькая… Подойди ближе…

Дэгни растерялась, но ослушаться того, кто был в комнате, не посмела.

– Смазливая служаночка утром – это вовремя. Ну-ка, детка, задери юбку, да наклонись пониже… мне надо избавиться от утреннего стояка, и ты мне подойдёшь для этого…

– Господин…

– Закрой рот и делай, что приказываю! Ну… Я ждать ещё должен?

Я стояла за прикрытой, но не до конца, дверью…

– Господин, пожалуйста… Прошу Вас, не надо…

– Заткнись!

В комнате послышалась возня. Нет, я не стану стоять и ждать, пока девушку изнасилуют…

Я сделала шаг и оказалась в комнате.

Дэгни стоит с задранной юбкой чуть согнувшись, а какой-то мерзавец пристраивается…

– Ноги расставь или хочешь, чтоб в задницу отымел, так это я успею после – ржёт жеребец, – Славно денёк начинается!

По лицу девушки текут слёзы, она кусает губы… но послушно выполняет то, что от неё требует этот гад.

– Ниже! Мне так неудобно… Вставай раком… На колени, девка…

И тут я вижу лицо одного из гостей Зигрида. Тот, что на колени усадить пытался.

Заметил…

– О! Да вас две! Начну тогда с той, что поаппетитнее, – оттолкнув Дэгни, делает шаг ко мне, – Тебя-то я отымею первой! Что замерла? Раз тебя прислали, значит, Зигрид решил меня порадовать. Раздевайся, я хочу позабавиться…

Прислали? Я не посылка, да и никто меня не присылал…

– Что, на член загляделась? У Зигрида другой? Мой всем нравится! – хвастливо заявил, теребя свой… – Вот и скажешь, кто лучше тебя оттрахал, если сможешь говорить, когда я закончу с тобой! А ну-ка, обе раздевайтесь, хочу сразу двоим по очереди засаживать. Ты первая, а ты, – пнул Дэгни, – вторая…

– Дэгни, мы уберём эту комнату позже, когда здесь не будет лишней мебели, – вышла из ступора я, – Дэгни!

– Ты с чего это рот открыла? Откроешь, когда сосать будешь, а сейчас делай, что тебе приказывают, – заорал, – Господам надо угождать, вас тут совсем Зигрид распустил.

– Дэгни, тебе что сказано! Мы уходим!

– Заткнись! Плохо тебя объездили, раз гонор показываешь. Мне твоё семейство много задолжало, вот и буду брать долги натурой!

– Я пленница Зигрида…

– А мне плевать, он тебя уже отымел, теперь моя очередь, да ты и сама не против, вижу, – этот гад, забыв о второй девушке, явно хотел не упустить возможность прогнуть меня, а ещё, ну, мне так показалось, досадить своему другу, свалив вину, если что на меня, – Крепкий член тебя с утра порадует, если Зигрид не порадовал, хотя ты и кричала ночью, пока он своим стержнем для меня проход разрабатывал, сейчас орать ещё громче будешь!

– Подбери слюни! – рыкнула, понимая, что на Дэгни мне рассчитывать не приходится, она вся сжалась от страха.

Как бы мне приблизиться к столу, похожему на тот, что в спальне Зигрида, тут тоже уже стоял кувшин с водой для умывания…

– Господин, Аделу нельзя трогать… Господину Зигриду это не понравится, – тихо проскулила Дэгни, видимо, решив, что упоминание о её господине остудит пыл этого…

– Катись отсюда! Я тебя в любой момент оприходую, если захочу, а эту птичку я хочу отыметь и отымею! Или хочешь своей очереди дождаться? Небось, течёшь от желания, чтоб я с тобой развлёкся, – растянул рот в довольной улыбке, но она напоминала оскал, обращаясь к девушке, но, не сводя взгляда с меня, – А ты, Адела… благородная, будешь вертеть задом, насаживаясь поглубже!

– Охолонись! – схватив кувшин, выплеснула воду на кретина, что возомнил себя хозяином положения.

Сунется, так этим кувшином по пустой башке получит! В борьбе все средства хороши!

– Ты что себе позволяешь? – противно, по-бабьи, взвизгнул, не ожидавший отпора, кобель, – Пленница тоже кнута изведает, но если быстренько ноги расставишь и подмахивать начнёшь, то я забуду об этом оскорблении.

Оскорблении? Они тут ополоумели? Он в чужом доме – гость, а я пусть и пленница, но принадлежу хозяину, хотя это и звучит противно…

– Сам отдеру кнутом, а потом при всех объезжу, пока кровью не потечёшь! Раздевайся, дрянь! Я тебя научу, как ты должна себя вести! – заходился, наступая на меня и брызгая слюной.

Кричать бесполезно, кто знает их порядки тут, значит… Я замахнулась кувшином, но мерзавец перехватил мою руку и заломил её. Он явно сильнее меня.

– Теперь ты живой из-под меня не встанешь, отдеру так, что в одну дырку превратишься…– дышал перегаром мне в лицо, второй рукой норовя разорвать на мне рубашку.

Хорошо, что грубая ткань, легко не поддавалась, но это злило насильника и утраивало его силы.

– Ни одна девка не смеет мне перечить! Я всегда получаю то, что хочу, а сейчас я хочу, чтоб ты скулила, когда я буду тебя пялить…

Я попыталась отбиваться свободной рукой, но только вызвала этим злобный хохот.

– Твой норов я обломаю, на коленях будешь стоять и радоваться, что легко отделалась, когда я буду эту глотку заливать спермой… Только от меня будет зависеть, чтоб тебя не выпороли, если мне понравиться тебя трахать.

Ворот моей рубашки затрещал…

Кричать? Да кто станет заступаться за пленницу, перечить господину и гостю, если тут такие нравы, что женщина – всего лишь тело, которое должно доставлять удовольствие мужчинам, она что-то вроде отхожего места с дырками для спермы…

Аделина, неужели ты сдашься и позволишь собой пользоваться, как пожелает этот козёл?

В голове начинается звон – тревожные колокольчики возвещают, что силы на исходе.

Этот гадёныш с остервенением рвёт рубашку, под которой ничего нет, предвкушая, как завалит и станет насиловать с неимоверной жестокостью, поскольку посмела противиться его желанию.

И это не Зигрид… Не помню, как его называли собутыльники за столом, да и на кой мне его имя, но он и не подумает о том, чтоб пощадить и хотя бы брать так, чтоб не порвать, не причинить лишней боли – он не будет церемониться, а сломает и отшвырнёт ногой за ненадобностью, когда вволю натешит свой член и самолюбие.

– Сиськи, что надо! Посмотрим, что там дальше под тряпками! – хохотал, разрывая на мне одежду и одновременно стараясь повалить на пол, – Самый сок, чтоб насаживать на член. Я отдеру тебя один за всех десятерых…

Видя, что я почти не могу сопротивляться, а Дэгни лишь скулит, вконец обнаглел, шаря по открывающемуся ему телу жадной рукой – больно сжимая грудь, пытаясь вставить свою ногу между моими и запустить свободную руку в моё женское естество…

Моя освобождённая от стальной хватки рука тянется к всё ещё держащимся за счёт пояса остаткам юбки и пытается их подобрать…

– Сама решила юбку задрать, сучка, – довольно хохочет, чуть откидывая голову назад, – Давай! Член уже дрожит от нетерпения врезаться одним махом промеж ног по самые яйца и начать первый раунд скачек, потом развернуть и трахнуть новую дырку…

Юбка приподнята, теперь она своими складками не может мне помешать…

Я бью со всей силы, что ещё есть во мне, коленом в пах!

– ОУ, сукаааа!..

Не промахнулась!

Корчась от боли, насильник сгибается и тянет меня за собой на пол, не отпуская…

Кулак, хоть он и не такой большой и крепкий, опускается на его перекошенную морду!..

– Тварь!.. Сдохнешь в подземелье, но сначала я стану тебя навещать и драть… оуууу…

– Это вряд ли! – отрывая вцепившуюся в меня руку, обещаю, вставая, – Желание я тебе, сволочь, отбила, но раз так просишь…

Пинаю козла, прикрывающего свой драгоценный член…

Удача! Плохо защищал… Скулёж перерастает в непрекращающийся вой на одной ноте…

– Дэгни, дай мне чем прикрыться! Живо!

Не знаю, но то ли от шока, то ли от чёткости команды, девушка подскакивает на месте, хватает покрывало с постели этого урода и делает шаг в мою сторону, протягивая его мне.

– Кажется, в этой комнате уборка пока не требуется! Уходим отсюда!