Раздевать мужчину, который и пальцем не хочет пошевелить, чтоб помочь, та ещё задачка! Это и злит, и раздражает, и почему-то бросает в жар…
Натренированное тело, где ни капли лишнего жира – это модель для скульптора, ценящего красоту! Даже шрамы, что были на этом великолепном образце мужественности, его не портили, а придавали какой-то дополнительный шарм… Вспомнилась дурацкая фраза, что шрамы украшают мужчину… Наверное… Прежде я об этом не думала…
– Можешь залезать в свою купель, – раздев наглеца окончательно, прошипела, хотя надеялась произнести это нейтральным, будничным тоном, словно для меня привычное дело – раздевать мужчину.
– Кажется, здесь очень жарко… Ты раскраснелась…– невинно заметил.
– Да! А ещё я за день устала, поэтому принимай ванну, а я отдохну…
– Как это? Ты же должна меня вымыть… Мыльный корень в той склянке, а это тряпочка для омовения… В бадьях вода, чтоб добавлять и смывать…
Нет, ну, каков!.. Наглец! Я так старательно при раздевании избегала лишних прикосновений, а теперь…теперь мне придётся точно к нему прикасаться… Сжала зубы и принялась за дело… Самое неприятное, что эта купель довольно низкая, поэтому вокруг этого корыта приходится ползать на коленях, чтоб ему…иначе неудобно…
Надо вспоминать считалочки, стихи – всё, что угодно, но только не сосредотачиваться на этом потрясающем мужском торсе…
– Что ты бормочешь? – поинтересовался, лукаво улыбаясь, – Промой волосы и приступай к тому, что ниже пояса… Не могу же я остаться наполовину грязным…
Гад! Самое большое желание – утопить его в этой купели, но вряд ли получится – мелковата будет!
Я и его член должна мыть? Ну, уж это перебор!
Я не выдерживаю и бросаю чёртову тряпочку – пусть сам домывается, если хочет быть чистым весь – и так сверху вымыла, снизу тоже, а с серединой пусть сам справляется…
За моей спиной раздаётся покашливание, больше похожее на сдерживаемый смех.
– Отступаешь, женщина? Сдаёшься? Всё-таки пробирает вид меня обнажённого…
– Ни капельки! Ползать надоело…
– Я могу встать, если тебе так будет удобнее…
Этого мне только не хватало!
– Тебе надо ополоснуть меня и вытереть!
Чтоб тебя, извращенец!
Да! Да! Да! Природа берёт своё и моя грудь, хоть он и не касался, наливается, соски чувствуют царапание грубой ткани одежды, а в животе всё тот же спрут желания сводит судорогой мышцы… Наступает сексуальное возбуждение и никуда от него не деться – я же не из железа!
– Ты льёшь воду мимо… Лучше глаза открой!
Осталось совсем немного, я должна справиться!
– Возьми простынь и вытри меня, женщина! – слышу новое требование от этого инквизитора.
– Вылезай из корыта…– мой голос предательски охрип и слегка дрожит, поэтому закашливаюсь, чтоб скрыть это.
– Что с тобой? Сквозь намокшую одежду твои соски так призывно торчат, неужели, ты хочешь меня?
Да!
– Нет!
–Ты лжёшь, женщина! – довольно мурлычет, чуть наклонившись ко мне.
Лгу, но некоторым об этом знать необязательно!
– Ты вымыла меня, теперь моя очередь помочь тебе!
– А как же наш договор? – пытаюсь напомнить.
– Ничего, что я могу и его нарушить. Обычная любезность с моей стороны помочь даме тоже принять ванну!
– Так тоже принято?
– Ну, да… Разве нет?
Что-то я в этом сомневаюсь…
Глава 21
Снова чуть не угодила в западню! Хитёр Зигрид, однако…
– Вообще-то, помогает кто-то из личных служанок, – напрягла память и вспомнила какой-то роман или фильм.
– Но у тебя же нет, поэтому сегодня я готов тебе помочь!
– А завтра у меня появится служанка? Или эта роль мне отведена?
– Я должен подумать…– растерялся, как мне показалось, лихой сердцеед.
– Тогда я тоже подумаю!
– Не понял…
Что непонятного? Я придумала, что завтра исхитрюсь принять, пусть и ледяную, ванну, а пока придётся терпеть – не уступать же при первой трудности…
– Сейчас принесут ещё горячей воды и чистую одежду, возможно, всё-таки передумаешь?
– Передумаю, если мне станет помогать, например, Дэгни, – я вспомнила о девушке, которая поделилась со мной едой, – И уж точно не в твоём присутствии, – опередила возможное предложение со стороны мужчины.
– Жаль… Тебе бы понравилось… Как ты оказалась в зале? Тебе мозгов не хватило понять, чем это может закончиться? – перескочил на другую тему, наверное, чтоб, сердясь, выпустить пар.
В ванной вопрос закрыт? Воду принесут… Жалко, конечно, но что поделать…
– Я задал вопрос, женщина!
Опять за своё!
– Задал! И даже не один! Сам отдал распоряжение, а теперь мне претензии предъявляешь? Целый день меня заваливали работой, можно подумать, что это моя идея – котлы и всякую утварь чистить, овощами заниматься, а потом ещё и прислуживать! Всю жизнь об этом мечтала, но я не жалуюсь – лучше так, зато от тебя подальше…
– Какие котлы, какие овощи? За тобой должны были присматривать, пока я с гостями охотился…
– Какие котлы? Обыкновенные, в саже и жирные! Овощи какие? Извини, уже не вспомню – их много было…
– Что у тебя с руками?
– Только заметил? Или тебя волнуют руки всех служанок, которые работают на кухне?
– Меня волнуют сейчас твои…
– Так пусть греют воду, когда хотят отчистить кухонную посуду, а то, видишь ли, песком, травой, золой и холодной водой это не только долго, но и не очень-то хорошо получается.
– Агот! – рявкнул Зигрид, аж стены задрожали!
По-моему, эта хорошая подслушивала, потому что появилась на пороге, едва раздался недовольный рык господина.
– Я принесла одежду…
Прошлый раз она несла её гораздо дольше, а тут прямо в мгновение ока обернулась. Почему Агот не вызывает у меня доверия? Чувствую, подлянка мне от неё прилетит, а объяснить не могу. Невзлюбила с первого взгляда? За что? Ей-то я точно ничего не сделала, да я вообще никому здесь ничего сделать не могла – это не в моём характере. Я за открытое противостояние, а пакости исподтишка не по мне.
– Положи одежду.
Не такая уж она и старушка, как мне показалось в первый раз – лет сорок с небольшим, а старит её выражение лица. Когда Зигрид не смотрит, то проскальзывает злоба и недовольство, а так, никакая – мышь мышью… Очень сильно сутулится, словно хочет казаться ниже ростом… Странно, она совсем иначе держалась, когда поторапливала меня и командовала, что я должна делать… Будто за это время что-то произошло такое, что нарушило её планы. Непонятная и не очень приятная особа, а ведь сначала мне её даже жалко стало, хотелось посочувствовать – в её-то годы бегать, исполняя приказания…
– Агот, как госпожа Адела оказалась на кухне? Кто распорядился? Разве я давал такие указания, чтоб её использовали на кухне, выполняя самую грязную работу?
– Мой господин, простите меня, – слезливо заканючила, – Разве я могла подумать, что это госпожа, Вы и одежду велели принести ту, что для прислуги… На кухне руки были нужны, вот и… Крестьянки же всегда прямиком из спальни попадали на кухню, если не оставались какое-то время Вам прислуживать…
–Ты госпожу от крестьянки отличить не можешь? – бушевал грозный хозяин.
Но что-то мне подсказывало, что эта сцена разыграна для единственной зрительницы – меня. Похоже, что сценарий, обкатанный с той разницей, что вряд ли дамочек, которые побывали в постели, отправляли на работы, а вот крестьянок, что приглянулись господину на одну ночь, вполне могли. Я же не подпадала ни под один из вариантов – в постели была, но переспать со мной не удалось, госпожа, но из клана врагов… Вот и вышла накладка!
А Зигрид мало чем отличается от мужланов своей компании – не брезгует смазливыми девчонками, если дам под рукой нет… Фи!..
– Агот, когда это из моей спальни кого-то отправляли?
– Когда здесь господин Йорган хозяином был… Он всегда так делал… Простите, господин…
– Йоргана здесь больше нет, поэтому его приказы давно должны быть забыты! Если я приказал, чтоб за девушкой приглядывали, то я имел в виду именно это! Чтоб рядом с ней кто-то постоянно находился… Кто велел ей идти в зал, где я ужинал с друзьями?
