А ведь я тебя родил и вырастил —
От большой любви, не из милости.
Создал образ и сваял во плоти —
И в этот мир выпустил…
прости.
Здесь наивная и чистая душа
Полной грудью не сможет дышать,
А говорить то, что думает, —
Станет только тот, кто безумен…
или безудержен —
В том, что сделать что-то пытается,
И от равнодушия задыхается,
И удивлен, и досадой мается…
А вокруг либо стена тупости,
Либо животный хохот от глупости,
Выражающей общее мнение,
Которое усиливается с появлением
Желания сохранить баланс,
А может, всех загоняет в транс
Всеобщего одобрения и восхищения,
поклонения.
И мне не изменить ничего, не сломать…
нужно время,
И можно лишь надеяться, ждать…
какого-то
изменения.
И больше нечего сказать и добавить,
И не уберечь уже, не избавить,
И не оградить от этого срама…
и не спасти,
И хоть я не виноват ни грамма
И такая всей жизни драма —
Я все равно говорю…
прости!
Скажите, вы читали про Войну,
Потом о Мире – пухлые два тома
(Они по школе будут вам знакомы) —
От графа русского – от Льва Толстого?
Он дал нам факты, форму, глубину
Любви… переживаний, чувств и боли,
И ими с лихвой переполнены страницы,
Где весь сюжет в характерах и лицах, —
До мелочей навзрыд прописанные роли
Пришедших из историй и рассказов,
В которых ложь и правда вместе – сразу.
От автора – не ментора святого,
А от того – кто знал и славил слово,
Внося божественную искренность и силу,
Рожденную в переживаниях и вере
(Блажен, кто в свет и мудрость их поверил),
И солнце поднялось, и осветило,
И обнажило чувственную нежность.
И откровенность, страстность и безгрешность
На шпаге острия, в повествованьи книги —
В глазах священника и на руках расстриги.
Падение ядра, вращенья бесконечность,
Компот из вишни, летний сад, беспечность,
Спеша сливаются в одной судьбе и жизни,
В цветущей юности, служении Отчизне.
Итак, который будет вам дороже,
Скажите честно? Если про Войну —
Я вам поверю… и про Мир – пойму.
В одном – любовь, в другом все жестче, строже…
Который том роднее, ближе вам, по нраву?
Рожденье, смерть – что вас волнует, право?
И чувства дарит ярче и острее,
Во что вы верите и примете скорее?
Войну? А восхищаясь, радуясь… чему?
Потере жизни, помутнению рассудка?
Там лишь одно… ночное время в сутках
И верить можно только одному —
Себе. Любой другой Войною занят,
А если обещает – то обманет…
Во всем великий смысл и острота…
порывов.
Для чувств таких – как жалость, доброта…
к сочувствию позывов
Здесь места нет совсем… Не время!
А чтоб собрать хоть что-то – это бремя.
И надо всем парит старуха-смерть,
И каждому в глаза спешит смотреть.
Старается вовсю, играет с жизнью,
А на кону судьба, оконченная тризной, —
Финал естественный, когда приходит срок.
А здесь? Когда еще не время и урок
Наш не окончен первый… и пока
Не ждем финала – перемены и звонка
На перерыв, антракт, на передышку…
Но жизнь уйдет, и смерть захлопнет крышку —
Ей (смерти) все равно и не нужны конфузы.
Кого приветствовать – что русских, что французов,
То попадающих под руку эфиопов —
Ей все равно, лишь приобнять кого-то
И проводить к паромной переправе.
А там монеты две – и вновь назад,
Туда, где можно лгать и править
Свой черный бал – на людях… и приват.
Как в домино – две краски маскарада
И на земле рисуют круги ада,
Где мерзости отчетливо видны
Во всех кровавых «подвигах» Войны…
Вот взрыв – и юноша упал, во взоре страх,
Мгновеньями бегут сюжетов вспышки.
А сколько их… О, бедные мальчишки…
Между прологом с эпилогом – боль и прах.
Ну все – с Войной понятно стало,
Хотя бояться мужу не пристало —
Но не она для нас пристанище души.
Нам Мир с любовью будут идеалом.
О Мире и любви скорей пиши —
Без взрывов, стонов… в неге и тиши…
Так хочется на юность посмотреть…
На молодость в наивной страсти первой.
А самому красиво постареть,
Не поклоняясь ни Аресу, ни Минерве.
Стремление к полету, вере, чистоте —
Вот то, о чем поют писатель и поэт.
О нежности, душевной теплоте
Мечтают воин, пацифист, эстет…
А первый бал Наташеньки Ростовой!
Что лучше для сюжета для простого?
И первый поцелуй, и детские желанья:
Улыбки, танцы, девичьи мечтанья…
В любви, Войне есть общее – экстаз!
Но если первая есть жизни продолженье —
Стремленье к идеалам, чистоте,
Искусству и природной наготе…
То во второй… от идеалов отрешенье,
Души падение и саморазрушенье,
И в этом убеждались мы не раз!
Война и смерть как сестры, две подруги.
Когда я в церкви на венчание смотрю —
То понимаю, что нас движут к алтарю
Любовь и Мир – в гармонии… на пару.
Война ж нам дарит ненависть, отраву,
Озлобленность, пороки и недуги.
Что автор нам дает, во что он верит сам?
Какие движут им подспудные идеи?
Иль только образы и темы им владеют
И все расписано по планам и часам?
Довольно… все уже предельно ясно:
Есть Мир, в котором жить непросто, но прекрасно,
И есть разлучница-могильщица Война,
Что с чертом под руку… и с ним обручена!
