Я не замечаю, как песня заканчивается, и мы перестаём танцевать.

Данте вновь притягивает мою руку к себе, но на этот раз он целует не костяшки на пальцах, а то место на запястье, где его большой палец обводил круги и где учащённо бьётся мой пульс.

– До скорой встречи, моя будущая жена.

Данте делает шаг назад, бросив бомбу, кланяется и уходит к нашим отцам, которые уже что-то обсуждают в углу шатра. Я же стою в центре зала и не смею двигаться, не веря своим ушам и не полностью осознавая услышанное.

***

Я пыталась открыть глаза, очнувшись от сна, а точнее от воспоминаний из прошлого, когда почувствовала дикую боль в голове и во всем теле.

Простонав, я попыталась нащупать на кровати свой телефон или книгу, как обычно, забыв убрать перед сном, но ничего не нашла. Открыв медленно глаза, я осмотрелась вокруг.

Я попыталась сесть, но почувствовала головокружение и тошноту, как только слегка приподнялась с места. Запах чего-то свинцового не улучшал моё состояние.

Я не в своей комнате.

Паника медленно начала нарастать, потому что я не понимала, что это за место. Всё вокруг казалось совершенно незнакомым.

Стены, окрашенные в чёрный цвет, высокие потолки того же оттенка, деревянный тёмно-серый пол, идеально сочетающийся с цветом самой комнаты. С правой стороны открывался панорамный вид на город. В комнате было мало света, в основном он поступал от больших, высоких от пола до потолка панорамных окон, но по обеим сторонам кровати были расположены две тумбочки, на которых стояли лампы, сочетающиеся с минимализмом комнаты. В ней было немного мебели – только кровать, тумбочки, деревянный стол в углу и мягкое кресло напротив него. Три двери, предположительно вели в гардеробную, ванную и на выход. Все закрыты.

Раньше я никогда не была здесь.

Дикая боль в затылке заставила отвлечься от осмотра комнаты. Я подняла руку и приложила её к, пульсирующему от боли, месту. Пальцы нащупала шишку на затылке, что и являлось причиной вызванной боли. Помимо этого, что-то липкое было в моих волосах в этой области, поэтому я проверила пальцы. Когда я увидела причину странных тактильных ощущений, тошнота вновь усилилась. На них была кровь. Как и на моём белом платье, которое было скрыто под черной шёлковой простынёй.

Я сбросила ткань с себя и от увиденного меня чуть не вырвало на чужую кровать. Моё свадебное платье полностью в крови, но помимо головы я не ранена, по крайне мере я не чувствовала видимых ран. Но высохшая кровь была повсюду. Я посмотрела на себя, на беспорядок, что я устроила в чужой кровати и на свои ноги, покрытие алым цветом – всё это вызывало смутные воспоминания о случившемся. Словно цунами картинки прокручивались в моей голове.

Свадьба. Церковь. Выстрелы. Крики. Плачь. Кровь. Данте. Шум толпы. Мама…

О Боже…

Их больше нет.

Моей мамы больше нет.

– Нет. Нет. Нет.

Я закричала от осознания всего произошедшего. Эта кровь была не моей, а Данте. Моего покойного жениха.

Я попыталась стереть с кожи кровь, но она засохла на моих ногах, руках и даже под ногтями. У меня ничего не получалось.

Я ощущала, как по лицу скатываются слёзы каскадом, но не могла стереть их своими окровавленными руками. Они не прекращались, наоборот, паника превратилась в истерику. Всё моё тело болело, в особенности моя грудь. Мне стало нечем дышать. Она сжималась так сильно, что мне хотелось вырвать легкие из груди, лишь бы глубоко вздохнуть.

– Нет! Это всё кошмар!

Я сбросила с себя чёрную простыню и скатилась с кровати на пол. Подушки летели по комнате, сопровождая мои крики и плачь. Я не могла поверить в происходящее. Звуки выстрелов и криков о помощи звенели в голове, отчего она болела сильнее.

– Нет. Этого не может быть. Мамочка…

Мои рыдания заполняли всю комнату, я тряслась, дыхание стало тяжёлым. Мне не хватало воздуха, и я стала задыхаться, но слёзы не переставали стекать по моему лицу, а крик не заглушал. Когда чья-то рука коснулась моего плеча, я вздрогнула и попыталась оттолкнуть её, но крепкие, судя по всему, мужские руки сжимали меня.

Я отбивалась в его объятиях, пытаясь выбраться, но он не отпускал. Мне не хватало воздуха.

– Адриана, эй, успокойся, – сказал незнакомый мужской голос у меня за спиной, пока я пыталась вырваться из его рук. – Прекрати, ты сделаешь себе больно.

Я не поняла как, но мои ноги и руки начали так сильно дёргаться, что я локтем попала ему в трахею, поэтому мужчине пришлось меня отпустить. Воспользовавшись моментом, я выскользнула из его рук, уползая к дальнему углу возле кровати.

Сквозь темноту я видела лишь силуэт высокого мужчины, который стоял в нескольких метрах от меня. Он звал меня по имени, призывая успокоиться, но я не узнавала его. Он не приближался ко мне, словно боялся причинить мне боль.

Пелена слёз и полумрак в комнате не давали возможности рассмотреть его, а боль в груди и нехватка воздуха отвлекала от этого, но я видела очертания силуэта. Он был высоким и большим, поэтому, когда мужчина приблизился ко мне и сел на корточки, мне стало комфортнее.

– Хорошо, Адриана, просто успокойся. Я не причиню тебе вреда.

Он медленно приближался, ползя на коленях, чтобы быть со мной на одном уровне.

Я старалась делать глубокие вдохи и выдохи, но этого было мало.

– Успокойся. Дыши, просто дыши, – он протянул руку ко мне, но не тронул. – Позволь мне помочь тебе. У тебя паническая атака.

Что? Паническая атака?

От этого я еще больше запаниковала.

– Я не м-могу ды-дышать, – прошептала я в ужасе, заикаясь.

– Сделай глубокий вдох, потом медленный выход. Повторяй за мной, – мужчина положил руку на грудь, которая поднималась и опускалась в такт его равномерному дыханию, и я повторила за ним, – вот так, молодец. Ещё раз. Вдох, и медленный выдох.

Глубокий и спокойный голос звучал словно мелодия для ушей, заставившая исчезнуть выстрелы и плачь. Я пыталась сосредоточиться на дыхании, но не могла успокоиться, паническая атака не прекращалась, моя грудь так сильно сжалась.

Я повторяла за ним, пока дыхание не выровнялось, и мне стало легче дышать. Я всё ещё чувствовала боль в груди, но это уже была другая боль. Мои слёзы не прекращали падать на моё грязное платье. Мне хотелось порвать его, снять с себя и просто сжечь.

– Их убили, – всхлипнула я, задыхаясь. – Моей мамы больше нет. Они убили её.

Я затряслась от рыданий, и тогда большие руки притянули меня к себе за плечи. Он крепко прижал меня к себе и стал гладить по голове, опускаясь на спину, и повторяя это успокаивающее движение раз за разом, при этом шепча тихие слова. Я же не стала ему мешать.

– Шшш. Всё прошло. Ты в безопасности.

Так ли это?

Я не знаю, в чьих объятиях сижу на тёплом полу в этой безликой комнате с потрясающим видом. Не знаю, чьи руки обнимают меня, и чьи слова так действуют на меня, но не хотела прекращать это. Я верила этому незнакомцу, потому что в его объятиях чувствовала себя спокойно, в безопасности, и боль медленно стихала. Я ощущала, как мои слёзы всё ещё текут по щекам, делая его футболку мокрой, но моя грудь больше не сжималась так сильно от боли, все звуки в голове исчезли, затылок перестал болеть.

Не знаю сколько мы так просидели ещё, но глаза медленно закрывались, и сон приближался. Последнее, что я услышала прежде, чем окончательно провалиться в сон, это шепот незнакомца, который не отпускал меня ни на секунду из своих объятий.

– Я не дам тебя в обиду, обещаю.

***

Когда я проснулась спустя пару часов, на улице было всё ещё темно, но я уже не была такой же дезориентированной и более спокойной. Руки не тряслись, тело было измотанным и бессильным, словно оно сдалось.

В комнате всё еще стояла темнота, но огни ночного города слегка её освещали, и дверь была приоткрыта.

Мы не в Чикаго?

Я встала с постели всё ещё в дурацком свадебном платье. Решив снять его с себя, я направилась в сторону закрытой двери. За ней оказалась небольшая, но просторная гардеробная. Вся одежда в ней была темных оттенков. Множество футболок и рубашек висели на уровне моих глаз, поэтому я схватила одну из чёрных футболок и пошла в ванную.