– Такого приказа не было, – вновь сказал Алессио, вызывая ярость во мне. Я толкнула его со всей силы, ударила его в плечо, но он не дёрнулся, как кирпичная стена. – Перестань.

Я не слушала его. Продолжала бить, пока мои кулаки сталкивались об его крепкие мышцы. Он взял мои руки в свои и прижал их к своей груди, такиь образом удерживая меня.

Алессио полностью развернулся ко мне и сел напротив.

– Хватит, принцесса. Я не могу отвезти тебя обратно, потому что там сейчас не безопасно. Твой отец приказал защищать тебя, именно это я и делаю. – Он говорил со мной как с ребёнком, что злило ещё больше. Его голос стал чуть мягче, когда он сказал следующее. – Похоронами твоей матери уже занимаются. Маркус сообщил, что всё под контролем, Люцио в порядке. Он тоже под защитой в другом городе. И нет, в каком, я не знаю. Так будет лучше для всех на случай, если кого-то из нас поймают. Мы не сможем выдать информацию и за нами никто не сможет проследить, поэтому никто не знает, что мы в Нью-Йорке.

Что он сказал?

– В Нью-Йорке? – спросила я.

– Да. Это моя квартира. Мы будем здесь, пока твой отец не разрешит нам вернуться домой, – Алессио медленно опустил мои руки, убедившись, что я больше не дёргаюсь.

– Мне нужно поговорить с отцом, – попросила я своего защитника, который смотрел на меня. – Пожалуйста.

Алессио встал и направился на кухню за своим телефоном. Когда он вернулся, то протянул его мне. На экране уже высветился вызов на номер отца. Всего один гудок потребовался, чтобы голос папы вырвался из динамиков.

– Она в порядке? – папа звучал настороженно, но при этом спокойно. В его голосе слышалась усталость, но он всё ещё поддерживал роль собранного и уверенного Капо. Мой отец носил маску, но под ней он был сломлен. Ему нужна моя поддержка.

– Да, папочка, я в порядке, – сказала я, проглатывая ком в горле, пытаясь подражать ему и быть сильной, что удавалось с трудом. На секунду папа замолчал. Я слышала только его глубокое дыхание, будто всё это время он задерживал дыхание.

– Мне жаль, принцесса. Чертовски жаль, – я хотела обнять его в этот момент. Я слышала сожаление в его голосе, которого никогда не было. Мой папа – самый стойкий и сильный человек, которого я знаю. Он никогда и никому не показывал свои эмоции, а особенно боль или сожаление, но сейчас в его голосе невозможно было услышать что-то другое, отчего моё сердце разрывалось на части.

– Позволь мне приехать к вам, папочка, – взмолилась я. – Пожалуйста.

– Это не безопасно. Ты должна оставаться там с Алессио.

– Но как…

– Он защитит тебя, доверяй только ему. Когда время придёт, ты сможешь вернуться, но пока я не убью каждого ублюдка, который был причастен к убийству твоей матери и Данте, я не успокоюсь, – гнев в его голосе зарождался с каждым его словом. – В Чикаго начнётся война, и я не могу позволить вам с Люцио пострадать. Я обещаю, что скоро вы вернётесь домой. Но пока будь хорошей девочкой, милая. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, папочка.

Мы попрощались, и я бросила телефон на диван. Слёзы текли и падали на бёдра. Я думала, что разговор с отцом позволит убедить его вернуться, но он был непреклонен. Папа даже не дал возможности поспорить с ним, а я не осмелилась на это, потому что чувствовала его боль. Ему нужна эта война, и он не откажется от этого, и пока он не сделает всё возможное, чтобы наказание коснулось каждого виноватого, не успокоится. И только находясь в дали от нас, папа сможет заняться этим, не волнуясь за нашу с Люцио безопасность. Ему нужна была месть, чтобы достичь покоя и, возможно, прощения.

Алессио сел напротив меня на корточки, чтобы мы были с ним на одном уровне. Его взгляд смягчился, челюсть не была больше напряжена, глаза смотрели на меня с теплотой и жалостью. Несмотря на презрение к этим чувствам, мне хотелось этого сейчас. Мне не хватало объятий, которые могли успокоить меня, но я не смела сделать первый шаг, чтобы прильнуть к нему.

Судя по всему, он слышал о чём мы говорили с отцом.

– Никто не причинит тебе вреда. Ты будешь в безопасности, я обещаю.

Я верила ему, у меня не было никаких сомнений в том, что он сдержит своё обещание. Незнакомец, который так странно действовал на меня, был моим щитом на ближайшее время. Я собиралась довериться ему, как просил папа, поэтому я смахнула слёзы с глаз тыльной стороной ладони, сделала глубокий вдох и улыбнулась моему защитнику самой лучшей улыбкой, которую могла сейчас показать.

– Я знаю.

Она не притронулась к еде и целый день не выходила из комнаты, закрывшись внутри. После разговора с отцом она пала духом, хотя нельзя сказать, что до этого она была в настроении для вечеринки.

Чего ещё можно было ожидать от человека, который только вчера потерял двух важных людей в своей жизни?

Я не хотел на неё давить, но мне не нравилось, что она заперлась в моей комнате. Конечно, я не думал, что она способна на глупости, но я не хотел рисковать.

Поднявшись в свою комнату, которая стала временным убежищем принцессы мафии, я остановился у запертой двери. Тишина стояла во всём доме, что было обыденным для меня, но теперь казалось пыткой.

Рука машинально потянулась к ручке, но вовремя остановилась, прежде чем я открыл дверь и потревожил Адриану. Я отдёрнул руку и постучался, чтобы зайти в свою комнату.

Блять.

Как это произошло? Почему из всех мест я решил привезти её сюда?

Девушка молчала, и я попробовал снова. Стук в дверь заполнил тишину, но больше ничего. Тишина по ту сторону двери настораживала.

– Адриана, я вхожу, – произнес я достаточно громко, чтобы она услышала, прежде чем я ворвусь внутрь. Не услышав никакой от неё реакции, я дернул ручку. Дверь была заперта изнутри.

– Адриана.

Она не издавала ни звука. Неприятные мысли лезли в голову, когда с каждой секундой тишина всё больше заполняла мою квартиру.

Всё нормально.

Я достал нож из кармана и засунул острие в зазор, стараясь сдвинуть защелку. Когда замок щёлкнул, я толкнул дверь плечом и открыл её настежь.

В комнате никого не было. Кровать не была застелена, но она была пуста. Страх и чувство паники наполнили мою грудь.

«В комнате слишком тихо для утра. Она не могла уйти никуда в это время, потому что не любит выходить рано на улицу, где слишком много народа, суетившегося в таком городе как Лондон. Дверь в ванную комнату закрыта, но свет горит. Я слышу шум. Направившись к двери, открываю её после того, как постучался, но не услышал её голоса. Я открыл дверь и почувствовал резкий запах, отчего меня затошнило. Белый кафель покрыт кровью, которая стекала вниз по свисающей с края ванной руки. Я потянулся к шторке, чтобы открыть её, но уже знал, что увиденное будет сниться мне в кошмарах всю оставшуюся жизнь».

Далёкие воспоминания из прошлого усиливали чувство страха. Я ненавидел ванные, поэтому жил в домах только с душевой.

Мои ноги, как и руки, тряслись, когда я медленно направлялся к закрытой двери ванной комнаты, в которой горел свет. Слышен шум льющейся воды. Всё как в тот день.

На лбу начал выступать каплями холодный пот. Приблизившись к двери, я прижался к ней лбом, молясь, чтобы это было просто совпадением.

– Всё нормально. Она в порядке.

Я распахнул закрытую дверь ванной без предупреждения и ворвался внутрь.

Адриана стояла в душевой кабинке спиной ко мне. Живая и невредимая. Комната дымилась паром и была заполнена шумом воды, стекающей из тропического душа.

Внезапное чувство облегчения наполнило мне сердце и разлилось по всему телу. Я на секунду закрыл глаза, но громкий крик разнесся по ванной, разрывая мои барабанные перепонки. Я посмотрел на девушку, которая прикрывала руками свой оголённое тело. Она кричала на меня, ругаясь, но я не переставал смотреть на неё. Она была голой. В моей ванной. Передо мной.

Блять.