— Мы могли бы привлечь людей из других земель бывшего великого княжества Красноярского, — негромко заметил боярин Варяжский.

— Это возможно, — согласился я. — Однако в первую очередь считаю необходимым разобраться с уровнем собственной безработицы. Сейчас у нас имеется слишком много свободной рабочей силы, которая нигде не задействована. А ведь людям нужно на что-то жить, с чего-то платить налоги. Если вовремя не решить эту проблему, у нас появятся не только черные трудовые рынки, но и рост преступности. А я не хочу казнить тех, на ком мы могли бы заработать, если бы просто потрудились предоставить все условия.

Разговор плавно перетекал в рабочее русло. Бояре оживали, потихоньку внося замечания и предложения. Я слушал внимательно каждого, давал ответ, если он у меня был готов, либо назначал кого-то для решения вопроса.

Так что к концу завтрака, растянувшегося на добрые полтора часа, мои бояре покидали особняк не только загруженные новыми задачами, но и чувствующими себя причастными к внутренним делам Красноярского княжества. И это был крохотный шажок вперед.

— Ты был великолепен, — заметила Морозова, оставшись со мной наедине.

— Думаешь? — усмехнулся я, обнимая ее за талию.

Виктория склонила голову набок.

— Не сразу, но месяцев через шесть каждый из них ощутит разницу в своей жизни, и то, как ты прекрасно справляешься со своими обязанностями князя. А значит, и работать будут лучше, — проговорила она негромко. — Если, разумеется, ты не планируешь больше устраивать казней и исключений из боярского сословия.

— На страхе далеко не уедешь, — подтвердил я. — Кнут они увидели, теперь будут смотреть на пряник.

Моя невеста улыбнулась, после чего поцеловала меня в угол губ. Несколько секунд мы стояли, обнимая друг друга, пока Виктория не вздохнула.

— Мне пора возвращаться в Енисейск, — сказала она. — И вряд ли я доеду до Красноярска раньше конца недели.

— Большие планы? — уточнил я, не сводя взгляда с невесты.

— Нужно проехать по деревням и проверить, как там что, — немного помрачнев, ответила Виктория. — Я, конечно, оставляла распоряжения, но толковых заместителей сейчас не найдешь. Приходится пока что брать из местных, а их нужно проверять, хотя бы первое время.

Я улыбался, глядя на Морозову. Мне нравилось, как она едва заметно хмурит брови, от этого ее лицо становилось сосредоточенно-серьезным. И чертовски милым.

— Романов, ты втянул меня в такие сложные дела! — притворно стукнула она кулачком по груди. — Я же хотела заниматься наукой, а теперь управляю целым княжеским районом!..

— Я тоже не планировал становиться князем, — ответил я. — Но кто, если не мы? Главное, держи охрану при себе. Мало ли что может случиться.

— Разумеется, твои люди всегда будут рядом со мной, — серьезно кивнула моя невеста. — Там даже машины не везде могут нормально проехать. Так что сильные мужские руки к месту. И раз твои заняты княжеством, буду пользоваться твоими солдатами.

Я улыбнулся, целуя кончик ее носа.

— Ничего, я уже поговорил с Трофимовым, — сообщил я, — как погода позволит, начнем строить человеческие дороги до каждого поселка в княжестве. Заодно и сеть им проведем. А там и оглянуться не успеешь, станет Красноярское княжество одним из лучших в Русском царстве.

— Обещаешь? — прикусив губу и вскинув бровь, наигранно капризно уточнила Виктория.

— Разве я когда-нибудь тебя обманывал? — улыбнулся я в ответ, глядя, как ее лицо меняет свое выражение на смеющееся. — У моей принцессы должна быть самая лучшая пещера, иначе что я за дракон такой?..

Мы посмеялись, не разрывая объятий, но все же пришлось отпускать Викторию. Морозова еще раз поцеловала меня в губы и, накинув на плечи плащ, выпорхнула из моего дома.

Я проводил взглядом три автомобиля с моими гербами. С моей невестой постоянно находился десяток бойцов, и хотя я надеялся, что они не пригодятся Виктории, однако всегда помнил, что на бога надо надеяться, но к берегу грести.

Поднявшись в свой кабинет, я сел за стол и вооружился планшетом. Документы Стремнева я не успел дочитать до завтрака, так что теперь мог спокойно заняться делом.

Прошла пара часов, прежде чем меня вновь отвлекли. Телефон завибрировал, медленно продвигаясь вдоль столешницы. Подняв трубку, я ответил на вызов.

— Князь Романов слушает, Емельян Сергеевич.

Невский заговорил не сразу, я слышал, как хлопает у него дверь. Великий князь Московский, судя по всему, только выставил подчиненного из своего кабинета.

— Дмитрий, мы разобрали аппаратуру невидимок, — сообщил он негромко. — Наши специалисты только что предоставили мне отчет. Я отправляю его тебе прямо сейчас, прочти и выскажи свое мнение.

— Я же уже делал... — начал я, но Емельян Сергеевич меня прервал.

— Это моя личная просьба, князь, — произнес Невский. — У меня есть нехорошие подозрения.

Очевидно, озвучивать их он не мог. Емельяна Сергеевича ведь тоже прослушивают, так что не все секреты он мог рассказывать вслух. Но прятаться от своих же?

— Хорошо, сейчас посмотрю, — ответил я, открывая полученный от великого князя файл.

Нельзя сказать, что царские специалисты оказались плохи. В бумагах было четко расписано, как и почему работает оборудование. Но я понял, что смутило великого князя Московского больше всего.

Куратор Царской Службы Безопасности ответил сразу же, как только прошел первый гудок.

— Да, говори, Дмитрий, — сказал он, когда я перезвонил.

— Германский рейх? — спросил я, не скрывая сомнения.

— Я вылетаю к тебе через час, Дмитрий, — произнес тот. — Обсудим все наедине.

И, не дожидаясь ответа, он положил трубку. А я еще несколько раз просмотрел отчет царских специалистов.

И их вывод, что невидимок разработали в личных лабораториях принца Германского рейха Герберта фон Бисмарка.

Москва .

Машины Царской Службы Безопасности сорвались с места, вздымая колесами легкие облака гари от сожженной резины.

Пять бронированных внедорожников сопровождения, заполненные бойцами, и лимузин великого князя Московского между ними потянулись от Кремля в сторону аэропорта, где уже заканчивал предполетную подготовку самолет Невского.

Рейс на Красноярск согласован со службой контроля полетов, люди великого князя грузят вещи — набиралось немало, Рюриковичи налегке не путешествуют.

Пробки Невскому помехой не были — привилегии великих князей пока еще действуют. Так что не прошло и часа, как лимузин уже останавливался перед трапом самолета.

Пассажирская дверь распахнулась, и прямо из воздуха внутрь салона ударили несколько сотен пуль, выпущенных с трех точек на расстоянии в сотню метров. Выстрелы грохотали, летели выбитые искры, но самих стрелков словно не существовало.

Из машин сопровождения никто не полез наружу, и нападавшие, оставаясь под покровом невидимости, не отвлекались, продолжая расстреливать пулеметные ленты, пока патроны не кончились.

— «Рой», — произнес приказ Емельян Сергеевич, — захват цели.

Прожекторы аэропорта повернулись в сторону невидимок, изменили спектр света, и три фигуры, будто нарисованные фиолетовым карандашом, оказались подсвечены. Стало заметно, как они бросают израсходованные коробки с патронами и спешно подцепляют новые.

— Взять живьем, — вновь заговорил великий князь Московский.

Из салона самолета выпорхнули незаметные глазу бойцы, и только попав под свет прожекторов, они осветились таким же фиолетовым сиянием. На запредельной для человека скорости бойцы настигли только начавших отступление невидимок.

Звон металла, скрежет вспарываемой брони, и вот на снег, брызжа кровью из тяжелых ран, извлечены бывшие невидимки.

— «Рой», обеспечить сохранность жизни пленников. Никого не подпускать без моего личного приказа.

Вся схватка от начала стрельбы до нейтрализации нападавших заняла меньше двух минут.

Емельян Сергеевич вышел из салона самолета и скинул с себя униформу собственного слуги. К задержанным уже мчался на всех парах Ерофеев.