Дверь кабинета открылась, и Нестор Петрович вошел, сразу же кланяясь мне.

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — негромко произнес градоначальник. — Прошу прощения за задержку.

Я кивнул ему в ответ на кресло напротив.

— И вам утро доброе, Нестор Петрович, — произнес я, пока тот подходил ближе. — Располагайтесь, поговорим о делах нашей столицы, пока ждем боярина Трофимова.

Островерхов опустился на сидение и, дождавшись моего кивка, налил себе кофе. По лицу градоначальника было заметно, что эту ночь он не спал.

— У вас все в порядке, Нестор Петрович? — уточнил я, глядя на своего боярина.

— Разумеется, князь, — ответил тот. — Красноярск встретил Новый год с надеждой на лучшую жизнь. Что у меня может быть не так?

— А похоже, что у вас бессонница, — заметил я, потягивая кофе. — Уверены, что можете выполнять свои обязанности сегодня?

Островерхов чуть побледнел, кажется, восприняв мои слова за завуалированное предложение выйти в отставку.

— Нет, что вы, Дмитрий Алексеевич, со мной все хорошо, — слишком поспешно заверяя меня, выпалил боярин. — Просто домашние дела.

Кивнув собеседнику, я запустил поиск, и через пару секунд уже знал, что сегодня ночью молодая любовница Островерхова сообщила боярину о беременности. Что интересно, супруга градоначальника при этом разговоре тоже присутствовала и немало нелестных слов высказала Нестору Петровичу.

— Надеюсь, — произнес я, пробежавшись по стенограмме ночных диалогов в особняке градоначальника. — Не хотелось бы узнать, что мой самый доверенный боярин плодит незаконнорожденных детей и бросает их на произвол судьбы.

Островерхов сглотнул.

— Дмитрий Алексеевич! — возмущенным тоном заявил он. — Да я...

Но я прервал его жестом.

— Дела вашего рода меня не касаются, пока не вредят моему княжеству, — спокойно произнес я. — Да и потом, вы уже признали одного бастарда, что говорит о вас, как о пусть и не слишком сдержанном человеке, но хотя бы порядочном.

— О ребенке я непременно позабочусь, Дмитрий Алексеевич, — закивал тот. — Мы всегда с супругой хотели много детей, да только здоровье у боярыни не позволяет...

— Я рад, что вы нашли решение своей проблемы, Нестор Петрович, — кивнул я, закрывая тему. — А теперь давайте посмотрим, что нам за счета выставили наши доблестные борцы со снегом. Кажется мне, или на нас решили нажиться в этом году?

Островерхов вздохнул с явным облегчением и включился в работу.

Я, впрочем, сам был виноват: начал сорить деньгами, вот и появились желающие нагреться на щедром Романове. Но это они еще не поняли, кого пытаются обмануть. Кажется, мои методы противодействия казнокрадам из боярского сословия совсем не впечатлили простых жителей, раз коммунальщики осмелились необоснованно задрать свои тарифы до небес.

Видимо, решили, что их от моего произвола защищает государь, раз рискнули тянуть деньги из того, кто совсем недавно целый боярский род не пожалел.

— Кто там за главного, Нестор Петрович? — уточнил я, хотя прекрасно знал, кто был виновен. — Пусть ждет меня с визитом, скажем, в час пополудни. Поговорю с глазу на глаз с этим хитрецом.

В дверь осторожно постучались, и секретарь сообщил о прибытии боярина Трофимова.

— Что ж, Нестор Петрович, распорядитесь пока что насчет главы коммунальщиков, а мы с Сергеем Олеговичем в это время поговорим наедине, — распорядился я, и градоначальник покинул кабинет.

Работа князя Красноярского продолжалась. Впереди еще был визит в управление коммунальной службы, а вечером — свидание с невестой. Не все же время посвящать исключительно труду, порой и отдохнуть нужно.

Мысль о будущем вечере в компании Морозовой заставила меня улыбнуться. Так что первое, что увидел Сергей Олегович Трофимов, входя в кабинет градоначальника, настроило боярина на благожелательный лад.

И впервые за долгое время общения с красноярским боярством у меня не было повода злиться. Так что вскоре я отпустил Трофимова заниматься своими делами, а сам в сопровождении Островерхова и бойцов рода Романовых отправился с визитами.

Коммунальная служба Красноярского княжества располагалась в отдельно стоящем здании неподалеку от администрации города, хотя когда-то и входила в единый комплекс. О былой принадлежности напоминал не только единый архитектурный стиль оформления, но даже цвета, которыми выкрашены стены.

Наш путь лежал на второй этаж, где располагался кабинет главы службы. Со мной, помимо Островерхова, поднялись восемь человек охраны рода Романовых. Еще столько же встали на первом этаже, перекрывая возможным нападающим доступ к моему бесценному телу.

Что интересно, нас никто не встречал, пока градоначальник не распахнул толстую дубовую дверь с позолоченной табличкой.

— Бондарь Богдан Харитонович, — указывая в сторону сидящего за столом дородного мужчины, обратился ко мне Островерхов. — Действующий глава коммунальной службы Красноярского княжества.

Хозяин кабинета сделал попытку подняться, чтобы поприветствовать меня как положено. Но я его опередил — пройдя к столу, махнул рукой паре своих бойцов. Мои люди тут же вскинули винтовки, направляя стволы в сторону начальника службы.

— Этого человека под стражу. Глаз с него не спускать, пока не передадите в руки царской полиции, — распорядился я, не глядя на Бондаря. — Нестор Петрович, найдите мне толкового заместителя на освобожденную Богданом Харитоновичем должность.

Кажется, моему поступку не удивились только охранники. Во всяком случае Островерхов открыл и закрыл рот, быстро переводя взгляд с меня на Бондаря.

— Дмитрий Алексеевич! — подал голос глава коммунальной службы, и вот теперь я на него взглянул. — Я царский человек!..

— И нарушили закон Русского царства, решив нажиться на действующем князе Красноярска, наплевав на нормы и уложения, заверенные государем, — кивнув, произнес я размеренным спокойным голосом. — Вы выставили счет, который не имеет под собой законных оснований, Богдан Харитонович. Я не имею права вас судить лично, так как вы царский человек. Но я приложу все обстоятельства и доказательства по вашему делу и обязательно поинтересуюсь результатами проверок, которые устроит вашей конторе царская канцелярия. В соответствии с указом государя Михаила I, ни один преступник не имеет права занимать руководящие должности в значимых для поселений инфраструктурах. Вы преступили закон — вы уволены. До свидания.

Градоначальник смотрел на меня с интересом.

Не удивлюсь, если он сам понятия не имел, какие действуют для Красноярского княжества тарифы. А ведь там целый ряд послаблений — включая как территориальные, свойственные только Красноярску, так и климатические, введенные для всей Сибири.

А с учетом того, что Романовы имеют особый статус в государстве, вместе с моим приходом на княжение со мной пришли и особые условия рода. Мы не просто монополисты нефтяной отрасли, мы продаем ее Русскому царству по цене сильно ниже рыночной. И эта суммарная разница компенсируется в том числе стоимостью коммунальных работ — ее выплачивают и из царской, а не только из нашей казны.

— Дмитрий Алексеевич, так же нельзя! — возопил Бондарь, когда его поволокли прочь из кабинета. — Я буду жаловаться!..

— У вас есть такое право, — спокойно кивнул я, после чего обернулся к Островерхову. — Нестор Петрович, если вас не затруднит, вызовите сюда кого-нибудь из налоговиков. Сейчас мои люди закроют бухгалтерию предприятия, но мало ли кто захочет внести изменения или вовсе уничтожить отчетность. Не хочу, чтобы мои люди за царскую службу отдувались.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — поклонился боярин, прежде чем выйти из кабинета.

Заняв освобожденное Богданом Харитоновичем место, я откинулся на спинку стула и раскрыл лежащую на столе папку с документами. Ничего необычного — рядовой журнал маршрутов снегоуборочной техники. Служба Бондаря отвечала за все княжество разом, и работы хватало — и деньги поступали немалые.