Градоначальник кивнул.

— Кирилл Тимурович Ростов, заведующий красноярским клиническим госпиталем, — произнес Островерхов, указав рукой на стоящего перед нами человека. — Князь Красноярский Дмитрий Алексеевич Романов со своей невестой, боярышней Викторией Львовной Морозовой.

— Благодарю, Нестор Петрович, — кивнул я, тут же обращая все внимание на Ростова. — Итак, Кирилл Тимурович, прошу, покажите мне, как живет ваше заведение.

Заведующий кивнул и заговорил таким же сухим, как он сам, голосом:

— Прошу за мной, князь, боярышня.

Мы вошли внутрь, и Виктория обвела взглядом обшарпанное фойе. Когда-то помещение ремонтировали, но это было очень давно. С потолка свисали обрывки штукатурки, стены с трещинами. Паркет на полу рассохся и противно скрипел под ногами.

— Это что?.. — выдохнула Морозова.

Я повернулся к Ростову, и тот ответил совершенно спокойным тоном:

— В таком состоянии находится весь госпиталь, Виктория Львовна, — сообщил он. — Великий князь Красноярский перестал поддерживать нас. Я обращался в инстанции, но помощь если и выделяли, я ни копейки из нее не видел. Вы же знаете, что великий князь самостоятельно распределяет дотации из государственной казны. Видимо, были другие важные заботы.

Я кивнул, пока что ничего не говоря. Работница гардероба, пожилая усталая женщина, вручила нам бахилы, и мы продолжили путь.

Лифт красовался выцветшей лентой с пометкой «Не работает». Лестница с погнутыми перилами уводила наверх. По стертым ступенькам было ясно — лифтом не пользуются уже очень давно.

— Где травмпункт? — тут же уточнила моя невеста.

Ростов указал влево.

— Дальше по коридору, — ответил он. — Но стоит ли вам...

Виктория решительно направилась в указанную сторону. Нестор Петрович поспешил за ней, чтобы предупредительно раскрыть двери.

Кажется, я поторопился с выводами. Единственное, что сдерживало жителей от бегства в более благополучные земли — страх перед великим князем. Иначе я не могу объяснить, почему они все еще живут в Красноярске.

Люди сидели на длинных деревянных лавках в ожидании очереди. При нашем появлении некоторые порывались подняться, но Морозова охладила их пыл:

— Не вставайте.

И, пройдя мимо смущенных людей, толкнула дверь внутрь единственного кабинета. Накладывавший гипс мужчина в застиранном халате поднял голову, явно намереваясь крикнуть на нетерпеливого пациента, но, увидев украшения посетительницы, захлопнул рот.

Хотя бы порядок внутри был наведен. Отчетливо воняло хлоркой. Пациент — мальчишка лет десяти — выпучил на мою невесту глаза. Засиженная мухами лампа дневного света жужжала на потолке, периодически моргая.

— Все понятно. Продолжай, — велела Морозова медику и вышла наружу.

Разной я видел Викторию, но, кажется, в таком гневе моя невеста предстала передо мной впервые. И я ее прекрасно понимал, просто держал свои эмоции под контролем чуточку лучше.

Беда княжества не в том, что здесь шли боевые действия. Увы, проблема была гораздо старше, чем мятеж и его подавление. Измайлову просто было наплевать на собственных подданных. И сидящие под ним бояре собрались под стать своему великому князю.

— Нестор Петрович, — обратился я к градоначальнику, — кто курировал госпиталь при великом князе?

Островерхов ответил быстро, явно ожидал подобного вопроса.

— Боярин Красовский, Дмитрий Алексеевич.

— И где он сейчас? — уточнил я, не замечая взглядов присутствующих больных.

— Должен быть у себя дома, — сообщил Нестор Петрович, старательно давя улыбку на лице.

— Хорошо, — кивнул я, после чего коснулся уха, обращаясь к охране. — Отправьте машину к боярину Красовскому. Привезти его сюда немедленно.

— Слушаюсь, князь, — ответил старший.

Я кивнул нашим сопровождающим.

— Пройдемте в ваш кабинет, Кирилл Тимурович, — велел я. — Нестор Петрович, подготовьте мне список всех бояр, которые выжили во время мятежа, и в чьем ведении находятся заведения княжества. Я хочу, чтобы каждый ответственный встречал меня на порученной территории лично.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот.

— Князь, боярышня, прошу за мной, — предложил нам Ростов.

Под взглядами притихших людей мы покинули крыло травмпункта и поднялись на второй этаж. Везде, куда бы я ни смотрел, бросались в глаза следы упадка. Персонал еще как-то пытался поддерживать порядок, но многое ли могут простые люди, когда вышестоящим наплевать?

Открыв нам дверь своего кабинета, заведующий жестом пригласил нас внутрь. Я вошел первым, оглядывая стопки бумаг и допотопный монитор на старой школьной парте — рабочем столе Кирилла Тимуровича. Собственно, кроме как для бумаг и места-то свободного ни для чего не имелось.

— Садитесь, — велел я хозяину кабинета. — Нестор Петрович, организуйте нам стулья. Виктория?

Морозова молча кивнула. Ее губы были поджаты, веки чуть прикрыты. Девушка держала себя в руках, но я чувствовал исходящий от нее холодок. Не ожидала моя невеста такой картины. А ведь это столица княжества, что же мы найдем в других городах?

Коснувшись ее руки, я взглянул ей в глаза, и боярышня убрала свой покров.

— Задумалась, — прошептала она, слабо улыбнувшись в ответ.

Боярин лично принес нам два стула из соседних кабинетов, и мы с боярышней расселись на них в ожидании, когда прибудет ответственный за обеспечение госпиталя. Оставшийся стоять Нестор Петрович заметно нервничал с каждой минутой задержки, поглядывал на часы. Виктория вела неспешную беседу с заведующим, выясняя, как обстоят дела с лекарствами и расходными материалами. Я же просто рассматривал собственные ногти.

Наконец, в кабинет постучались.

— Войдите, — разрешил после моего кивка Ростов.

Боярин Красовский оказался достаточно широким мужчиной. Возможно, в молодости он был крепок и силен, сейчас погрузнел и подъем на второй этаж заставил его обильно потеть. Вытирая лоб платком, он склонился передо мной в подобострастном поклоне.

Маячивший за его спиной боец моего рода встал за дверью, преградив путь к возможному бегству.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — льстивым голосом обратился ко мне боярин. — Счастлив видеть...

— А я тебя не очень, — оборвал я его речь взмахом руки. — Молчи и слушай, Петр Григорьевич.

Быстро и понятливо закивав, он весь подобрался, изображая готовность тут же броситься выполнять любой мой приказ. Вот только меня таким было не обмануть — его дело мной уже было прочитано.

— Итак, Петр Григорьевич, — заговорил я после короткой паузы. — Ты был назначен ответственным за финансирование и материальное обеспечение этого госпиталя. Я посмотрел, как ты справляешься с этой задачей, и крайне недоволен результатами.

— Дмитрий... — попытался оправдаться тот, но я вновь поднял ладонь.

— Я не давал тебе разрешения говорить, — добавив злости в голос, оборвал я. — Мне, Петя, крайне важно показать благородному сословию, что ваша чудесная синекура закончилась. Измайлов сдох от моей руки, я получил Красноярское княжество, и как раньше уже не будет. И если до вас, казнокрадов и лентяев, это не дошло через голову, я вобью вам это понимание через задницу. Ты как, Петя, на кол хочешь?

У всех присутствующих глаза округлились, а Красовского заметно залихорадило. Он теперь мой подданный, за ним есть существенные грехи, и я вправе карать за них в соответствии с законом. И Петр Григорьевич об этом прекрасно знает. Сумма, которая не дошла до госпиталя, достаточна для того, чтобы боярин лишился головы, а его род — практически всего имущества.

— Н-не хочу, князь, — бледный и трясущийся, он мямлил, испытывая неподдельный страх.

Повернувшись к своей невесте, я улыбнулся ей.

— Вот что значит репутация, — сказал я. — Виктория, как моей невесте, дарую тебе право вершить судьбу этого человека. Стоящий перед нами Петр Григорьевич на протяжении... — тут я повернулся к Ростову, — Кирилл Тимурович, когда прекратились поступления на счет?