Сакура немного краснеет.
— Как бы то ни было. Я просто удивлена, что ты поступил так… самоотверженно.
В его глазах мелькает веселье.
— Я не признавал, что играю в этом какую-то роль. Конечно, мы обсуждаем это чисто гипотетически. И слово «самоотверженность» никогда не будет использоваться для точного описания меня, Сакура.
— Конечно, — Сакура закатывает глаза и продолжает, не обдумывая должным образом свое следующее утверждение. — Итак, если бы ты был катализатором всех этих событий, что бы ты выиграл?
Шаринган исчезает из его глаз, оставляя их черными, как ночь, пока Итачи молча смотрит на нее, а Сакура сглатывает. …Возможно, это был не лучший вопрос.
— Я думаю, ты прекрасно знаешь, что я должен получить, — мягко комментирует Итачи, встречаясь с ней взглядом.
Тем не менее, ученица Годайме Хокаге и легендарная куноичи сама по себе, Сакура опускает взгляд на листья мяты под ней.
— Может быть, знаю.
Тишина между ними тяжелая, а ночь почти тошнотворно прекрасна, и Итачи напрягает весь свой интеллект, очень хорошо понимая, что именно это Кисаме назвал бы подходящим моментом для удара.
Итачи наклоняется вперед, все еще немного не зная, что именно он собирается делать…
….Сакура почти инстинктивно повторяет его движения…
…А потом взрывается гигантская глиняная бомба, слегка маниакальный смех Дейдары эхом разносится по всей округе, и слышится далекий звук хихиканья Тоби.
— Ни хрена, сучки! — Усиленный чакрой рев Хидана присоединяется к эху смеха Дейдары. — Возьмите это, вы, генетически измененные унылые подростки! Правильно, я пошел туда! Не ждите пощады и принимайте свою гребанную гибель, суки! Это должно научить вас гендзютсу нашего особенного озера!
Итачи моргает.
Несмотря на то, что он никогда не смотрел ни одного эпизода «Романтики АНБУ» за всю свою жизнь и был полным и абсолютным романофобом, вдобавок ко всему, Итачи знаком с концепцией момента. Совсем не слишком знакомый, но достаточно знакомый, чтобы понять, что он был. И его только что фактически разбили, растоптали, пережевали и выплюнули.
Сакура нервно смеется и хлопает его по руке, почти не в силах поверить в масштабы того, что почти произошло, — она приходит в себя и медленно и неуклонно удаляется от него.
— Эм. Итачи. Я поговорю с тобой позже, ладно?
— Сакура… — Итачи сжимает ее запястье, но опаздывает на долю секунды и не ловит ничего, кроме цветка сакуры.
Итачи несколько мгновений смотрит ей вслед, стараясь, чтобы его черты оставались такими же бесстрастными, как всегда, даже в одиночестве.
У его ног раздается тихий хлюпающий звук, и вундеркинд Учиха смотрит вниз, чтобы найти Дориана Грея. Подавив вздох, он наклоняется и поднимает слизня.
—…Кисаме, вероятно, сказал бы мне, что это практическое применение теории кармы, — наконец говорит он.
Дориан Грей сочувственно хлюпает и трется щупальцами о костяшки пальцев Итачи.
— Вот ты где, Итачи, — комментирует Кисаме, как только видит, как его напарник входит в штаб-квартиру, баюкая призывного слизня Сакуры. — Мы были обеспокоены, некоторые из генетически измененных маленьких друзей Саске бродили по нашим восточным территориям, применяя гендзютсу вокруг озера…
— …А потом я их взорвал, гм! — чирикает Дейдара, очевидно, освобожденный из заточения в подвале. — Это было чертовски круто, гм!
— А потом я выругал этих унылых засранцев, маленьких ублюдков, — гордо завершает Хидан, прежде чем обратить внимание на выражение лица Учихи. — Чего ты так смотришь, Красноглазик?
Итачи молча кладет Дориана Грея на кухонный стол, а затем приближается к ним, а Хидан и Дейдара прижимаются к холодильнику, когда его шаринган оживает.
— Какого черта, ты хоть понимаешь, как это жутко, когда ты делаешь эти глазастые штучки…
— О, я действительно очень хорошо осведомлен, — угрожающе выдавливает Итачи.
***
Пейн и Конан находятся в главном логове и читают ответное письмо Годайме Хокаге, когда относительный мир прерывается несколькими воплями агонии.
— Что, снова? — спрашивает Пейн, не моргнув глазом. — Итачи стал довольно капризным после этого латентного гормонального пробуждения, тебе не кажется?
Конан обдумывает это.
— Я полагаю, благослови его маленькое сердце. В любом случае, мне было бы мудро проведать их.
Синеволосая куноичи скользит на кухню
Хидан и Дейдара лежат на полу, мирно потеряв сознание, Кисаме пьет витаминную воду из бутылки и смотрит, забавляясь, а Итачи торопливо возвращает нож для стейка из кармана обратно в ящик.
— Что они сделали на этот раз, Тачи-тян? — спрашивает Конан, поднимая Хидана и Дейдару и усаживая их на стулья.
Итачи глубоко вздыхает, берет слизняка и поднимается наверх.
— Я не могу заставить себя говорить об этом.
Как только он благополучно скрывается из виду, Конан поворачивается к Кисаме и поднимает бровь.
— Одна бутылка витаминной воды говорит о том, что Тачи-тян только что прервал свой первый поцелуй — или, судя по повреждениям, — она убирает прядь волос с глаз Дейдары, — его прервали.
Кисаме фыркнул, откладывая свою витаминную воду.
— Нет, спасибо, я не настолько глуп, чтобы поверить в это.
— Я слышал, — эхом раздается голос Итачи с вершины лестницы.
И Конан, и Кисаме резко бледнеют.
— Ах, «Романтика АНБУ»? — предлагает Кисаме, убегая в главное логово.
— Конечно, — искренне соглашается Конан, прежде чем поспешно последовать его примеру.
========== Часть 11. Я твой ==========
Комментарий к Часть 11. Я твой
Официальный саундтрек этой главы - «I’m Yours» - Jason Mraz. Отсюда и название главы, и слова, которые вы увидите в ней.
Дейдара прислоняет голову к руке, рассматривая своих товарищей.
— Ребята, в последнее время вы были откровенно скучными, гм. Если мне придется притворяться, что я соблазняю этого странного парня Неджи, просто чтобы рассмешить вас, я чертовски разозлюсь, гм.
Лидер мученически вздыхает.
— Помни — то, что оперативники АНБУ Конохи годами пытались выследить и убить всех нас, не означает, что мы должны воспользоваться возможностью, чтобы мучить их сейчас.
— Слишком поздно, — прагматично говорит Хидан. — Я уже украл целую пачку инструментов фиксации полости рта этого странного парня Генмы — э-э, сенбонов, и Итачи проделывал свои маленькие красноглазые техники всякий раз, когда полукрасноглазый парень Какаши поворачивался к нему спиной, и глупое лицо в маске до сих пор не может понять, почему ему снятся кошмары.
Кисаме хихикает.
— Серьезно?
Несколько мгновений проходят без ответа, и Кисаме, Пейн и Дейдара молча наклоняются и вытягивают шеи. Конечно же, Итачи все еще молча сидит в своем темном и укромном уголке главного логова, практически излучая пугающую и убийственную ауру.
Лидер переводит взгляд с Итачи, который слегка поворачивает свой вращающийся стул, так что полностью оказывается спиной к остальной компании, и продолжает свою таинственную каракулю, на Кисаме и вопросительно приподнимает бровь.
Кисаме быстро берет блокнот Акацуки, и Дейдара передает ему магический маркер, прежде чем он заканчивает небольшую записку.
Я думаю, это касается Сакуры.
Следуя его примеру, Пейн забирает у Дейдары газету прошлой недели и еще один магический маркер.
Объясни.
Кисаме торопливо перелистывает другую страницу, бросая осторожный взгляд на явно ничего не подозревающего Итачи.
Несмотря на то, что мы на одной стороне с Конохой, я думаю, ей нужно некоторое время, чтобы смириться с тем фактом, что она и один из самых известных преступников в мире, кажется, имеют удивительную химию.
Пейн опускает раздел о бизнесе и понимающе кивает.
Очевидно, не замечая напряжения в комнате, Дейдара подскакивает к Итачи и обнимает ниндзя-отступника Конохи за плечи.
— Как дела, Гуфи, гм?
Итачи подумывал о том, чтобы сломать руку Дейдаре с того самого момента, как он почувствовал приближающееся появление неприятного подрывника, но затем действие предшествовало полному замешательству, и он ничего не мог сделать, кроме как моргнуть.
