Боль была такой, будто тысячи круцио помножили на бесконечность. Ей раздробили грудную клетку, копошились во внутренностях, вырывая розы с корнями, бросая их на пол. В моменты, когда разум по какой-то причине освобождался от боли, Гермиона их жалела, эти цветы. Они были её мучителями. Её частью. А сейчас, надо же, их, как и её, выбросили за ненадобностью.

Боль сменялась пустотой, а потом вновь болью. Его лицо. Родители. Драко. Мальчики. Драко.

– Последний, – прошептала женщина с голубыми глазами и улыбнулась так кровожадно, что девушка испугалась. А потом всеми силами ухватилась за чувство всепоглощающей любви к его улыбке, морщинкам вокруг глаз, воло…

– Спите, мисс, – она послушалась не потому что ей приказали, а потому что хотела. Голова была пуста. Ощущения потери не было. Никаких ощущений не было. Разве что немного ныла левая рука.

========== Клиническая смерть ==========

Малфой понял всё в тот момент, когда увидел её. Прямая спина, книга в руках, безмятежность во взгляде. Рядом семенил Поттер, заглядывая своей подруге в глаза, а она, кажется, его не замечала.

– Привет, Грейнджер, – первое слово плашмя падает в омут её спокойствия, не вызвав на поверхности никаких кругов.

– Здравствуй, Драко, – не ёрничает, не ехидничает, не издевается. Спокойно здоровается, пожимая его руку, протянутую в дурацком маггловском жесте приветствия. Ладони красивые, гладкие. Никаких царапин. На ногтях нежно-розовый лак. От неё пахнет разве что немного морозом и булочками, которые сегодня давали на завтрак.

Удушающий аромат цветов доносится до его носа также быстро, как и приступ кашля до гортани.

Лепестки белого лотоса. Символа долгой жизни без мучений. Её любимый цветок. Потому что приносит удачу.

Она не замечает, проходит мимо. Поттеру тоже плевать на всех, кроме своей подружки, вдруг превратившейся в гранитную скалу. Драко хохочет, изнывая от боли в лёгких.

Он знает, что не доживёт до весны. Знает, что умер вместе с бордовыми розами на полу в её спальне. Он не жалеет.