Точно так же, как ей удавалось превратить те нелепые резиновые сапоги в милые сапожки.

Он наклонился и прикоснулся губами к ее губам, прежде чем пробормотать:

— Привет.

— Привет, — пробормотала она в ответ.

Он улыбнулся ей, затем отпустил и направился к Адди.

— Привет, — поздоровался он. — Добро пожаловать.

— Привет, Магнус Макхоттерсон. Крутая берлога, — ответила она.

Все еще ухмыляясь, он покачал головой, и так как добрался до нее, пока она вытаскивала Брукса из автокресла с заднего сиденья, взял ребенка. Затем снял с ее плеча увесистую сумку. Посадил Брукса себе на бедро, и тот сразу же занялся его бородой. Затем он повесил сумку себе на плечо.

Джонни повернулся к Адди.

— Есть еще что-нибудь?

Она пристально смотрела на него.

— Адди? — подсказал он.

— Только стульчик для кормления в багажнике, — тихо ответила она.

— Оставь его. Я вернусь за ним, когда он понадобится.

С этими словами Джонни повернулся к ступенькам и увидел Иззи, стоящую у подножия лестницы, в коричневой широкополой шляпе, которая была такой чертовски очаровательной и такой чертовски нелепой, что он почувствовал, как его член начал твердеть, в то же время внутри жгло от желания расхохотаться.

А еще она так широко улыбалась, что он подумал, что ее лицо вот-вот лопнет.

— С собаками все будет в порядке, тащи свою задницу в дом, — приказал он.

— Вас поняла, Призрачный всадник, — ответила она.

На это он рассмеялся.

Джонни впустил всех в дом, бросил сумку с детскими вещами на одно из кресел, прижал к себе ребенка и направился на кухню, сообщая:

— Думаю, у меня здесь все, что тебе нужно для приготовления гуакамоле, spätzchen, так что займись этим.

Он мотнул головой в сторону ингредиентов, которые оставил на островке, тех, что, как он видел, она использовала для приготовления соуса.

Иззи повернулась к нему, стоя у открытого холодильника, засовывая туда пирог, и сняла шляпу и солнцезащитные очки.

Она посмотрела на островок, снова на него и улыбнулась.

Ее улыбка, направленная на него с того места, где она стояла у открытой дверцы холодильника, поразила его, как ракета.

Господи, если бы где-то существовало определение «полный комплект», она была бы им.

Он не сомневался, что пирог в его холодильнике будет фантастическим. Она одевалась так, что не переставала вызывать у него желание трахнуть ее, даже если на ней были пижамные штаны другого мужчины. Она сама обустроила свой дом, вложив в него весь свой характер, так уверенно, что это тоже впечатляло. Чтобы иметь такой дом, она должна быть на хорошем счету на своей работе. Сестра любила ее и была ей преданна, а их отношения ощущались явно близкими и крепкими. Она относилась к своим домашним животным лучше, чем некоторые люди относились к родным детям. Эта улыбка могла бы осветить темноту самой глубокой шахты. И эта женщина получала удовольствие, позволив ему трахать ее задницу, когда он ел ее киску, а она отсасывала ему, так сильно потерявшись в процессе, что после того, как он отправил ее за грань, она уткнулась носом в его член с тем же обожанием, с которым его сосала. Но не смотря на это, вне спальни, она была застенчивой и жеманной.

Он почти упустил свой шанс иметь все это.

Почти все испортил.

И, держа ее племянника и любуясь ее улыбкой, Джонни поклялся себе, что не сделает ничего такого, чтобы надежда обладать ею снова ускользнула у него из рук.

Он поклялся в этом и поклялся, что при первой же возможности возьмет свою женщину в поход.

Он заставил себя отвернуться от этой улыбки, прижал Брукса к себе, пока малыш пытался вырвать его бороду с корнем, закрыл контейнеры с мясом крышками и засунул их в холодильник.

— Дай-ка его мне, чтобы он не оставил проплешин в твоей сексуальной, мужественной бороде. Мы полюбуемся тем потрясающим водяным колесом. А ты тем временем сможешь пообжиматься с моей сестричкой, и мне не придется быть свидетелем этого. Покончив с этим, мы можем продолжить наш день, — заявила Адди, забрала у него Брукса и мотнула головой сестре на Джонни, после чего пересекла комнату, вышла за дверь и спустилась с балкона к водяному колесу.

Он наблюдал за Адди, и только поэтому Из застала его врасплох, когда толкнула его в угол столешницы на кухне. Хотя, Джонни, в принципе, не думал, что в ней есть такое.

Еще одна часть «полного комплекта».

Элиза Форрестер полна сюрпризов.

Он улыбнулся ей и скользнул ладонями от ее талии вниз к попке, когда Иззи обхватила его голову обеими руками, прижалась к нему, встала на цыпочки и влажно, крепко поцеловала.

Джонни притянул ее ближе к себе и вверх, подхватив под задницу. Он поглотил ртом сладкий, тихий стон, который она издала, и поцелуй стал серьезным.

У Джонни был полустояк, но он полностью осознавал тот факт, что ему негде и некогда насладиться своей женщиной, даже для быстрого траха, поэтому прервал поцелуй.

— Что бы я ни сделал, чтобы заслужить такое, детка, ты должна мне сказать, чтобы я мог сделать это снова, — пробормотал он.

Она посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

— Ты лучший, Джонни Гэмбл.

У него было чувство, что он знал причину такой реакции, так что он отцепил руки от ее попки и обнял ее за талию, но продолжал держать близко, когда прошептал:

— Я всего лишь отнес его вверх по ступенькам, Из.

Он знал, что был прав, когда она ответила:

— Милый, у нее одно плечо ниже другого из-за того, что она таскает эту сумку. Нечто незначительное для тебя — это что-то огромное для нее, а она моя сестра, так что для меня это тоже важно.

Он сжал ее в объятиях.

— Ты можешь отплатить мне, приготовив свой гуакамоле.

— О, я отплачу тебе, но гуакамоле будет только частью.

Это заставило его еще раз стиснуть ее в объятиях и прижаться губами к ее губам.

— С нетерпением жду того, что ты запланировала, spätzchen.

— Ладно. Фу. Ваше время истекло, — объявила Адди, и он посмотрел поверх Иззи на ее сестру, входящую в дверь. — И, к вашему сведению, сегодня у собак купальный день, животные решили хорошенько порезвиться в ручье.

— О, нет, — пробормотала Иззи.

Он еще раз сжал ее, прежде чем отпустить, мягко отстранил и сказал:

— Не волнуйся, детка. Я ополосну их из шланга, когда они закончат дурачиться.

Она бросила на него благодарный взгляд и направилась к островку.

— Мне нужна миска, нож, ложка и разделочная доска, — заявила она.

Он принес ей все необходимое, а также еще одну большую миску. Взяв пакет с чипсами, который тоже лежал на островке, Джонни открыл его и высыпал в миску.

— Это место — супермегабомба, — заявила Адди, и он перевел взгляд на нее, Брукс ползал по полу, а она сидела на островке. — Но чтобы не бросать тень на твою мужественность, у тебя не только самая крутая мебель, которую я когда-либо видела, но и, — она указала на большую белую миску с чипсами с неровными краями, — крутая керамика?

— Мебель выбирал я. Посуду… однажды появилась Марго и заявила, что пластмассовая посуда, которую я купил в «Уоллмарт», когда в девятнадцать переехал от отца, должны исчезнуть, и мне не оставалось ничего другого, так как она уже все сделала, а вся эта хренотень уже стояла на своих местах.

Адди взяла чипс, сунула его в рот и, жуя, посмотрела на Иззи.

— Мне уже нравится эта цыпочка.

Иззи бросила на него веселый взгляд.

— Хочешь выпить? — спросил Джонни у Адди.

— Это предложение типа «su casa, mi casa»? — спросила она в ответ. (прим.: выражение «mi casa es su casa» — приглашение чувствовать себя как дома, дословно с исп. — «мой дом — твой дом»)

— С этого момента, — ответил он.

— Тогда я сама возьму. — Адди направилась к холодильнику.

— Из, детка? — позвал он.

— Я выпью что-нибудь, когда закончу, — ответила она, выскребая авокадо в миску.

Джонни решил позволить Иззи делать свое дело, Адди — свое, а сам пересек комнату, вышел через заднюю дверь и поискал собак.