Голос подал второй учредитель:

– Не имеет значения, сорок или сорок тысяч. Загрузим чертежи в принтеры – и вперед. Если предоставите сырье, считайте, все уже готово.

Рестиво кивнул. Ответ он и так знал, но лишняя проверка не повредит. До чего все же тесные условия. Можно сказать, загнали в угол. Подрядчики непроверенные, столько срочных заказов. Что-нибудь да покатится под откос, причем в самый неподходящий момент. Получилось бы только минимизировать потери… Хотя что уж, президент все равно не дала времени искать запасные варианты.

Рестиво вздохнул.

– Контракт ваш.

Первый, козлобород, закашлялся.

– К-как наш? Правда наш? С ума… Это ведь официально?

– Да.

– Как-то все очень просто. Нам… нам ведь даже не перезвонили. Точно никакого подвоха не будет?

– Я готов подписать хоть сейчас.

Их троица переглянулась и расплылась в улыбках. Вдруг второй, посерьезнев на миг, поднял палец.

– Есть одна мелочь. У вас сроки, так? Можем сэкономить кучу времени на проектирование, если оставите нам присланный для ознакомления шлем.

Рестиво нахмурился.

– Вы же вроде хотели внедрить шлем от скафандра для Эвереста?

– В экспатских шлемах своя система. Если скопируем всю прошивку – для температурной системы, связи и так далее, – риск задержки снизится.

Рестиво пораскинул мозгами. А почему бы и нет? Этих шлемов все равно захватили не один десяток.

– Конечно. – Он подтолкнул к ним шлем в целлофановом пакете для улик.

– Нужен акт о передаче госсобственности, так? Мы сейчас позвоним нотариусу…

Рестиво помотал головой.

– Плюньте вы и на акты, и на госсобственность. Принимайтесь за дело. На ваших плечах жизни – тысячи жизней.

Козлобород впервые за всю встречу принял серьезный вид.

– Непременно. – Он сглотнул. – Будем стараться.

– Что мне ваши старания. Результат дайте.

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, офис «Северной логистики»

Майк стоял посреди конференц-зала, пока Хавьер, Альберт и даже Транг осыпали его разнокалиберными колкостями за усы и бритый череп. Поначалу он держал себя с апломбом, но в итоге сдался.

– Кончайте дурака валять! Что известно о мошенниках? Кто печатает наклейки?

Хавьер постучал по планшету.

– Судя по всему, программ минимум три. Кто-то, как мы, берет один процент, остальные меньше. В большинстве случаев деньги вроде бы идут существующим отрядам ополчения, но вот в одном – «Новым ополченцам Нью-Мексико», что бы это ни значило.

Майк потряс головой.

– Прохиндеи вшивые.

– В том-то и дело, что, кажется, не все, – оторвавшись от планшета, сказал Хавьер.

– То есть?

– Насколько могу судить, многие и впрямь жертвуют процент дохода ополченцам.

– Новым из Нью-Мексико? Я о таких даже не слышал. Они гермоворота производят? Может, обезболивающее импортируют, рентгены, МРТ и хирургические наборы?

– Ты не ругайся, Майк, а думай. Процентов девяносто девять аристилльцев – за свободу. Это наша естественная опора. Так где же тогда наша монополия? Почему у нас есть конкуренты?

– Да это здесь ни при чем…

– Еще как при чем. Научный вопрос. Вселенная подбрасывает нам сведения. Злиться будем или анализировать их?

Майк сложил руки на груди.

– Так почему же все-таки люди не нам доверяются, а конкурентам? – выгнув бровь, продолжил Хавьер.

– Деньги, – вставил Транг. – Они просят меньше денег.

Хавьер кивнул.

– Правдоподобно. Но на сайте написано про один процент, как и у нас.

– Панибратство, – сказал Майк. – Хозяева магазинов лично знают кого-то из ополчения.

– Тоже возможно. И даже есть свои плюсы: что знает один, знают и его друзья.

Роб скривился.

– Да все проще, к бабке не ходи. У них наверняка реклама привлекательнее. Каким там текстом они себя пиарят?

– Мне-то откуда знать? – Майк пожал плечами.

Роб посмотрел на него из-под кустистых бровей.

– Так выясни. Может, в этом все и дело. У меня танки простаивают; если хоть часть денег не найдем, нам их не видать.

Карина подалась вперед.

– Их рекламная кампания и вправду лучше нашей. У нас всех фирмы B2B, опыта работы с конечным потребителем мы не имеем.

Майк кивнул.

– То есть не дотягиваем в плане маркетинга? Над этим можно поработать.

– Некогда. – Карина качнула головой.

– Переработаем наш рекламный текст. Еще недельку.

– Отмечу, что десять минут назад «Гермозатворы Тейлора» прислали запрос на оплату услуг. Опять.

Майк поник.

– Хреново.

– Да. Очень. Они отказываются продолжать установку, пока не заплатим. На данный момент у нас горы строительного мусора в восемнадцати точках – и ни одной установленной гермодвери. Майк, мы дали тебе время, но твоя идея не выгорела. Нам срочно нужны деньги.

Хавьер вздохнул.

– Майк, я стоял за логотип, но нужных денег он не принес. А времени все меньше. Нужно быстрее начать выпуск облигаций.

Майк чувствовал, что его загоняют в угол. Глазами поискал спасения слева, поискал справа – и не нашел. М-да. Все-таки нельзя отрицать: сейчас Восстание спасут только облигации военного займа. Которые Марк обязательно – никак иначе! – обратит себе на пользу, и в результате через год либо через пять в Аристилле установятся налоги. И правительство.

Если только не…

Так, минуточку.

Майк встретился глазами с Марком.

– Ладно. Облигации так облигации. Начинаем выпуск.

По лицу Марка растеклась улыбка. Ну кто бы сомневался. Думает, победил.

– Спасибо, Майк. Этот шаг снимет напряжение. Итак, Конференция Генеральных обязуется выплатить в полной мере…

Майк затряс головой.

– Стоп-стоп. Я дал согласие на облигации, но что «Конференция обязуется» – нет.

Марк озадаченно нахмурился.

– В смысле? Ты предлагаешь нам не платить по облигациям?

– А как ты хочешь платить, скажи-ка? Хотя нет, не надо, я и так знаю. Налоги. Правительство. – Он обвел взглядом зал. – Если уж выпускать облигации, то нужен реальный залог. Ликвидных активов у нас не осталось, чековые счета пусты. Тогда пускаем в ход тяжелую артиллерию. Я выставляю на продажу пятьдесят процентов акций «Морлока».

У Марка округлились глаза.

– Что?

– Что слышал. Я выпущу облигации за счет «Морлок Инжиниринг». Мои акции на бирже не котируются, я единоличный держатель. Но, по оценкам «Дэвидсон Экуитис», они стоят двести семьдесят миллионов. Облигаций я выпущу на сто тридцать пять, ровно наполовину.

Марк остался с открытым ртом.

– Постой, я не это…

– И после войны ты выкупишь акции обратно? – Роб пристально поглядел на него.

Майк глубоко вздохнул.

– Постараюсь.

– А если не сможешь?

– Как-нибудь выкручусь. В конце концов, у меня останется пятьдесят процентов. Ну, кто со мной?

Он выжидательно обвел взглядом стол.

– Да хрен с ним, – вздохнул через минуту Роб Веерманн. – Я в деле.

При виде угрюмой тучи на лице Марка, сидящего напротив, Майк еле сдержал улыбку.

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, дома «Белмонт»

Хью вышел из спальни. Собачка дверного замка щелкнула зычно, с приятной оттяжкой. До чего все-таки эта квартира лучше старой. Когда мама на днях перевела ему круглую сумму из семейного траста, он решил не ужиматься. Самую просторную спальню из четырех заняли Хью и Эллисон; Луиза и Селена – каждая свою, а в четвертой сделали рабочий кабинет.

– Я делаю мусс из сырой тыквы, кто-нибудь хочет? – крикнула Эллисон из кухни.

Поймав взгляд Хью, вошедшего в гостиную, Луиза в шутку сунула два пальца в рот. Смешно, но не оскорблять же свою девушку! В итоге он остался с неопределенной кривой физиономией.

– Я не буду, спасибо! – крикнул он в ответ.

Готовила Эллисон довольно странные блюда, но хотя бы стала нормально есть без причитаний – и на том спасибо. Фермы «Скай Хай» повергли Луизу в полнейшее уныние. Ни ужасов, ни чего-то сомнительного, что сгодилось бы в сюжет, там не нашлось. Она несколько дней об этом ныла. А вот Эллисон, наоборот, осталась под впечатлением и потом еще вспоминала детали, например, что здесь удобрения органические.