— Что такое "Андромеда"? На кого вы работаете? — спросил я.

— На кого работаем? — засмеялся Палач, — На всё человечество. Не скажу тебе ничего конкретного, я в дела начальства не влезаю, но нас напрямую спонсируют правительства большинства развитых стран этого мира.

— Этого мира? А есть другие?

Здоровяк лишь рассмеялся.

— Так что, это что-то вроде спецслужбы? — спросил я.

— Что-то типа того, — кивнул Палач, — Как Интерпол, только полномочий больше.

— Интерпол же ловит преступников. А я вот, к примеру, ничего преступного до того как вы меня поймали не совершал.

— Само существование таких как ты аморально, — выдохнул Палач, — Вы нарушаете баланс этого мира. И должны быть. Уничтожены.

Последнее слово он произнес уже в движении. Он схватил меня за руку, вывернул её и потянул на себя. Я оказался зажат в собственных порталах, не в состоянии вырваться.

Выкрутив мне руку, он перехватил глок и направил ствол на меня.

Лишится жизни или еще одной руки — выбор был не особо сложным. Я приготовился к боли и, сжав зубы, закрыл один из порталов — тот, из которого торчала моя рука. Но боли не последовало, рука просто растворилась в воздухе вместе с блюдцем межпространственного окна. Я дернулся и вытащил её из портала, который оставался открытым.

— Неплохо, — хмыкнул Палач и нажал на спусковой крючок.

Пули с плеском ударились о серебристую гладь блюдца и, мгновение спустя, вылетели из другого — направленного прямо в Палача. Очередь наискось пересекла его тело, зацепив руку и ногу. Он выронил оружие и тяжело рухнул на пол.

Я наконец встал, поднял Глок с пола, но с сожалением понял, что магазин был пуст.

Добивать врага микроскопом я не стал — слишком уж нежен для такого.

Палач посмотрел на меня почти что с жалостью. Фыркнул и сел на пол. Я наблюдал, как он ползет, оставляя за собой кровавую полосу. Добравшись до ближайшего стула, он с большим трудом уселся на него и, довольный своим успехом, оглянулся по сторонам.

— У тебя есть пара минут, пока я не вырубился, — сказал он, — Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Как отсюда выбраться? — спросил я его.

— Ты почти у выхода. Иди по западному тоннелю и выйдешь на поверхность.

— И где здесь… запад? — поинтересовался я.

Палач мотнул головой в сторону двери у него за спиной.

Я долго брел по коридору, залитому тусклым багровым светом и наконец добрался до толстенной стальной двери. Тускло светившаяся лампа "EXIT" меня обнадежила. Я взялся за ручку и дернул на себя. После чего попробовал толкнуть. Заперто. Никакого намека на засов, который бы я мог отодвинуть, не было.

Я тяжело вздохнул и нарисовал рукой портал, проходивший сквозь дверные петли. Захлопнул его и повторил процесс с замком.

Массивная дверь с протяжным металлическим стоном рухнула. Холодный ночной ветер хлынул в коридор и ущипнул меня за побитые бока, снегом присыпало пятки. Пение вьюги, скрип ветвей, крик ночной птицы — звуки живого мира поманили меня за собой. Хромая на обе ноги, я выбрался на поверхность и очутился в чаще леса.

Глава 2, в которой я совершаю побег.

Рамблер. Чань:

— Путин и канцлер ФРГ Шольц в течение часа обсуждали ситуацию на Украине и ее последствия

— Экс-сотрудник американских спецслужб Сноуден принял присягу и получил российский паспорт

— В Санкт-Петербурге продолжаются поиски жильцов исчезнувшего дома

Я брел через кусты и сугробы в бледном свете неполной луны. Под голыми пятками хрустел снег и сучья. Они кололи меня, но боли я не замечал, а может её и не было. Меня тянула к земле усталость, какой я не чувствовал никогда прежде. Казалось, я не спал уже много лет. Но я был уверен, что если лягу и усну сейчас, то уже никогда не проснусь.

Раны кровоточили, пусть и не так сильно, как в камере. Не спать, не спать — всё, что угодно, только не спать.

Как ни странно боли в теле я почти не ощущал. Немного ныл и покалывал лишь срез на плече, там, где раньше была правая рука. Ровная поверхность стала выпуклой, почти шаровидной. Я подозревал, что это из-за воспаления на месте ожога.

Казалось, я чувствовал близость смерти. Почти слышал поступь костлявых ног за спиной.

Ни часов, ни телефона. Я брел по лесу, абсолютно голый и потерянный, пока небо не загорелось первыми предрассветными отблесками. И тогда я не выдержал.

Вернее, не выдержало моё тело. Мне виделось, что я всё ещё иду — но уже ничком лежал лицом в снегу. Остатка сил мне хватило лишь на то, чтобы перевалиться на спину.

Мне показалось, что я уснул. Тело рухнуло на землю, но сам я продолжал падать, проваливаясь вниз, в толщу земли. Перед глазами струились переплетающиеся корни деревьев, слои прелых листьев, ветвей, земли, песка. Я скользил сквозь грибницы и кротовьи ходы. Я попытался остановиться, боясь провалиться так глубоко, что уже не смогу выбраться назад. И тогда я начал грести руками и отталкиваться ногами, словно пытаясь подняться со дна моря на поверхность.

Вернулся в тело, но не до конца. Мне казалось, что я плаваю рядом с собственным остовом, но не могу с ним соединиться. То же чувство, что и с моей призрачной рукой, только теперь призрачным был я весь целиком.

Интересно. Тело моё, неподвижно лежавшее на земле, немного вибрировало. Всё вокруг было как в тумане, но я попытался сфокусировать зрение.

Это была не дрожь. Я присмотрелся и увидел десятки — если не сотни и тысячи — собственных тел. Они наслаивались друг на друга, пересекаясь и не пересекаясь в одной по сути точке. Мои отражения в разных измерениях, я понял это скорее на подсознательном уровне. Почувствовал даже. На короткий миг я влился во все эти сотни тел разом, на долю секунды оказавшись в сотне измерений одновременно. Каждое из них тянуло из меня жизненные силы, опустошало.

Я оглянулся. В нескольких метрах от меня на ветке дуба сидел филин. Он вращал головой в поисках добычи и не обращал на меня ни малейшего внимания. Его же я видел так же хорошо, как и самого себя. И в отличие от меня он присутствовал лишь в двух реальностях.

Внезапно птица взмахнула крыльями и бесшумно устремилась к земле, туда, где бежала мышь. У крошечного зверька тоже было лишь два отражения. Стремительный удар когтей — и отражение осталось лишь одно.

Я снова посмотрел на себя. Все эти сотни слоёв не были нормой. Они вытягивали из меня жизнь. Я понял, что если это будет продолжаться, меня хватит лишь на пару часов. А потом я умру, так и не придя в сознание.

Контролировать все тела разом не было никакой возможности — они были бесполезны, по крайней мере так мне казалось. Я должен был как-то разорвать с ними связь.

Попытался сосредоточиться на всех разом, как в тот первый миг — но ничего не получилось. Тогда я попробовал усилием воли соединить себя хотя бы с одним из них. Прошло несколько долгих минут, прежде чем я с трудом уцепился за самое яркое. Словно склеившиеся страницы или пряжа, они переплелись между собой и мне стоило огромных усилий подцепить его и отсоединить так, чтобы не навредить самому себе. Получилось.

Настало время для тяжелой кропотливой чистки. Часы тикали, минуты моей жизни убегали в вечность. Я принялся за работу, надеясь, что успею вовремя.

Был уже полдень, когда я вернулся в своё тело. Уставший, но невероятно довольный собой, я раскрыл глаза и впервые по-новому взглянул на мир вокруг. После тьмы междумирья залитая солнцем чаща казалась невероятно живым и насыщенным местом. Я будто бы впервые вдыхал лесной воздух, запах мха, хвои, прелой листвы, пыльцы деревьев. На миг я задумался. Разве зимой бывает так много запахов. Огляделся и обнаружил, что сижу в центре круглой прогалины двух метров радиусом. Снег здесь растаял, а земля прогрелась. Кое-где сквозь сухую листву пробивались первые зеленые травинки. Занятно.