-

В тот день Андромеда гуляла в саду и, услышав странные звуки, доносившиеся из оранжереи, решила проверить, что там происходило. Ей следовало бы сообщить эльфам или Бэлле, но вот незадача, ведь именно последняя и была причиной ее подозрений. Держа палочку наготове, Андромеда тихонько пробралась сквозь заросли тропических пальм и свисающих в воздухе корней орхидей, затаилась за большим керамическим кашпо и аккуратно выглянула из-за его края. Чтобы в следующий миг потерять дар речи.

О, нет! Невозможно! Там, в окружении ядовитых лиан, прямо на деревянном столе для пересадки растений, ее старшая сестра извивалась и рычала, как дикое животное. В объятиях Воландеморта. В горле скопился ком слез, а в помещении стало нечем дышать. Казалось, что весь свет забрали из этого мира. Ее предали. Сговорились за спиной и воткнули нож в сердце. Хуже быть не могло, но... Тут Андромеда сквозь пелену слез увидела взгляд черных, прямо как у нее самой, глаз. Скрестив ноги за спиной у Лорда, пока он стремительно насаживал ее на себя, Бэлла, хищно облизнувшись, с превосходством победителя взирала на растерянную и униженную Андромеду...

-

— Я думаю о том, как мне с тобой повезло, — Андромеда, стыдно признаться, сама не знала, правду она сейчас говорила или нет.

Тед являлся олицетворением всего, что ее семья с таким упоением презирала. Но у Тонкса было одно качество, которое она, с недавних пор, научилась ценить в людях. Он всегда говорил правду. Даже во вред себе. И если поначалу она считала это признаком слабоумия, то позже поняла, что, похоже, наконец делала первые шаги в такой сложной науке, как постижение помыслов другого человека.

Но еще слишком часто саднила старая рана. Помимо неоспоримых достоинств, к Тонксу прилагался главный недостаток: он не был Лордом. С его очаровательной токсичной гнилью, попробовав раз которую, уже не сможешь оторваться от отравленного кубка. Слишком много вещей в ее недолгой жизни стали ассоциироваться с Лордом.

Даже сейчас, тайком от Теда, при котором было стыдно курить, затягиваясь на покрывале в спальне сигаретой, она представляла, как Лорд вихрем налетит на их скромный домик и утащит за собой. Она могла бы вернуться в семью которую, невзирая на все минусы, так любила и которой ей не хватало. Родители бы простили. Да, со скандалом, но мать, несмотря на холодность и манеры, все же испытывала что-то, напоминающее искренность, к своей непутевой дочери. Но она не вернется. Ведь Андромеда была Блэк, а Блэки всегда шли до конца.

Но вот короткий взгляд в сторону окна и... Лорд... Он стоял здесь, все время, наблюдая и читая сквозь туманное подсознание о ее мучениях.

Андромеда, не отдавая себе отчета, медленно потянула к нему руку, страшась, что ночной кошмар мог оказаться лишь иллюзией больного воображения. О, чудо! Лорд резко отбросил ее ладонь в сторону. Значит, он правда здесь.

— Я считал тебя умной девочкой, Меда. А ты так разочаровала меня. Твоя сестра оказалась куда сообразительней, — он ласково начал поглаживать ее по щеке обтянутой кожаной перчаткой ладонью.

— Бэлла коварна! — выкрикнула Андромеда.

Лорд ответил на мучавший ее вопрос. Конечно, в их связи виновата лишь Бэлла.

— А ты? Использовать беднягу Теда, это странное недоразумение природы, наделенное магией. Ты поступаешь хорошо?

— Я не использую его, — слишком поспешно начала оправдываться Андромеда.

— Конечно, Меди. Он сам дает собой пользоваться. В обмен на то, что пользуется тобой. Той, которая всегда принадлежала мне.

— Принадлежала? Но ведь... — почему Лорд говорил об их отношениях в прошедшем времени?

— Ты замужняя дама, Меда. Как я могу толкнуть тебя в еще большую пропасть? — но ведь милорд ни в чем не был виноват... Или был?

— Но я ваша! Милорд, всегда и теперь... И буду вашей, обещаю!

— Меди, что мне до твоих обещаний... Ты обещала Теду хранить верность ему. До конца своих дней.

— Я умерла в тот день, когда вышла замуж за Тонкса!

— Ах, Меди... Бедная Меди. Значит, ты хочешь, чтобы я остался?

— Да...

— Ты должна говорить «Да, мой Лорд», — Воландеморт провел пальцем по ее пересохшим губам.

— Да, мой Лорд, — Андромеда уже не контролировала себя, потянувшись губами к его, но...

— Хорошо. — он достал из кармана мантии черную ткань. — Надень это на глаза, Андромеда.

— Повинуюсь, мой Лорд, — она взяла из рук Воландеморта темный отрез и обмотала вокруг головы, закрывая веки.

— А теперь раздень меня, — прошептал тихий голос.

Внутри у нее все затрепетало, ведь она никогда не видела его обнаженным. И не увидит, но от самого осознания, что он будет стоять перед ней полностью нагой, бросало в дрожь.

Она медленно потянулась ладонью к нему, примеряясь к пространству около себя. Андромеда плавно поводила рукой по воздуху, а затем быстро попыталась схватить Лорда за ворот, но ничего не поймала. Ответом ей послужил короткий издевательский смешок.

— Попробуй еще раз. Я обещаю поддаваться.

Вскоре ее пальцы принялись блуждать по шелковой мантии, неспешно скользнули сначала по плечам, затем спустились к груди и, наконец задержавшись внизу живота, с силой сжали проступающий через тонкую ткань член. Андромеда методично принялась водить рукой вверх и вниз, довольно улыбаясь, как ей казалось, прямо Лорду в лицо.

— Ты веселишься, Меда? — он резко отстранил ее руку.

— Нет, мой Лорд, — серьезно ответила Тонкс и в ту же секунду громко расхохоталась.

— Почему ты всегда такая несговорчивая? Нравится, когда я причиняю тебе боль? — Воландеморт грубо сжал ее пальцами за щеки.

— Д-да, мой Лорд, — с придыханием ответила Андромеда.

Ей было все равно, что он собирался с ней сделать. Главное, что находился рядом, в этом Мерлином забытом жилище. А что же сейчас делал Тонкс? Неважно.

Лорд с силой тряхнул ее и сорвал повязку с глаз. Не дав опомниться, впился хищным поцелуем. Пустил в ход зубы, сминая нежную кожу губ в кровь. А она отвечала порывисто, подаваясь вперед. Со всей страстностью, на какую была способна, вжималась в каменное тело.

— Ты слишком многое себе позволяешь, Меди. Ты уже не Блэк, чтобы повелительно командовать. Ты променяла наследие на бесчестие.

Лорд толкнул ее на кровать и навалился сверху. Мантия, к досаде Андромеды, по-прежнему скрывала желанное тело.

— Что это за тряпки, Меда? Почему ты носишь такую дешевку? — он с треском разорвал ткань полосатого хлопкового платья, заставляя маленькие пуговицы, идущие змейкой спереди по всей длине, рассыпаться по деревянному полу.

— Какое изысканное белье, Меди, — Воландеморт, не касаясь вмиг затрепетавшей плоти, медленно провел ладонью сверху вниз вдоль вышитого тонким французским кружевом корсета и положил руку на колотившееся изо всех сил сердечко. — Неужели этот грязнокровка достоин подобной милости? — Лорд наклонился к губам Андромеды и опалил их горячим дыханием, дразняще опускаясь все ниже.

Кровь в венах нагревалась, пока он плавно кружил вдоль линии подбородка и шеи, наконец зарылся в ложбинке и зубами освободил молочные бугорки от плотно обхватившего их корсета. Андромеда изогнулась дугой, как только Лорд языком обвел ореолу соска, а затем вобрал его в рот, долго посасывая и не желая отпускать. Руки его прижимали Андромеду к кровати за запястья, а ведь она так хотела в конце концов содрать к дракклу мантию с него и прочертить когтями огненные дорожки по спине.

Все плыло перед глазами. Она жадно ловила ртом воздух, пока милорд, приспустив с нее трусики, принялся увлажнять складки языком, круговыми движениями обводя узкие стенки влагалища. Андромеда благодарно заерзала под его настойчивыми ласками, тщетно пытаясь вырваться из плена рук. С каждой секундой действия Лорда становились все быстрее, он с упоением погружал язык глубже и глубже. Но вот замедлился и отстранил голову, с горящими глазами глядя на недовольное лицо Андромеды через широко разведенные в стороны ноги. Игриво высунул кончик языка и лизнул им гладкий лобок, заставив Андромеду с шумом вобрать ртом воздух. А затем, ярко сверкнув глазами, повел языком вниз по выделившейся смазке и двинулся... Мерлин! Он пальцами натянул кожу вокруг анального отверстия, принуждая ее раскрыться еще сильнее. Лорд тонкой струйкой воздуха подул в запретную дырочку, а затем его язык погрузился внутрь.