После недолгий раздумий маг понял, что больше не желает ждать, и не досчитав до конца, просто выкрикнул, наплевав на штрафы.

— Время кончилось… — Монетчик развернулся, поникнув в своих мыслях, «Прощай, и надеюсь больше не попадешься», на прощание махнул рукой, но гноллы не так поняли жест, — крысу убить, эльфийку ко мне.

— А что делать с полукровкой? — с акцентом, коряво проворчал кто-то из гноллов.

Ахис, не поворачиваясь, спокойно ответил:

— Если он маг, ко мне, нет… убить. — За полукровку монетчик штрафа не получит, этот товар никто не купил, значит на него без разницы. А вот эльфийка, посол, весьма важна, её прикупил один из людских лордов, постоянный покупатель у гильдии. Любит развлекаться с эльфийками, а за эту еще и крупную сумму выложил. Маг неспешно двинулся к шатру, прихватив за собой гнолла. После чего, толпа рванула на встречу крысолаку. Будто они забыли про опасность, что скрывает Лес, из-за долгого ожидания настолько манящей наживы.

За спиной мага резко разразился истошный крик неудачливого, случайного гнолла, который раньше всех рванул к дереву, обогнув Ахиса. А теперь держался за быстро оледеневающую ногу, она быстро покрывалась твердым слоем ярко-голубого льда. Ахис сразу понял, что это мальчишка, тот, удивленный, валялся на земле, будто сам не зная, что он так может. Не веря, что это сделал он. Подстреленный гнолл взорвался, а ледяные осколки разлетелись в стороны как стрелы, умудрившись некоторых задеть.

— Этого мальчишку, — Монетчик указал пальцем на полукровку, а сам про себя понял, — «Маг воды» — , — живым ко мне!

Маг остался наблюдать за действиями этого мальчишки. Хотел увидеть, как поступит крысолак, спасет мальчишку, покажет свою силу? Злые гноллы огибали его, перепрыгивая мертвого пса, чья морда превратилась в ледышку, запечатлев уродливую испуганную гримасу, смотрящую прямо на мага.

Магическое оружие в руках полукровки рассеялось, превратившись в небольшую лужу. Крысолак, что скрывался за деревом, выбежал, и схватив мальчишку потащил его подальше отсюда. Он хотел выбежать за черту лагеря, за незримую черту, которую вырисовывают синие факела.

— Его ждет смерть, — услышал слуга слова мага, но, стоя рядом с ним, он не придал этому никакого значения.

Как только крысолак пересек черту, гноллы остановились, прямо у края, один за одним завыли, не смея пересечь свою же защитную черту. Так они и стояли бы столбом, если бы не угрожающий крик их вождя, который все это время где-то пропадал:

— Чё повставали, черти! — внятный, гортанный рёв вождя заставил гноллов испуганно перейти черту, — А ну живо рванули за дичью, иначе повырываю вам всем глотки! — как ни странно, но это подействовало.

Огромная махина повернулась к магу и, заметив стоящего гнолла, даже не узнав в нем того, кого недавно чуть не убил, Кер’Ан лишь злобно гаркнул:

— А ты че встал, чернь? — вопросительно проревел вождь, раскидываясь своими слюнями.

— Он со мной, Кер’Ан, — только-только Ахис ответил, и гнолл спрятался за спиной мага, как по ушам резанул глухой свист выпущенной стрелы.

Она наглухо воткнулась в плечо Кер’Ана, тот непонятливо посмотрел в темную глушь, но никого не увидел. А вот Ахис сразу произнес заклинание защитного купола, спрятав себя и слугу от стрел. Вождя гноллов уже не интересовало, кто и с кем, он гневно отломал древко стрелы и откинул в сторону. Монетчик, заметив вырезанные узоры на тонком древке и изящно украшенное оперение, сразу сообразил, что к чему — это эльфийские тихари.

Тут же послышались отчаянные крики гноллов, которые быстро прерывались тихарями, чьи стрелы насквозь пробивали псоглавым рты, запечатывая их, не позволяя кричать. После, метким выстрелом убивали свою жертву. Из-за неожиданности, эльфы быстро взяли превосходство. Собаки даже не могли понять, где затаились эти ушастые твари. Кто-то сразу бежал к своим щенкам, чтобы защитить их, но находили лишь трупы. Тихари действовали как мастера своего дела: быстро, тихо, незаметно.

Краем глаза, маг заметил, как несколько убийц пустились в Лес за послом. Но он ничего не мог поделать, только ждать окончания кровавой бойни. Спустя короткий промежуток времени, гноллов стало еще меньше, из Леса все больше возвращались в лагерь, но почти сразу же, на подходе, дохли. Кер’Ан держался как мог. И вот, настал тот момент, когда облаченные в черное одеяние эльфы стали окружать монетчика.

Он уже смирился, что умрет не от своего перстня, а от гребанных эльфийских стрел. Кер’Ан пал на колени, весь расстрелянный, весь истекающий кровью, но еще живой.

Со стороны послышался четкий громкий щелчок, и тут же у всех эльфов, что находились рядом, снесло голову, буквально. Еще стоящие тела, где вместо головы бушевали высокие кровавые фонтаны, забрызгивая всё вокруг: и товар, и клетки, и свои же трупы, заодно оплодотворяя землю алой кровью, стояли ещё некоторое время.

Слуга Ахиса испуганно смотрел на все происходящее, он наверно впервые в жизни увидел запуганное лицо вождя. Тела стали падать на землю один за одним, сопровождая все глухим шлепком. Но посмотрев на своего нынешнего хозяина, кроме улыбки он ничего не увидел. Маг знал кто это сделал и был очень рад такому событию. Черный балахон весь окрасился в алый цвет.

— Что же, монетчик из «Черного Золота», — перед магом привстала черная фигура, она была одета в черный фрак, на голове цилиндр, в раскинутых руках длинная, изящная трость, — скажи же весело, ха-ха-ха!

Вокруг стоял кровавый туман, что натурально скрывал лицо торговца.

— Кто ты? — едва смог хоть что-то промямлить Кер’Ан, его глаза были залиты кровью, и он не мог увидеть источник незнакомого ему голоса.

— Ха-ха-ха, я-то, так просто, — он с изящностью жестикулировал руками, как будто настоящий дирижер в каком-нибудь ансамбле, и это завораживало Ахиса, — тот, кто спас твою никчемную шкурку, ха-ха-ха-ха!

Недолго думая, Ахис сразу упал на колено и склонил голову, его слуга поступил так же, решив повторить жест своего хозяина.

— Чернь, — обратился Торговец к вождю, — а с чего бы ты это разлегся тут, а? Хах. — он придвинулся к вождю чуть ближе, — и тихо, уравновешенно сказал, — договор, так-то, еще в силе, или 10000 реалей, для тебя мало… а?

На этой ферме низкорослых стоял жутких едкий запах крови. Видимо так и пахнет смерть? Не знаю… В голове все крутились мысли, правильно ли я поступил. Опять, не знаю…

Я медленно переступал окровавленные эльфийские остатки, которые почему-то не вызвали у меня какого-то омерзения или сострадания. Трупы и трупы, чего уж тут. Надо было дойти до двери, найти ту брошенную на столе карту, и разобраться куда двигать дальше…

Но все же, из головы до сих пор не выходили мысли о происходящем. Что это было, какой-то сон, может во мне помимо демона, живет свой собственный монстр? Бред, поэтому я не знаю… Все это выглядело так… так правдоподобно!

Не выдержавшая эльфийского напора дверь, едва держалась на единственной петле, она искоса висела, ожидая своего часа. Я аккуратно ее толкнул во внутрь, ожидая увидеть тот труп. Деревянная дверь с громким скрипом медленно открылась, и передо мной оказалось огромное кровавое пятно, тела нет.

— Слава богу, — я тихо сглотнул, не желая видеть ее, после того как приказал разобраться с ее детьми, — шустрые же эти крысы.

Снова этот длинный темный коридор, я неспеша придвинулся к перевёрнутому столу. Тут трупов не оказалось, только жуткая вонь, от которой скорчился нос. Разбросанная везде еда и огромный серый булыжник посреди комнаты, с застрявшими в его щелях стрелами. Правда вряд ли, Вальтер там. Начал осматривать комнату в поисках куска того потрепанного папируса — это единственная верная информация, которой я мог доверять.

Поднял один стул, потом второй. Отодвинул тяжелый сундук, под ним и на нём — ничего нет. Захотел открыть его, на нем замок. Поэтому быстро забил.

— Хозяин! — отозвался Гнилозуб, медленно выглядывая из-за входа.