На что гнолл лишь незаметно кивнул и, как верная собака, поплелся за хозяином, склонив голову, боясь случайно пересечься со взглядами своих собратьев. Боясь увидеть в глазах друзей, родни лишь только презрение, отвержение, непринятие и самое страшное — предательство.

Подходя к толпе, маг обратил внимание на пустующую большую клетку, на мертвый товар с арбалетным болтом во лбу, лежащий у ржавой клетки.

«Мертвый товар… — это огорчило Ахиса, ведь за порчу товара полагается штраф, и он ложиться не на доставщиков, а на самого монетчика, который несет за товар ответственность. Он присмотрелся к трупу и узнал в нем стража посла, — в принципе он не важен, главное посол…»

Подняв свой взгляд выше трупа, он заметил, что остальные клетки в порядке, как и товар внутри. Это его обрадовало.

«Нет, главное разобраться с заданием Торговца, — от этого зависела его жизнь, штрафы не так страшны, как кажутся — жизнь ценнее, — остальное на задний план…»

Пробираясь сквозь толпу ужасно воняющих гноллов, он увидел этого непонятного звероподобного, он неуклюже прятался за деревом. Ахиса удивило, что высокородные эльфы… нет, сам посол, не брезгует присутствием рядом с ним полукровки, да и… шерстяного раба. Монетчик понимал, что будь он боевым магом, то смог бы спокойно стереть их из этой скудной жизни. Но гноллы оказались не такими уж и тупыми. Ахис понимал, что жертвы находились еще на территории Шоушника, но вот стоит им выбежать за синие факела, как никто из гноллов не решиться рисковать своей жизнью, даже за такую огромную добычу. Поэтому не убивают, любая ошибка и награда утеряна. Так, мага волновал еще один вопрос.

«Куда же подевался Кер’Ан?» — скрывшись среди толпы, чтобы не привлекать внимания, он осматривал вопящую, запугивающую толпу, ища вождя. Но он будто сквозь землю провалился, магию применять тоже не вариант, эльфийка сразу почувствует и начнёт действовать, хотя он и не знал, какая она, может ли вообще хоть что-то сделать, а рисковать не хотелось. Поняв, что ждать больше нельзя, он незаметно вышел из толпы, даже гноллы этого не заметили, а слуга и вовсе потерял господина.

Выйдя вперед, он приятным голосом, даже больше манящим, заговорил:

— Дорогие… Рабы! — Ахис пытался кричать, чтобы те точно услышали, — Если вы сейчас вернётесь на свои законные места, то, так и быть, — Монетчик максимально импровизировал, но вот что он мог им предложить взамен, не знал. Только если быструю смерть… и, то нельзя. Продать их более добрым покупателям, но и тут он почти ничего не решает, да и проданы они все уже заранее. — Я прикажу этим гноллам, чтобы они вас продали не жестоким хозяевам, а нам, даже больше — мне! Да-да-да, вас всех! И убить вас я им ни в коем случае не позволю, вы только верьте мне!

«Ага, не позволю, — не будь он у всех на виду, Ахис бы с удовольствием потер свои уставшие глаза, — Как им не позволить убивать, если там добыча на 10000 реалей, абсурд… Так эти безмозглые гноллы еще не поймут моего сарказма, твою собачью мать!»

— Кроме шерстяного, конечно, сами знаете, — маг взмахнул рукой, будто обыденно, как тут услышал позади себя корявый шепот гноллов.

— Он про крысу?

— Да, балда! — кто-то тихо прошипел, и послышался глухой шлепок.

Казалось бы, ничего такого сказано не было, но это небольшое шушуканье, кажется, перевернуло монетчику все представление об этом звероподобном. Ахис уставился на жертву, которая непонимающе смотрела на него, их взгляды на мгновение пересеклись.

«И правда, — маг не верил, что встретил тех самых, вымерших, — похож на крысу…»

— То есть, крысы, — уже уточнив для других собак. Из-за чего гноллы еще больше завыли, но никто не рвался вперед.

«Что же, если это и правда так, то тогда мне понятны намеренья господина, никто не хотел бы, чтобы эти существа воскресли, но Торговец…» — понимая, что ослушаться он не в силах, маг приподнял руку, чтобы произнести заклинание, запретное заклинание среди магии жизни, — «Странно, что мы все еще живы…»

Он тихо прошептал заклинание, вот только для его срабатывания нужна жертва, свежая кровь, только что протекшая, а у него этого сейчас не было, надо было что-нибудь придумать. Для этого заклинания не требовалось произносить древние сложные руны, вырисовывать в воздухе диковинные вещи, вся энергия, вся мана в уплату заклинанию взималась с трупа жертвы, с его еще не ушедшей в загробный мир души, вычерпывая всю энергию. Ахис честно не понимал, зачем находилось это заклинание в древних манускриптах по магии жизни. Ведь магов всегда учили, «Жизнь — не дарует смерть, а забирает ее у мертвых." А это заклинание буквально забирает жизнь, даруя ее другому. То есть дарует смерть одному, а жизнь другому.

«Проблема лишь в жертве».

— Чтобы облегчить вам участь решения, да и вообще, чтобы быстрее решалось! — крикнул Ахис, неожиданно для самого себя, — я дам вам отсчёт в тридцать секунд, и время уже пошло-о-о-о! 30…29…28…

Маг и не надеялся, что его послушают, все же эльфы известны своей мудростью… ну и женскими фигурами, однако монетчику повезло. Последний выживший страж, что когда-то, верно, охранял посла, медленно выполз из-за дерева. Увидев, что его никто не трогает, а лишь пугают, кричат, гнобят, он приподнялся на ноги и как-то неуверенно пошел в сторону ревущей толпы, склонив голову к земле. Монетчик всем телом чувствовал, как страшно этому эльфу, как сильно он трясется. Вот только ему было все равно на него, считай он уже труп, чья душа пойдёт на дело.

— Вот… молодец! — подбадривал Ахис, а как только эльф подошел чуть ближе, Маг незаметно прошептал гноллам прострелить ему колени. — А остальные? — обратился монетчик к другим. Услышав приказ мага, эльф хотел было уже развернуться и бежать что есть мочи, но не успел. Псоглавцы с глумливыми ухмылками прострелили ему колени такими болтами, что от ног остались лишь висящие на рваной коже кровавые куски.

Очевидно, эльф сразу свалился на мокрую землю, приподнявшись на локтях, он начал со слезами умолять о пощаде, тянуться руками к ногам мага. Но увы, у Ахиса были на него другие планы.

Монетчик актерски начал кричать на гноллов и разводить руками, в ужасе от испорченного товара:

— ВЫ ЧТО НАТВОРИЛИ ПОЛОУМНЫЕ ПРИДУРКИ! — закричал Ахис на шерстяных чудовищ, — ОН МНЕ ТЕПЕРЬ К ЧЁРТУ НЕ СДАЛСЯ! — а потом спокойно сказал, как бы успокоившись от очередного испорченного товара, от очередного штрафа — я его покупать не буду, застрелите его и унесите отсюда.

Несколько гноллов, поджав свои хвосты из-за крика злого мага, выбежали из толпы, один наставил арбалет на голову эльфа и, харкнув в сторону, спустил курок арбалета. Лицевую часть головы просто разнесло по сторонам мелкими кровавыми ошметками, испачкав чёрный балахон Ахиса. Теперь, вместо красивого эльфийского лица там зияла огромная кровавая дыра, раскрывшая мерзкие эльфийские мозги, огромную дыру, что с тьмой уходила куда-то в глубь тела. Ни крика, ничего, вот только тело еще оставалось живым. Ненадолго…

Ахис снова поднял руку, незаметно произнес заклинание, и тело эльфа стало незаметно, но быстро разлагаться. Маг посмотрел на крысолака, хоть и надеялся, что это не так. Он сделал крысолака тем, кому запретное заклинание потом подарит вторую жизнь, жизнь, которую отобрали у этого эльфа.

Потом он фальшиво ударил себя по лицу, делая вид, что ему стыдно от того, что он работает с такими тупыми существами.

«Теперь, он хотя бы с первого раза не помрет в этом зловещем месте…»

— Такого больше не повторится, — без надежды сказал Ахис, — просто гноллы, такие… ну вы понимаете. Я продолжу отсчёт — 23…22…

Маг понимал, что теперь к нему точно никто не выйдет, никто не захочет рисковать своей жизнью ради мнимой надежды, которую им обещает некто, кого все боятся. Монетчик видел, что у дерева начался галдёж, но ему это было неинтересно. Главное, чтобы это существо не оказалось тупым и смогло отсюда как-то выбраться.

Хоть крысолак и не знает, что ему подарили вторую жизнь, второй шанс, Ахис всей душой надеялся, что он сообразит что делать, и что сказки о свирепых монстрах, которые небольшой шайкой могли разорить и стереть с земли целые города не просто рассказы сумасшедших стариков. Но в то же время, магу жуть как не хотелось жить среди таких существ. Но вспомнив своего гранд-мастера, вспомнив своего господина, того, кому покланяется вся гильдия, того, перед кем он когда-то склонил своё колено, он нехотя понимает, что давно живёт среди таких существ. А этот крысолак всего-то внесет небольшой баланс в этот жестокий мир. По крайней мере, Ахис теперь надеялся на это.