Гермиона особенно не раздумывает. И концентрируется на непреклонной решимости, которая — она смутно это осознаёт — может её погубить. Но перед глазами стоит ошеломлённое, потустороннее выражение на лице Симуса, страх, зловеще искажающий черты Джастина в свете огня, и Драко. Его плечо упирается в кору дерева, скользкая грязь под ногами вынуждает постоянно двигаться, чтобы не упасть. Но самое ужасное — это то, как поникли его плечи, как дрожит его рука, и Гермиона понимает: Малфой смирился.

Драко никогда не отправлялся на операцию, лелея надежду вернуться обратно, но он каждый раз делал всё возможное для того, чтобы выбраться из передряги. Она всегда поражалась его стойкому самообладанию, но в какой-то момент между проникновением в здание и появлением её и Джастина, Драко утратил свою уверенность. Будто бы знал, что вот здесь они все и погибнут. Гермиона в ужасе, она почти убеждена в правдивости этого, ведь её доверие Драко безгранично, и если он понимает, что битва проиграна, значит, так оно и есть.

Но Гермиона Грейнджер никогда ещё не сдавалась — ни в Хогвартсе, ни на этой войне. Она не знает, как такое возможно, ведь Гермиона — храбрый боец. Может, она и лучшая подруга Гарри Поттера и Рона Уизли, любовница Драко Малфоя, но, прежде всего, она — Гермиона Грейнджер.

Она поскальзывается в грязи и падает, упираясь руками в землю: раскалённая жижа опаляет ладони, затекает в ботинки, обжигая ступни. От этого удара огненные песчинки вихрем взлетают в лицо, и Гермиона ковыляет вперёд, пока, наконец, не касается подошвами травы. Горячий задымлённый воздух с трудом проникает в лёгкие, и, огибая здание, она борется с кашлем.

Падая на колени и слыша хруст собственных костей, она даже не кричит. Лишь краем мозга фиксирует, что её обожжённые жаром глаза широко распахиваются, а рот приоткрывается от боли. Но времени на раздумья нет — в повреждённой конечности пульсирует сильная боль, а сверху наваливается что-то тяжёлое. Это что-то валит Гермиону на землю, и она, моргая, таращится на перекошенное лицо, в то время, как чужие пальцы впиваются ей в горло.

Она пытается направить палочку на атаковавшую её девицу, но запястье пригвождено к земле. Нападающая не старше четырнадцати лет, но в глазах подростка горит жажда убийства, а зубы свирепо оскалены. «Не заставляй меня убивать тебя», — молит про себя Гермиона, пока девчонка пытается одной рукой нашарить её палочку.

Гермиона бьёт её прямо в нос и чувствует, как хрустят под кулаком кости. Взвыв, девица инстинктивно выпускает горло противницы и подносит руку к своему лицу. Гермиона тут же выворачивается из захвата, впечатывает предплечье в шею Пожирательницы и, спихивая её тело, переворачивается. Она пытается подняться на ноги, но падает от невыносимой боли в ноге, а девица, цепляясь, сдирает кожу с её руки и вырывает клок волос.

— Па-ап!… — начинает она орать, и Гермиона оглушает её.

Она слышит шорох камней под ногами и чертыхается, не зная, сколько Пожирателей бегут на зов. Ей нужно как-то отвлечь их внимание… нужно выиграть время. Выживание. И вот тогда она направляет свою палочку на девочку и произносит ещё одно Непростительное заклятие, которое вряд ли сможет себе простить.

«Вставай, — Гермиона наблюдает за девчонкой, сердце молотом бухает в груди, а рука трясётся от осознания того, что именно она собирается сделать. — Начинай плакать. А теперь беги на звук шагов и обними того, кто идёт сюда».

Гермиона так крепко стискивает зубы, что опасается: они могут не выдержать и раскрошиться или же просто вылететь из десен. Этот страх ничтожен по сравнению с переломом ноги — лопата, ставшая причиной падения, лежит неподалеку. Гермиона пытается подняться, стараясь удержать равновесие при помощи рук. Беги к нему.

Мужчина показывается из-за угла прежде, чем до него добегает девочка, но он слишком ошарашен слезами несущейся к нему дочери, чтобы заметить Гермиону. Это ошибка стоит ему жизни: Гермиона разрывает заклятие Империус и выпускает Убивающее. Она задыхается, воздух никак не может протолкнуться в лёгкие — Пожирательница разворачивается и бежит прямо на Гермиону, но та снова успевает её обездвижить. Даже огонь, от жара которого одежда насквозь пропиталась потом, кожа покрылась испариной, а волосы превратились в мочалку, не в состоянии одолеть тот холод, что терзает её изнутри.

Связав пленницу, Гермиона скачками добирается до угла здания. Она поджимает повреждённую конечность, но каждое движение отдаётся мучительной болью. Заклинания высосали из неё все силы, кажется, будто магия покинула тело, но до неё доносится крик Джастина, и она догадывается, что за домом есть другие Пожиратели Смерти.

Подпрыгнув, она приземляется в жирную грязь и скользит назад. Инстинктивно пытается нащупать опору раненой ногой и тут же затыкает себе рот, чтобы не закричать. Но из глотки всё же вырывается громкий звук, по лицу текут слёзы, смешивающиеся с потом и гарью. Она прикусывает губы и мелко дышит через нос, обхватив ногу руками.

— О господи… Господи-боже, — она наверняка не справится, ей очень хочется уступить опустошающей усталости.

Но Гермиона знает: огонь сожрёт её живьём, её друзья погибнут, поэтому она переворачивается и ползёт, помогая себе одной ногой и обоими локтями. У неё ощущение, будто всё тело охвачено пламенем, жар, никогда не испытанный прежде, уничтожает пласты кожи. Она пытается утереть с глаз и лба пот, но вместо этого лишь размазывает грязь по лицу. Девочка за спиной начинает визжать.

Гермиона дышит тяжело, и не будь раздающийся от здания гул столь громким, её бы уже давно обнаружили. Она замечает на заднем дворе три фигуры в мантиях, одна из масок оборачивается к ней, и Гермиона тут же выпускает Убивающее заклятие. Двое оставшихся бойцов смотрят в её сторону, и она отступает, подкатываясь поближе к пламени и надеясь, что смогла убраться с линии огня. Она выкрикивает заклятия сквозь зубы и оглядывает себя, чтобы убедиться: вопреки собственным ощущениям она не горит заживо. Держа наготове палочку, она снова бросается вперёд, но обнаруживает два лежащих на земле тела.

Она задыхается и валится на спину, вскидывает палочку и выпускает в небо сноп красных искр снова, снова и снова. Её находит аврор, и она нацеливает на него своё оружие прежде, чем тот успевает поднять руки.

— Они мертвы, я — С.Ч., — это их код на случай подобных инцидентов — Свободный Человек. Ни один Пожиратель его не знает.

Гермиона опускает палочку и чувствует, как её тело поднимают левитацией.

— Там сзади есть связанная девочка…

— Мы займёмся ею. У вас есть портключ, как у других членов вашей команды?

— Да. Что с ребятами? — Гермиона выуживает свёрток с портключами и ждёт хоть-какую нибудь информацию. Аврор накладывает на неё охлаждающие чары.

— Они все живы. Малфой, Юст и рыжеволосый парень без сознания, их переправили в Мунго. Другой… — облегчение накатывает на Гермиону живительной волной, но её беспокоит кое-что ещё, и она не позволяет себе провалиться в беспамятство.

— Я здесь, здесь, — Джастин кладёт ладонь ей на лоб, но, побледнев, тут же отдёргивает руку.

— Сотри память той девочке, Джастин. Она напала на меня, я её связала, на этом всё.

— Я не забуду!

— Гермиона, не волнуйся.

— Обливиэйт, Джастин! — кричит Гермиона и тут же закашливается от усилий.

— Я никогда не забуду, что… — выкрики девчонки тонут в рыданиях.

— Хорошо, сделаю, — кивает Джастин, потому что дети никогда не должны видеть смерть своих родителей. Есть то, что совершать нельзя, кто бы на чьей стороне ни сражался.

Гермиона чувствует сонливость, стискивает ладонью портключ и роняет руку себе на грудь. Темнота сгущается, её постепенно затягивает в воронку аппарации, но она теряет сознание ещё до перемещения в больницу.

========== Двадцать пять ==========

День: 1452; Время: 13

Лишь на секунду приоткрыв глаза, Гермиона поворачивается до тех пор, пока не обнаруживает, что её левая нога не особо мобильна. Потом она понимает, что расплывчатая белизна, мелькнувшая перед глазами, — нечто совсем неправильное. Но ещё до того, как она снова поднимает веки, в мозгу вспыхивают воспоминания. А ведь пару минут в голове не было ни одной сложной мысли. И это почти что компенсировало перелом ноги.