— Закрой глаза.

— Я хочу… нет, — она хочет видеть его, но боится сделать столь откровенное признание.

— Закрой.

На этот раз Гермиона подчиняется и тут же вздрагивает, почувствовав его дыхание на своей щеке. В предвкушении, её пальцы ускоряют ритм, она тянется вперёд, но не может дотронуться до Драко. Прикусывая губы и резко выдыхая через нос, она размазывает по своим соскам его слюну.

— О чём ты сейчас думаешь? — тихо спрашивает Малфой. Его слова — будто бы дуновение воздуха возле её уха.

— О тебе, — Гермиона честна с ним.

— И что я делаю? — наверное, Драко льстит её ответ. Позже её позабавит мысль о том, что было бы, назови она другое имя.

— Не прикасаешься ко мне, — недовольно откликается она, и Малфой усмехается.

— Как я могу коснуться тебя, если не знаю, где именно?

— Знаешь.

— Грейнджер, сейчас в своих фантазиях ты чувствуешь внутри собственные пальцы или мои?

Гермиона покрывается румянцем.

— Твои.

— Где ещё я тебя трогаю?

Она начинает понимать, чего Малфой добивается.

— Моя шея. Твой рот. Вот в этом месте… здесь, — как только Гермиона убирает палец, его губы тут же приникают к указанному местечку, и она со стоном наклоняется и упирается лбом в его плечо. — Твоя рука на моей груди.

Малфой обхватывает нежное полушарие, но тут же замирает, будто бы в ожидании дальнейших инструкций. Гермионе кажется, что он только лишь всё усложняет, но тем не менее накрывает его руку своей, направляя. Теперь ее бёдра непрерывно двигаются в такт собственной ладони, но этого мало.

— Я… Мне нужно больше, — выдыхает она.

— Добавь ещё один.

— Слишком много и… недостаточно глубоко.

— Всё хорошо. Просто добавь ещё один, — Малфой прикусывает её ухо, облизывает раковину. — Грейнджер, расслабься.

— Мне надо…

— Согни пальцы.

— Что?

— Согни их.

Гермиона следует полученному совету, и её дыхание сбивается — от новых ощущений она стонет и выгибается. Малфой отпускает грудь и обхватывает Гермиону за талию, прижимая теснее. Второй рукой он тянет её за ухо, заставляя откинуть голову назад, и, едва только она отодвигается от его плеча, вовлекает в поцелуй. Гермиона стонет ему прямо в губы — он рядом, и её тело ритмично движется в его объятиях. Стараясь сохранить равновесие, она обвивает шею Драко свободной рукой.

— Вот так. Сделай это для меня, — шепчет Малфой, не отрываясь от неё, и снова целует, а она так сильно впивается в него ногтями, что на светлой коже остаются следы.

— Я… Я… — Гермиона задыхается, чувствуя внутри зарождающийся оргазм — его близость так мучительна, но вдруг её пальцы замирают.

Сердце камнем ухает вниз, и Гермиона ошалело пялится в ошарашенные глаза Малфоя. Он окидывает взглядом вход в гостиную, и, судя по тому, как он сканирует пространство, там никого нет.

Оттолкнув Гермиону назад, он стаскивает со спинки дивана одеяло и накрывает её им. Её сердце отмирает и начинает болезненно биться в груди. Она уверена, что слышала хлопок двери, и не сомневается: Малфой его тоже слышал, несмотря на всё то спокойствие, с которым сейчас возвращает кресло на место. Если не брать в расчёт отсутствие рубашки, покрасневшую кожу и очевидное возбуждение, натягивающее ширинку, Драко выглядит совершенно нормально. Она же сама на себя непохожа. А если бы кто-то заметил, как она занимается самоудовлетворением? Ещё пятнадцать секунд назад она не сомневалась, что не сможет остановиться, пусть даже сам Гарри ворвётся в комнату.

Тело буквально ломит, и хочется заплакать от всех тех чувств, что бушуют внутри, не найдя выхода. Руки трясутся, дыхание затруднено, и Гермиона близка к тому, чтобы взвыть от разочарования.

Из кухни доносится какой-то шум, затем раздаётся звук закрывающейся дверцы холодильника. Услышав звон срабатывающей микроволновки, Гермиона вскидывает голову и ловит взгляд Малфоя. Он кивает в сторону дверного проёма и, поднимаясь, хватает её за руку и стаскивает с дивана.

— Драко, — одёргивая рубашку, Гермиона едва ли не всхлипывает. — Мне надо… Больно и… Я…

— Знаю, — тихо отвечает он и целует её прежде, чем она наклоняется, чтобы натянуть штаны. — Знаю, пошли.

Вцепившись ей в запястье, он приводит её в свою спальню — эта комната ближе всего расположена к гостиной — и как можно тише прикрывает за собой створку. Гермиона забывает о своих колебаниях, сомнениях и, едва Малфой запирает дверь, стягивает с себя джинсы — ноги почти что не держат её.

— На кровать, — обернувшись, он кивает головой в сторону означенного предмета мебели, сбрасывает брюки, отшвыривает их ногой в сторону и присоединятся к уже устроившейся на матрасе Гермионе.

Малфой не тратит время на то, чтобы избавить её от рубашки, и тут же входит в неё — и боже, это прекрасно. Как раз то, что ей было нужно, — ещё до того, как она себя коснулась. И что никак не смогут заменить её руки и пальцы.

Гермиона кончает в считанные секунды и кричит в ладонь Малфоя, зажимающую ей рот. Ощущения настолько сильные и яркие, что она крепко обхватывает Драко ногами, и ему приходится остановиться.

Придя в себя достаточно, чтобы поднять веки, она понимает, что, не сводя с неё глаз, Малфой всё еще движется. Гермиона хочет поблагодарить его за доставленное удовольствие, но вспоминает, что именно он выступил инициатором идиотской идеи о мастурбации в гостиной. Однако, как только её накрывает второй оргазм, зародившееся негодование напрочь выметает из головы. И теперь вряд ли она сможет хоть в чём-либо обвинить Малфоя.

Гермиона просыпается рядом с Драко в его кровати — в комнате горит свет, а за окном чернеет ночь. Они оба заснули в нелепых позах, и сейчас она утыкается лицом в малфоевское плечо, а её ноги лежат поверх его тела. Пусть и неумышленно, но она впервые не ушла от него сразу после секса. Гермиона настолько вымоталась, что даже не сообразила, что проваливается в сон, — пока, наконец, не очнулась. Похоже, Малфой был в таком же состоянии, учитывая, что он всё ещё спит, а она до сих пор здесь.

Сонная, она поднимается и, путаясь в одежде, еле влезает в джинсы. По дороге к двери выключает свет, тихо прикрывает за собой створку и на цыпочках крадётся в свою спальню.

День: 1243; Время: 8

— Ты… Ты что делаешь?

Стоя на коленях, Гермиона поднимает голову, затем выпрямляется, рассматривая фигуру, возвышающуюся в дверном проёме.

— Сажаю цветы.

— Зачем?

— Мне было скучно, — она пожимает плечами. — Я нашла эти семена в ящике у раковины и решила их посадить.

— Они растут в холоде?

— Понятия не имею.

— А тебе не кажется, что в таком случае в этом нет особого смысла?

— Нет, ведь я нашла себе занятие.

Нахмурившись, Малфой прислоняется к дверному косяку.

— В последнее время ты какая-то неестественно бодрая.

— Бодрая? — Гермиона снова пожимает плечами. — Мне просто кажется… всё, в некотором роде, налаживается.

— Идёт война.

— Спасибо за напоминание.

— А тебе разве надо об этом напоминать?

— Нет, это был сарказм, — настроение начинает портиться, и Гермионе кажется, именно это Малфой и ставил своей целью. — Знаешь, то, что ты сам вечно на всех злишься, совершенно не значит, что другие должны тебе уподобляться.

— Да мне плевать на других. Я…

— Хорошо, — Гермиона гасит зарождающийся конфликт в зародыше. — Хочешь помочь мне с растениями?

— Что?

— С растениями.

— Нет, — Драко окидывает её странным взглядом.

— Малфой, боишься запачкать руки?

— Я не занимаюсь садоводством.

— Это не опасно. Обещаю. Видишь?

— Грейнджер, ты можешь пачкаться, сколько твоей душе угодно, но я не вижу смысла измазываться в земле без особой необходимости.

— А что, если она уже на тебе?

— Что?

Вместо ответа Гермиона кидает в него горсть земли, но не рассчитывает силу удара: снаряд попадает не в рубашку, а в носок. Она выжидающе наблюдает, что Малфой будет делать: разозлится или решит отомстить? Драко изучает масштаб повреждений, затем, вскинув бровь, переводит взгляд на обидчицу.