Кабинет Грюма защищён паролем, но Гермиона знает заветное слово, ведь оно было известно Гарри: двери этой комнаты всегда открыты — на экстренный или любой другой случай, — если дело касается Поттера. Основную сложность вызывает маггловский шкаф для хранения документов, расположенный в отдельной комнатке. Ей придётся пробиться через защиту как на самом закутке, так и на картотеке. И пусть Гермиона тщательно подготовилась и вполне доверяет своим знаниям и инстинктам, никогда нельзя быть уверенным наверняка, что ещё придумал Грюм. Одно неверное движение — и её не только обнаружат. Она запросто может попасть под какое-нибудь неприятное проклятие, вызывающее болезнь или наносящее серьезные повреждения.

Взлом защиты на комнатке занимает у Гермионы семнадцать минут, и её сердце с каждой последующей секундой всё ощутимее грозит вылететь из груди. Она тупо пялится на шкаф целых тридцать секунд кряду, прежде чем позволяет себе выдохнуть. Чтобы добиться совершенства, Гермиона часами тренировалась без остановки, но ведь всегда есть место сомнениям тогда, когда не знаешь наверняка.

Взмахами палочки она плетёт сложные узоры — изогнутое под неестественным углом запястье начинает ныть от неудобных движений — и шепчет вероятный пароль настолько громко, насколько хватает смелости.

«Люди и места могут именоваться одинаково», — сказал ей Малфой. И, раздобыв легенду о Маггле и Великом Защитнике, Гермиона поняла, что он и так почти что сообщил ей кодовое слово. Ведь вряд ли случайностью можно считать то, что название города и второе имя Гестии совпали.

Гермиона дрожащей рукой дёргает ручку первого ящика, но тот не поддаётся. Она негромко жалобно всхлипывает и тянется ко второму. И едва он выдвигается, её лицо озаряется сумасшедшей улыбкой. Папка её родителей в третьей секции — единственная «Г», — и Гермиона совсем не уверена, что, пока она открывает файл, её сердце по-прежнему бьётся.

Отправленных в укрытие магглов опрашивают раз в месяц, чтобы удостовериться, что с ними всё в порядке, и Гермиона, захлёбываясь словами, вчитывается в каждую строчку. Похоже, у родителей всё хорошо, и они оба забрасывают интервьюера вопросами о магическом мире активнее, нежели он сам опрашивает их. Мама с папой беспокоятся о ней, и от этого в горле встаёт ком. Но они в безопасности, и их дела идут нормально.

Спешно смахивая застилающие глаза слёзы, она наслаждается каждым словом — будто сама беседует с родными. На душе воцаряется даже больший покой, чем Гермиона рассчитывала, и она снова и снова мысленно благодарит Малфоя.

День: 1230; Время: 5

Она встречает Малфоя в холле Министерства в окружении группы авроров и улыбается ему той самой сумасшедшей довольной улыбкой, которая ему так не нравится. Его брошенный вскользь взгляд лишь смешит её — он верен своему образу. Гермиона задаётся вопросом, а догадывается ли Малфой, почему она светится словно лампочка, но знает: он гораздо сообразительнее, чем ей казалось раньше, а значит, всё поймёт правильно.

День: 1235; Время: 16

Гермиона запихивает в рот кусок своей мантии, стараясь сдержать кашель, рвущийся наружу из-за дыма, что заволакивает маленькую комнату. Лежащий на полу аврор закрывает рот ладонью, и, пока он безмолвно борется с кашлем, его тело сотрясают конвульсии. Где-то снаружи, за деревянными стенами, раздаётся вопль, и Гермиона видит, как через один из провалов Ли Джордан тащит скорчившегося Колина Криви за магазин.

— Уводи их, — аврор кашляет кровью и со свистом втягивает в лёгкие воздух. — Уводи через лес на запад. Потом двигайся тридцать метров на север. Увидишь пещеру… Выходи к устью и держись севера. Оставь двух бойцов на случай преследования. Остальных веди на юг, через лес, и атакуй с тыла.

— Но…

— Иначе они загонят нас в угол. Через полкилометра мы упрёмся в каменную стену у границы деревни.

— Ладно, хорошо, — шепчет Гермиона, аврор с трудом кивает в ответ и вытаскивает свой портключ — отсветы сражения освещают пыльный исковерканный пол.

Расчищая себе дорогу проклятиями и заклинаниями, Гермиона быстро движется к выходу. Она тратит слишком много времени на то, чтобы убедить Кэти или Невилла возглавить отряд. Но друзья непреклонны, все понимают: у тех, кто отправится, шансов выжить будет гораздо больше, чем у тех, кто останется для прикрытия — вероятность продержаться дольше десяти минут невелика. В конце концов, время поджимает, и Гермионе ничего не остаётся, кроме как возглавить группу: она берёт минимальное количество бойцов и несётся к кромке леса.

Она подгоняет ребят, помня, как сильно они нужны оставшимся, — тошнота ни на секунду не отпускает её. Гермиона не лидер. Она не привыкла к тому, что в такой непростой ситуации с ней сверяют каждый шаг; ответственность за чужие жизни непомерным грузом давит на плечи.

Но план аврора безупречен. Три Пожирателя Смерти следуют за ними в лес: с двумя преследователями они разделываются быстро, и Гермиона оставляет двух бойцов добить последнего врага. Остальная команда, выстроившись клином, выбегает из-за деревьев и врывается на деревенскую площадь.

Через полчаса — что казались минутами для мозга и часами для измученного тела — до их сознания начинает доходить возможность победы, и это чувство прекрасно… ощущение свободы, которое сопровождает рождение надежды.

========== Тринадцать ==========

День: 1237; Время: 20

— Слышал, ты в кои-то веки не завалила операцию.

— Ой, да иди ты.

Малфой подозрительно оглядывает Гермиону, а она улыбается — напоминание об успехе заставляет снова почувствовать себя счастливой. Она понимает: Малфой не может знать всех деталей, но её греет сам факт того, что до него дошла информация о победе, которая частично является и её заслугой.

— Это был не мой план, — Гермиона считает, что не имеет права приписывать себе этот успех полностью.

— Какой сюрприз, — протяжный голос Драко вызывает ассоциации с их профессором зельеварения.

Гермиона окидывает Малфоя острым взглядом и едва только протягивает руку, как он невозмутимо отодвигает миску с арахисом подальше.

— Ты не умеешь делиться?

— Нет.

— Какие-то детские комплексы.

— Или… я всего лишь не хочу, чтобы твои жадные ручонки прикасались к тому, что я сейчас отправлю в рот.

Она вскидывает брови.

— Что ж, не похоже, чтобы ты…

Гермиона обрывает себя, решая не продолжать, чтобы не смущаться. Малфой поворачивает к ней голову, забрасывает орешек себе в рот, и судя по дёрнувшемуся уголку губ, сообразил, что именно она намеревалась сказать.

— Не похоже на что?

— Да неважно.

— Закончи предложение.

— Нет. Малфой, у меня хорошее настроение, не порти его.

— Именно ты начала мне возражать… я лишь хочу, чтобы ты озвучила свою мысль полностью.

— А я совершенно не горю таким желанием, и раз уж это мой рот и мои связки, то, полагаю, мне и решать, как с ними быть.

— Ты трогаешь себя? Хм-м? За те места, что порой оказываются у меня во рту?

— Что? Послушай, я…

— Мастурбация, Грейнджер? Ты занимаешься этим?

Гермиона от смущения становится пунцовой.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

— А почему нет? Вот уж в чём ты должна себя чувствовать со мной комфортно, так это в вопросах секса.

— А я вот не чувствую. Так что замолчи.

— Грейнджер.

— Нет.

— Нет, ты не мастурбируешь, или нет, ты не собираешься отвечать?

Она не реагирует, с преувеличенным вниманием впившись взглядом в какое-то шоу, которое они смотрят уже минут двадцать.

— Покажи мне.

— Что?

Гермиона понимает: создавшаяся ситуация сейчас только ухудшится — Малфой проводит языком по губам, убирая соль, отставляет миску в сторону и разворачивается.

— Покажи мне, как ты достигаешь разрядки, когда меня нет рядом, — он облизывает свои длинные пальцы, смакуя и растягивая этот процесс.

— Но ты же з-здесь! — она даже начинает заикаться.

Малфой ухмыляется.

— К этому мы ещё вернёмся. А пока давай представим, что ты тут одна…