Гермиону схватили за шею сзади и дернули назад, из-за чего она сначала ударилась о воду, а потом ушла под нее. Два луча света скрестились над водой — затем все погрузилось в темноту. Гермиона подтянула к голове палочку, за которую кто-то схватился и крутанул. Рука вокруг ее горла сжалась, в кожу впились когти.

Сердце Гермионы бешено колотилось, по телу проходили волны адреналина, из-за чего кожу пощипывало от оцепенения. От страха, заполнившего ее, было гораздо холоднее, чем от окружающей воды. Она потянулась левой рукой, пытаясь развернуться, но ее схватила другая рука и потянула вниз. Ее сломанное запястье щелкнуло, из-за чего Гермиона закричала под водой, тем самым лишившись последних остатков кислорода.

Что-то скользнуло рядом с ее бедром, потом лицом, и Гермионе стоило больших усилий не сделать вдох, наполняя легкие водой. Она чувствовала глубокое напряжение в груди, горло было охвачено спазмом, но умом она понимала, что сейчас лучше не дышать. Она начала вырываться, когда почувствовала, как скользкая кожа обвилась вокруг ее запястий и лодыжек словно змеи. Руки сжали ее, причиняя боль, а потом — отпустили.

Над гладью воды показался свет, а потом кто-то потянул ее за ногу, рубашку, схватил за руку. Из-за отсутствия кислорода она чувствовала жжение в груди и горле, а свет над ней начал тускнеть. Ее схватили за плечи, а потом она увидела, как столп чего-то золотого устремился к ней и в следующее мгновение ее вытащило из глубин воды на поверхность.

Гермиона судорожно втянула воздух, который клокотал и булькал в горле, но она этого совсем не ощущала.

Джастин не отводил от нее глаз. Он весь промок, а в его широко распахнутых глазах отражалась те же страх и паника, которые одолевали и ее. Падма стояла позади него, ее почти не было видно в лучах света, она же кричала, чтобы они торопились.

Гермиона сделала еще один вдох, ахнула, снова вдохнула, еще раз, и ее следующий выдох прозвучал прерывистым всхлипом. Рука вокруг талии снова рванула ее, спиной прижимая к чему-то твердому и дрожащему, и она услышала, как Малфой что-то прорычал, но не смогла разобрать слов из-за собственного дыхания.

В тот же момент стальная хватка, державшая ее за лодыжки, исчезла, и из-за внезапного освобождения она пошатнулась назад. Она отчаянно пыталась не отключиться из-за боли в запястье и клубка переполняющих эмоций, но продолжила судорожно дышать, когда Малфой развернул ее лицом к себе. Она прислонилась к его груди, вода доходила Драко до подбородка, ее ноги не касались дна.

Его глаза были такими же широко распахнутыми, как и ее, и она нашла в них то, что не дало ей сорваться в пропасть, на краю которой она сейчас балансировала — его взгляд; он смотрел на нее так, словно если она отведет глаза, все вокруг рухнет.

Не сказав ей ни слова, он наколдовал воздушный пузырь вокруг ее головы и, не выпуская из объятий, опустил обратно в воду. Она зажгла палочку, и сквозь мутную воду увидела ноги Джастина, двигающиеся впереди. Она сжала зубы и расправила руки в воде, в груди все еще не утихала паника. Казалось, будто ее запястье в огне, и она поняла, что не будь сейчас под водой, то разрыдалась бы. Тем не менее, она все равно оттолкнулась и поплыла вперед.

Руническая магия пронзала воду словно пули, оставляя за собой вспышки сияющих шлейфов.

Инферналы и змеи наполняли воду вокруг, но сколько бы магии они вчетвером не отправляли в их сторону, те все равно продолжали прибывать. Гермионе казалось, что она погружалась глубже каждый раз, как выпускала заклинание, все тело пульсировало адреналином.

Ноги Джастина исчезли из вида, и у нее было только мгновение, чтобы разглядеть впереди стену, как она уже провалилась сквозь камень. Она взмахнула руками, прижимая ладони к сухому камню, а затем взмыла в воздух. Ее ослепила сияющая белизна, она шумно упала на землю, сжатый воздух с писком вырвался из легких.

— С дороги! — закричала Падма.

Гермиона повернулась и вскрикнула, когда, неосторожно прижимая руку к телу, она задела запястье.

Она услышала, что Малфой приземлился туда, где она только что была. Он втянул воздух, а потом выпустил его с потоком ругательств. Гермиона подняла свое промокшее тело на ноги и пошатнулась назад, когда зажмурила глаза сильнее, чем было нужно. Она повращала ими, пытаясь немного уменьшить жжение от света, а потом слегка их приоткрыла. Ее спина уткнулась во что-то твердое, и она дернулась вперед, сжимая в руке палочку. Это что-то снова ударило ее по спине, а потом медленно начало подталкивать. Гермиона выставила руку и почувствовала стену.

Стены задвигались.

— Бежим, бежим, бежим! — закричала она срывающимся голосом, и никто даже не спросил зачем.

В любую секунду она ожидала чего угодно — руку, когти, клыки, впивающиеся в горло. К этому моменту ей удалось открыть глаза наполовину, но был только свет, который ослеплял больше, чем тьма. Она слышала, как сзади выругался Малфой, и поняла, что всего остального ему уже было достаточно, и только не хватало еще и двигающихся стен.

Она инстинктивно взглянула на него и чуть не отпрянула. Все, что она могла видеть, — слабый розовый цвет его губ и щек, черные радужки на свету стали серыми. Он повернулся боком, и через два яростных удара сердца она почувствовала, как стены коснулись ее плеч.

Камень зацепился за носки ее обуви, и она упала, когда где-то впереди раздался громкий скрежет. Малфой упал на нее сверху, хорошенько приложив к земле, а затем давление прокатилось по ним обоим, и Малфой хмыкнул ей в ухо. Падма вскрикнула от удивления, когда упала на них, и Малфой поспешил встать. Гермиона с трудом поднялась на ноги, уверенная, что стены вот-вот сомкнутся, но вокруг них оказалось широкое свободное пространство.

— Не останавливаемся! — закричал Джастин. — Малфой, дверь! Малфой, дверь!

Принявшись бежать, Гермиона никак не могла понять, что он имел в виду, но вскоре послышался скрежещущий звук. Камень терся о камень, и либо на них рушился проход, либо один из его концов закрывался. Груды обломков и раскрошенных камней завалили коридор, зацепив за ноги, но она не слышала, чтобы кого-то раздавило.

Гермиона ударилась головой о стену и начала хватать воздух ртом, ощупывая ту в поисках выхода. Она почувствовала давление чьих-то пальцев — судя по их длине, это была Падма, — и схватилась за запястье. Падма медленно отодвинулась в сторону, дернула Гермиону и издала торжествующий вопль, когда они устремились через сужающуюся щель.

Гермиона повернула, и свет исчез, из-за чего перед глазами начали скакать красные пятна. Джастин пытался протиснуться в щель, которая все сужалась — стена оставалась твердой даже несмотря на его изгоняющее заклинание. Гермиона издала сдавленный звук и схватила его, Малфой протянул руку над ее плечом, чтобы ухватиться за руку Джастина, которую тот держал над головой. Они уперлись пятками в землю и дернули назад — и в щель пролезло все, кроме его ноги, когда они все повалились на пол.

— Поверни ногу! — выкрикнул Малфой.

— Я не… — закричал Джастин, когда что-то затрещало. Секундой позже Малфой дернул его, полностью вытащив.

Джастин втянул воздух и снова закричал, сухожилия на шее вздулись. Он оттолкнулся, сделал еще один вдох и потянулся к ноге, но сразу же отвернулся, и его вырвало на пол. Малфой откинулся назад, как будто рвота каким-то образом могла отскочить от пола, перелететь через Джастина и приземлиться на него.

— О боже, — выдохнул Джастин. — Я умираю.

Гермиона быстро покачала головой, не решаясь посмотреть на его ногу.

— Нет, но, судя по звуку, перелом у тебя очень серьезный, — она потянулась и провела рукой по его волнистым волосам. Нельзя было понять, кто из них дрожит, возможно, они оба дрожали. — Просто дыши. Уже через мгновение сработает защитный механизм организма.

— У нас проблема. — Падма копошилась в сумке в поисках чего-то, а Гермиона зажгла палочку, чтобы понять, где они находились. — Пусто. Там есть проход, но…