— Гермиона, прости, — сказал Джастин. — Просто… так вышло, я не собирался касаться тебя там.

Малфой нахмурился и оглянулся через плечо на Гермиону, после чего уставился на Джастина.

— Все хорошо, — сказала Гермиона. — Меня сейчас волнует только то, что сейчас пытается сделать магия.

— Она пытается заблокировать нас внутри. Но магия может атаковать только приняв какую-то форму, — Падма посмотрела на нее так, словно была учителем, который ждал, когда студент поймет.

Гермиона вспылила.

— Ну разумеется, магия и сама меняет формы, пытается спрятаться, но сейчас мы открыты, а она ничего не предпринимает.

— Давайте просто двигаться к концу прохода, — сказал Джастин. — Нокс.

Послышался шелест листьев, и Падма, закричав, упала на колени. Малфой скинул существо с ее спины блокирующим заклинанием, Джастин помог подняться на ноги, и они побежали. Верхушки деревьев зашевелились, воздух наполнился неистовым шорохом. Они огибали деревья, врезались в них плечами и спотыкались о корни.

Гермиона ахнула, когда ледяные пальцы схватили ее за руку, и маленькое создание набросилось сбоку, ударив ногами по ребрам. Существо зубами вцепилось ей в кожу в районе ключицы, рвануло голову назад и вырвало кусок плоти.

Она закричала и попыталась скинуть его с себя, но это было невозможно. Одновременно с Падмой они выпустили изгоняющее заклинание, создание отлетело назад, а они вчетвером рванули сквозь дерево, которое было слишком толстым, чтобы получилось его обойти.

Гермиона зажала рану рукой, пока еще одно создание не бросилось на нее с ветки. Она уничтожила его блокирующим заклинанием прямо в воздухе.

Джастин схватил ее за руку и потянул вправо. Они все продолжили бежать, отбиваясь от созданий, которые не переставая нападали на них с разных сторон.

***

— Лаванда почти наверняка убедила бы мою сестру, что я сбежала на необитаемый остров с каким-нибудь игроком в квиддич. И что я слишком им занята, чтобы отправить сову. Моя сестра же скорее предположит что-то более надуманное, типа заколдованной книги из библиотеки, которая засосала меня в мир, что описан на ее страницах.

— И обе эти версии уже бы вовсю тиражировались по школе, — пробормотала Гермиона, натягивая мантию после того, как проверила, что все ранения перевязаны.

— Мой факультет просто обвинит Драко в моем похищении. Они решат, что он сделает это для того, чтобы скормить меня рыбам, получить полное помилование от Министерства или еще для чего-нибудь. Эй, без обид, они пару раз видели нас, идущих вместе, и думают, что меня прокляли.

— Планируй я тебя проклясть, не действовал бы так, чтобы итогом этого стало твое постоянное присутствие рядом со мной, — протянул Малфой.

— А как насчет тебя, Гермиона? — спросила Падма. — Что, как ты думаешь, скажет о твоем отсутствии твой факультет?

— Что я в подземном лабиринте Хогвартса, сражаюсь с темной магией, пока она не прорвалась в школу.

Джастин рассмеялся.

— То есть ты ждешь, что Гарри и Рон все поймут без тебя и твоего расследования?

Малфой выдохнул смешок, а она сжала губы и послала им обоим сердитый взгляд.

— Они будут знать, потому что я им сказала. Я оставила письмо в чемодане, в котором почти все объяснила, и несколько книг об артефакте. Я не уверена, нашли ли они его к этому моменту, но если нашли, то Макгонагал уже очистила школу, а Гарри приказывает всем взрывать пол в подземелье.

Воцарилась тишина.

— Значит, нам не придется все объяснять, когда вернемся, так? — спросил Джастин.

— Я бы не хотела закрытия Хогвартса. Если появится такая новость, репутацию школы, возможно, нельзя будет восстановить.

— И я бы этого не хотела, Падма, но студенты в опасности. Я знала, что если мы не остановим магию за пару дней, есть большая вероятность, что магия прорвется в школу до того, как мы найдем артефакт. Я не собиралась так рисковать. В любом случае, четверо пропавших студентов уже достаточно, чтобы попасть в заголовки.

— Почему тогда мы не уходим? — спросил Малфой.

— Потому что не знаем, как далеко распространится магия, потому что письмо могли еще не найти. Если сейчас уйдем, есть вероятность, что Хогвартс навсегда станет заброшенным. Ну, и куча других причин.

— Но пока они не поймут, в чем дело, будут замалчивать причину закрытия, — сказал Джастин. — Если бы и закрыли школу, скорее всего, придумали бы какую-то ложь, например, ослабление в защитных чарах или что-то такое.

Падма скрестила руки, склонив палочку над локтем, и все повернули в другой коридор.

— Думаете, магия достигла школы? Кажется, что мы тут уже несколько недель. Но по факту, сейчас должен быть, как минимум, вторник или среда. Как минимум.

— Этого никак не узнать.

— Именно поэтому мы не должны об этом думать, — сказал Джастин.

Но за его словами последовала тишина, и Гермиона поняла, что именно об этом они все сейчас и думали.

***

Гермиона хмурилась, пока наблюдала за тем, как Малфой развернул фольгу и положил конфету в рот. Его веки опустились, губы сжались, а челюсть задвигалась, когда он начал ее рассасывать. Его язык гонял конфету за щекой, и Гермиона видела ее очертания, пока та не исчезла. Он выпустил кончик языка, чтобы облизать губы, а Гермиона вспомнила: то же самое он проделывал с ней. Маленькая конфета была красной, и она гадала, будут ли его губы вкуса клубники, вишни, арбуза или малины.

Она оторвалась от рассматривания и заметила направленный на нее взгляд Малфоя. Его глаза снова были затянуты поволокой, и она не могла сказать, были ли они темнее из-за дрожания огонька свечи или чего-то еще. Сейчас ей было куда теплее, чем тогда, когда она шмыгала носом.

— Какой у нее вкус?

На его лице появилось хитрое выражение, а ее сердце странно дернулось.

— Хочешь попробовать?

Она от удивления открыла рот и бросила быстрый взгляд в сторону Джастина и Падмы, на щеках начал появляться румянец.

— А, э-э… Вообще-то, да.

Уголки его губ поднялись в понимающей улыбке, которая ее так раздражала, и он достал из сумки и протянул ей еще одну конфету.

— Думаю, тебе понравится.

Она откашлялась и пожала плечами, когда пальцами коснулась его пальцев.

— Возможно.

Он вскинул бровь.

— Иногда одного вкуса недостаточно. Я люблю сложные вкусы. Когда есть нотки чего-то еще.

— Как в хорошем вине, — сказал Джастин, кивая в сторону сливовой конфеты. — Ты перекатываешь его на языке, пытаясь распробовать.

Глаза Гермионы расширились, когда она посмотрела на сладость, не зная, переживать ей или смеяться. Пора было закругляться… с этой темой.

— Серьезно, Малфой, тебе не стоит есть такую вредную пищу.

— Меня не особо заботит то, что это может навредить моему здоровью. Слишком вкусно, чтобы отказаться.

Она положила конфету в рот и кинула на него взгляд. Она посасывала ее, перекатывая на языке, и наблюдала, как Малфой делает то же самое, глядя на нее в ответ. Вкус у конфеты был чем-то между малиной и вишней.

— Ну, что думаешь? — пробормотал Малфой.

— Слишком сладкая, и это хорошо. И мне нравится сочетание.

— М-хм.

Она многозначительно посмотрела на свою сумку и снова подняла на него глаза.

— Тебе нужно съесть что-то еще, чтобы поддержать силы.

— И у тебя есть все, что мне нужно для поддержания сил?

— Если ты по-прежнему голоден, то я…

Его губы медленно растянулись в улыбке, и она поняла, что он продолжал говорить о чем-то большем, чем еда. Желудок Гермионы сжался, когда она узнала выражение на его лице. Падма закашлялась, а Джастин принялся хлопать ее по спине.

Джастин отстранился от нее и достал палочку, когда Падма неистово закашляла.

— Я в порядке, в порядке!

— Я думал, что ты чем-то подавилась.

— Едой.

— Нет, я думал магия…

— У нее нет никаких сил, пока она не приняла какую-нибудь форму. Именно поэтому часть охраняющего заклинания мешает ей принимать разный вид.