— Мы нашли шары! Нашли вас! Или вы нас нашли!

— Мы все друг друга нашли! Мы услышали крики и заклинания, и мы знали, что видения могут напасть только если есть на кого нападать, мое сердце застучало бам-бам-бам, и мы поняли, что это вы.

— Малфой.

— Патил.

— Прости, что атаковала в тебя, там были…

— Нет, нет. Это были фигуры из тени. Мы дважды на них наткнулись. Из-за них я раз попал в Падму.

— Серьезно? Мы таких видели впервые. Наверное, магия была слабее.

— Мы тоже так подумали.

— Ребят, вы в порядке? — спросила Гермиона, сделав шаг назад, чтобы пожать руку Падме в качестве приветствия и осмотреть их.

— Немного побиты и поцарапаны, но лучше, чем я мог себе представить, — сказал Джастин и, широко улыбаясь, повернулся к Малфою и хлопнул по руке. — Видение ударило по нам заклинанием, когда мы спали, я увидел вспышку чего-то светлого и подумал, что это блеснули твои волосы.

— Они не блестят, Финч-Флетчли.

Падма кивнула.

— Он просто произнес «Малфой?», затем закричал от боли… но и это не переубедило меня в том, что вы нашли нас.

Малфой бросил на Падму сердитый взгляд, но не успел ответить, как Джастин хлопнул его по спине.

— Чувак, но небольшой блеск все-таки есть. Ты для этого пользуешься женскими штучками? Или пылью пикси?

— Что у вас осталось? — спросила Падма.

— …проведу столько времени в ванной, сколько никогда…

— Практически ничего. Нам досталось во время ужасающего видения, и у нас было много ранений, — Гермиона сняла сумку с плеча, взяла сумку Падмы и передала свою.

— …кудряшки и эта ямочка прямо здесь? Я и так как ангел, Малфой. Мне сиять не нужно. Иначе все могут подумать, что я пытаюсь замаскировать свой жесткий характер.

— Ты Пуффендуец.

— Именно.

***

— Так ты их и соединила?

— Да. Но убедилась, что другие руны палочки не касаются.

— Что случилось? — спросил Джастин.

— Оно подняло меня в воздух и ударило о стену. Я думаю, что на это ушла вся моя энергия, и я отключилась. Особенно когда вернулся первый.

— Но от магии оно избавилось?

— Думаю, до того, как потерять сознание, я даже видела, как она исчезла. Должна была. У нас были только те ранения, которые мы получили до этого. Если бы магия осталась, мы были бы мертвы.

Гермиона посмотрела на Малфоя, но он смотрел только вперед.

— Это подходит для безвыходной ситуации, — сказала Падма. — Но только для совсем безвыходной.

— Да, — Джастин погладил Гермиону по спине. — Поверить не могу, что ты это попробовала. Ты же могла себя убить.

— У меня не было выбора. Важно то, что это сработало. К счастью, у Падмы все еще осталось зелье бодрости, потому что если мы снова окажемся в подобной ситуации, мы должны иметь возможность, вернуть себе силы.

— Нам просто нужно быть с этим осторожными, и использовать только тогда, когда у нас реально нет никаких других вариантов, заклинаний или еще каких уловок. Нам нужно начать перевязывать глубокие раны, которые не несут угрозу жизни.

Малфой сжал зубы, но ничего не сказал. Гермиона откашлялась.

— Я согласна. У Малфоя есть обезболивающая мазь, и мы можем останавливать кровь. Пока у нас есть возможность обходиться своими силами и продолжать при этом идти, мы будем делать так.

— Тебе с этим нормально? — спросил Джастин.

— Чт… А, оно сломано, — сказала Гермиона, и он быстро отвел взгляд от ее запястья. — Это произошло в той толпе, одно из видений сломало его с мечом. Я использовала часть книжной обложки и ткань, так что оно довольно неплохо обездвижено. Болит не сильно, только если я хватаю что-нибудь.

— Да уж, — пробормотал Джастин.

— К слову, это кое-что мне напомнило, — сказала она и указала пальцем на Малфоя, — и я собиралась вам и раньше рассказать. Я выпустила изгоняющее заклинание за секунду до того, как меня пронзили мечом. И мне не было больно, вообще ничего не произошло. После, когда он уже доставал его, меня ранило. Так что, думаю, когда они не исчезают после изгоняющего заклинания, они настолько ослаблены, что возвращаются к своей первоначальной форме. Мы можем через них проходить.

— Как долго это продолжается? — спросила Падма.

Гермиона покачала головой.

— Несколько секунд.

— Лучше, чем ничего, которое было у нас до этого, — сказал Джастин.

— Все будет становиться только хуже, — Малфой посмотрел вправо, затем влево, а после завернул в ближайший по ходу движения коридор. — Мы за пределами того места, где магия нас разделила.

— Спать я больше не хочу, — сказал Джастин. — О! Мы с Падмой завтракали и увидели мужика. Без лица. Он ел какую-ту брызжущую кровью штуку. Теперь по утрам у меня несварение…

***

В воздухе что-то изменилось. Это было просто ощущение, возникающее, когда кто-то за тобой наблюдает или ты замечаешь едва уловимое падение температуры на один градус — но Гермиона это заметила. Она опустилась на колени, взяла почти сгоревшую свечу, стоявшую у дальней стены закутка, в котором они ютились, и перегнулась через Малфоя в сторону выхода. Малфой двинулся немного влево, и его дыхание коснулось ее шеи, огонек от свечи задрожал и осветил… кору?

— Что за…

Гермиона поморщилась, когда ей пришлось воспользоваться больной рукой, чтобы закрыть Малфою рот, и подняла свечу выше. Кора, еще больше коры… толстый ствол, который практически перекрывал выход из их укромного уголка. Открытыми оставались небольшой проем высоко слева, и куда большее пространство еще выше справа, где изгибалась ветка.

— Просыпайтесь! — закричала Гермиона и отползла назад.

Воск вылился из свечи и обжег ей руку, а Малфой зашипел. Пока Гермиона перекидывала шлейку, Падма задрала голову вверх, после чего они обе встали. Малфой уже был на ногах и поднимал сонного и неуклюжего Джастина.

Гермиона затушила свечу, спрятала ее в сумку и зажгла Люмос.

Свет от трех других палочек уже был направлен на дерево.

— Оно пытается замуровать нас! — прокричал Джастин.

Малфой уперся ногой в место справа, где ствол соприкасался со стеной, и начал подтягиваться к большему проходу — кора ломалась под его соскальзывающими ботинками. Гермиона сунула ногу в щель между стеной и деревом, при этом лодыжка ее оказалась под странным углом. Опираясь на правую руку, она попыталась подтянуться. После того, как у нее ничего не получилось, она с трудом и сжав зубы от боли, зацепилась за трещину левой рукой. Та двинулась всего на несколько сантиметров, как кто-то толкнул ее. Из-за чего ей пришлось подтянуться к большей трещине, чувствуя, как кора врезается ей в ладони.

Она втянула воздух, когда пролезла в щель, так сильно расплющив грудь и задницу, как только могла. Что-то резко дернуло ее за бедро, и она увидела Малфоя, между зубов которого была зажата палочка. Он вытянул руку над головой, зацепившись пальцем за шлевку на ее ремне. Он снова дернул, и Гермиона, отпустив руки, почувствовала, как перехватило дыхание. Он подхватил под бедра, а она, вцепившись ему в плечи, вдруг отчетливо вспомнила, почему ей не стоит ничего хватать больной рукой.

Он поставил ее на ноги, и Гермиона бросилась к Падме, которая упала и сильно ударилась, когда вылезла с другой стороны дерева. Гермиона помогла ей подняться и услышала, крик Джастина откуда-то снизу, а после — изгоняющее заклинание. Секундой позже он прошел прямо через дерево.

— Ты что делаешь? — крикнула Падма. — Ты не должен тратить энергию, есть грани…

— Меня укусили! Мелкий гремлин с вампирскими зубами впился в мою плоть.

Гермиона посмотрела на руку Джастина и увидела два прокола, из которых сочилась кровь. Малфой схватил его за руку и произнес кровоостанавливающее заклинание, а Гермиона перевела взгляд на блуждающий свет от палочки Падмы.

По обе стороны коридора были деревья, некоторые из них были настолько широкими, что внизу занимали весь проход, чтобы пройти, на них оставалось только взбираться. Но кроме деревьев она больше ничего не видела. Если магия пыталась удержать их или замедлить в случае, если решат бежать, она не создала бы только что-то одно.