Лаванда потянулась, чтобы потрогать волосы Падмы. Она взяла прядь, желая пропустить сквозь пальцы. Прежде чем Падма вернула волосы на место, Гермиона успела заметить какую-то отметину у нее на шее. Должно быть, это был синяк, не больше, чем отпечаток пальца, но темный от силы, с которой был нанесен.

До конца занятия Гермиона не могла найти себе места. В ее голове крутилось так много вопросов, что она даже не успела порадоваться оценке, когда ей вернули экзаменационную работу.

***

Джастин бросил большой кусок щебня в угол комнаты, а Малфой прочертил боковой частью туфли по полу, чтобы убрать маленькие камешки и слой пыли.

— Вот оно, — сказал Джастин, когда Малфой откинул голову, глядя на потолок.

— Сначала я не придавал этому значения, но оно может оказаться важным.

Гермиона посмотрела на большой символ в форме звезды на полу, а потом перевела взгляд на такую же звезду над ними на потолке.

— Способ направить магию?

— Возможно. Или же для того, чтобы направить защитное заклинание и удержать его внутри границ. Мы все еще нигде не нашли этот символ, — Джастин провел рукой по лбу, хотя Гермиона не понимала, как он собирался вытереть пот рукой, которая уже блестела от пота.

Она кивнула и продолжила перерисовывать половину руны со стены. Вторая половина была разрушена из-за пробоины. Вся комната выглядела так, словно по ней прошлись разрушающими заклинаниями — на стенах были десятки дыр, вмятин и пустот.

— Это возможно только если у них на теле была соответствующая защитная руна. Теоретически такое могло сработать.

Перекатывая под ногой большой кусок щебня, Малфой потер подбородок.

— Их могло быть больше, только они были уничтожены. Но это не имеет никакого смысла, если руны появились здесь после битвы.

— Только если сила магии была действительно разрушительной, оттуда и защитное заклинание и весь этот бардак, — сказал Джастин.

Гермиона посмотрела на стену, а потом медленно повернула голову, в поисках тусклого проблеска волос Малфоя в мерцающем свете их палочек.

— Конечно, они появились здесь после битвы. В прошлом году у тебя… у тебя не было видений. Ведь так?

— Так.

— Насколько я знаю, прошлый год был сам по себе достаточно ужасным и без видений, — пробормотал Джастин и присел на корточки, чтобы посмотреть на две красные линии, которые тянулись из вмятины в стене. — А… а разве разрушение рун не помешают заклинанию?

— Заклинание уже было выпущено, — рассеянно произнесла Гермиона, стараясь как можно точнее перерисовать линию.

— Но оно же продолжает действовать, — Джастин развел руками и пожал плечами. — В смысле они же не просто выпустили что-то и на этом конец. Даже если им не нужны были руны, чтобы мы постоянно находились под заклинанием… воздействие же изменилось, так? И продолжило меняться. А это значит, им было необходимо сохранять руны, чтобы добавлять новые части заклинания, или рисовать новые руны, если они хотели, чтобы действие самых первых менялось. У таких же вещей не бывает функции отложенного старта.

— Он прав, — прошептала Гермиона и посмотрела на Малфоя. Похоже, он думал о том же, но пока был не готов признать это вслух.

— Почему действие заклинания не закончилось? Их несколько? Они лишились некоторых возможностей? Но тогда это бы сделало заклинание… Ничего из этого не имеет смысла!

— Финч-Флетчли, поздравляю. Ты, наконец, сломал мозги Грейнджер.

— В том-то и дело, — сказал Джастин. — Нам как будто не достает одного кусочка мозаики, который бы соединил все воедино. И он не здесь.

— Мы не смотрели под щебнем вдоль стен, а еще в маленьком уголке вон там…

— У нас нет времени, — сказал Малфой, положив в карман часы, которые взял с собой. — Уже 10.58.

— Черт, — простонала Гермиона, быстро закончила рисовать руну и сложила пергамент.

— Я все равно не думаю, что там что-то есть. Похоже, все собрано здесь.

— …Вы чем там занимаетесь? — спросил Малфой низким голосом.

— Одеяла, подушки, — сказал Джастин, увеличивая комплект взмахом палочки. — У меня и еда с собой. Малфой, я в твоей комнате постоянно хочу есть. Думаю, от скуки. Я не говорю, что ты скучный. Ты просто постоянно бросаешь на нас свой фирменный взгляд. Который, кстати, может быть даже забавным. Но не для тебя, очевидно же… Что-то портключ совсем не торопится.

— Возможно, тебе стоит научиться держать рот на замке, — сказал Малфой. — Каждый раз, как его открываешь, ты роешь себе могилу.

— Это что, угроза? Тебе такое разве не запрещено? Не то чтобы я собирался пожаловаться. Просто говорю. Кажется, не я один рою себе могилу.

Гермиона сдержалась, чтобы не улыбнуться. Она была настолько отвлечена, что ухватила Малфоя за руку и даже не вздрогнула, как это бывало прежде. Так много раз нужно было это прикосновение представить, чтобы, наконец, прикоснуться. Рука Малфоя сначала напряглась, а потом расслабилась, а Гермиона повыше подтянула одеяло и подушку другой рукой.

— Вот он — этот взгляд!

— Могила, Финч-Флетчли!

***

Гермиона посмотрела на студентов, которые входили в Большой зал, и повернула на лестницу, ведущую в подземелья. Малфой шел за ней на безопасном расстоянии, а Джастин — впереди шагов на десять. Тем не менее, они все равно могли вызвать подозрения, когда вместе направились в подземелья во время обеда. Она бы добралась до каморки с котлами другим более долгим путем, чтобы разделиться…

Джастин начал пятиться назад, сталкиваясь со студентами, которые спешили на обед. Никто, похоже, этого не замечал, но Гермиона, даже не смотря на его лицо, все поняла и посмотрела на толпу впереди. Сначала она ничего не увидела и продолжала вглядываться и надеяться, что это просто нашествие жуков, но потом заметила причину через просветы двигающихся студентов.

Видение представляло собой льва грязно-красного цвета с мордой крокодила. Оно смотрело на Джастина, опустив голову, но макушка его доставала до бедер семикурсниц, проходящих мимо. Когда же Джастин оказался на расстоянии вытянутой руки от Гермионы, оно подняло голову и качнулось назад, словно готовясь к прыжку.

Прикосновение руки Джастина к запястью вывело ее из оцепенения, они сразу же развернулись и бросились вверх по лестнице. Малфой бросился бежать секундой раньше, поэтому не отставал. Гермиона слышала топот массивных лап и могла поклясться, что чувствовала жар дыхания на спине. Она поднажала, огибая толпы студентов, схватила Джастина, чтобы тот не потерял ее из виду.

Не думая о людях, которые сейчас могли их видеть, они следовали за Малфоем, поднимаясь вверх по лестнице на второй, третий, четвертый этажи. Создание продолжало взбираться за ними по лестнице, и она слышала царапанье когтей по камню. В груди было больно от того, как сильно билось сердце, но когда она прыгнула с двигающейся лестницы на уступ четвертого этажа, ей показалось, что сердце остановилось.

Ее колени согнулись, но она рывком заставила себя выровняться и ринулась за Джастином и Малфоем. Казалось, что земля покачнулась, когда она услышала, как чудовище опустилось на пол где-то позади нее. Ее ноги скользили на каждом повороте, пока она, в конце концов, не ударилась о стену, которую использовала, чтобы оттолкнуться и перебежать в следующий коридор. Она хотела вломиться в редко используемый туалет, но парни продолжили бег, и она последовала за ними.

Чудовище зарычало так громко, что Гермионе показалось, словно оно находится прямо за ней. Из-за этого звука она почувствовала, как в груди завибрировало, но они добежали до следующей лестницы настолько быстро, насколько Гермиона не могла себе даже представить. Пронеслись по трем коридорам на пятом этаже и, резко повернув, рванули вверх по еще одной лестнице на шестой этаж.

Она не могла нормально дышать, и когда они повернули, чтобы добраться до седьмого этажа, ей показалось, что она может упасть в обморок. Джастин выдохнул что-то, чего она не разобрала, зато сквозь шум в ушах услышала ответ запыхавшегося Малфоя.