— Пожалуй, все-таки до. Ты дружишь…

— Оно очень острое. Мне совсем не сложно будет пронзить тебя.

========== Глава 11 ==========

— Вчера в моей комнате появилась мертвая девушка, и я не смог убрать ее из своей кровати.

Их с Малфоем спор закончился с появлением Джастина, и это было досадно, потому что она как раз собиралась доказать свою правоту в теории о смерти. Хотя нет, не досадно, решила она, посмотрев на пустой пергамент. Уже минут тридцать прошло, как она достала его из сумки, и почти все это время они потратили впустую. Теперь подобное происходило часто — такими темпами, они до конца семестра не найдут ответа.

Малфой показал себя хорошим собеседником, но только тогда, когда не приплетал личное. По ее мнению, он мог считаться таковым, потому что постоянно ей возражал. Она не знала, почему, находясь с ним рядом, она не могла перестать говорить, но сравнивала его мышление с книгой. А читать она очень любила.

Вскинув брови, Малфой посмотрел на Джастина и выкинул руку, чтобы схватить чернильницу, когда Джастин чуть не смахнул ее своей сумкой.

— Такое следует держать при себе.

Джастин плюхнулся на стул, поставил локти на стол и опустил голову на руки.

— У нее был вспорот живот, повсюду была кровь. Я проснулся от того, что она трогала мое лицо и не переставала говорить со мной на непонятном языке.

Гермиона похлопала его по руке.

— Наверное, это было ужасно.

Он кивнул.

— Я закрылся в туалете и просидел там два часа, и теперь все сокурсники постоянно шутят про зелья для правильного опорожнения кишечника.

— Эту информацию тебе также стоит держать при себе.

— И все же я нашел кое-что положительное, — сказал Джастин и потянулся, чтобы достать что-то из сумки. — Помните руну, обрамленную в квадрат? Это означает границы. Границы либо… для того, чтобы зелье не вышло за эти границы, чтобы поймать что-то, либо, если используется с другой руной, чтобы держать магию заклинания внутри границ этого заклинания.

Джастин начал водить пальцем по страницам книги, и Гермионе пришлось положить руки на колени, чтобы удержаться и не выхватить ее.

— Почему кому-то понадобилось ограничить заклинание только Хогвартсом, когда возможно распространить его. Только если этот кто-то хотел, чтобы школа закрылась, или… Хотя нет, оно же только на нас действует.

— В этом нет смысла. Значит, скорее всего, руна была использована для другого, — сказал Малфой.

Гермиона нахмурилась.

— Меня кое-что во всем этом беспокоит.

— Меня беспокоит, что ты, говоря это, не называешь по итогу саму проблему.

Она окинула Малфоя сердитым взглядом, и начала рыться в своих бумагах и раскладывать их на столе. Схватила лист, на котором они попытались изобразить те руны, которые лучше всего запомнили, и положила в центр стола.

— В связке с этими рунами получается защитное заклинание. Ну, или сама руна, как компонент, находится под защитой.

Нахмурившись, Малфой прижал пальцами пергамент и притянул к себе. Он внимательно на него посмотрел, его глаза бегали по линиям.

— Возможно, они защищали себя.

— Разве это не распространилось бы по всей школе? — спросил Джастин. — Они защищали всех, кроме нас?

— Нет, с этим типом магии такое невозможно, к тому же с использованием крови. Заклинание должно было бы быть создано специально для нас, с защитными чарами, прописанными специально для них. Невозможно сделать все и сразу с каким-то определенным исключением, только если это не два разных заклинания…

— В таком случае они бы противодействовали друг другу, — поддержал Малфой.

— Это как болезнь, — продолжила Гермиона в ответ на непонимающий взгляд Джастина. — Если выпиваешь зелье, которое предназначенное для защиты всего тела от… скажем, змеиного яда, никому после не удастся ввести тебе этот яд и заставить его работать. Более того, нельзя заставить его сработать только на… руку, или ногу, или легкие. Другие зелья с другими магическими веществами в основе — да, но не это.

— Защитное заклинание, скорее всего, было вторым, но оно должно было быть сделано специально для них. Но вот руна границ находится слишком далеко от них, чтобы работать в связке.

— Мы не посмотрели на стену за нашими спинами, — сказала Гермиона. — Мы все до нее дотрагивались, но ни разу ее не осветили. Как и пол. Возможно, они замкнули рисунок, используя еще одну руну позади или же круговые пентаграммы на полу.

— Мы что-то упускаем, — сказал Джастин. — Если злая часть заклинания была направлена только на нас, и это мы понимаем, потому что вся школа не сходит с ума, зачем вообще тогда ставить защитное заклинание? Им и так ничего не должно было навредить.

Малфой постучал пальцем по пергаменту, а потом потянулся за книгой из середины стопки, что была рядом с ним.

— Такое количество магии могло бы навредить тем, кто ее применил, так что им оно нужно было для защиты. К тому же, в момент создания заклинание могло разрушить все, что находилось рядом до тех пор, пока не нашло нас.

— Или же мы тоже находились рядом, и заклинание нам не предназначалось. В этом варианте намного больше смысла, чем в предположении, что целью была вся группа. Как одно целое, а не отдельные части. Малфой, без обид.

Малфой поднял глаза от книги на мгновение, достаточное, чтобы бросить на Джастина сердитый взгляд.

Гермионе было немного трудно представить врагов Джастина, — учитывая то, каким человеком он был, и то количество людей, которое во время войны делало то же самое, — но все же это казалось слишком большим совпадением для того, чтобы затронуть еще и их с Малфоем.

— Я даже не сомневаюсь, что кому-то захочется мне навредить, тем не менее, есть вероятность, что это была случайность. Просто не очень большая вероятность. — Гермиона прикусила губу и посмотрела на пергамент. — Думаю, нам стоит вернуться в тот зал и все тщательно осмотреть.

— Мы не сможем из него выйти, — встрепенулся Джастин. — И Малфой сказал, что в прошлый раз портключ странно сработал, в начале казалось, что он вообще неактивен. Что если в этот раз он не сможет пробиться сквозь магические помехи?

— Тогда придется взорвать стену, — Гермиона покачала головой. — Возможно, она окажется нерушимой. Малфой опоздает к комендантскому часу, и вообще нет гарантий, что мы сможем вернуть стене прежний вид, чтобы никто ничего не заметил, или же никто не прибежит на шум.

— Оставим записку? Нам не обязательно упоминать видения.

— Если мы не сможем выйти, они не смогут зайти.

Гермиона посмотрела сначала на Малфоя, потом на Джастина.

— Зато есть вариант получить ответы. Думаю, стоит рискнуть.

***

Крыса едва шевельнулась под лапой Живоглота, хотя Гермиона знала, каким сильным он может быть. И какой бы сильной ни была Гермиона, но ни одно из выпущенных ею заклинаний никак не повлияло на дюжину крыс перед ней.

***

Мужчина был обнажен и покрыт грязью. Гермиона не знала, была ли кровь на его груди последствием того, что рот его кровоточил, или же кровь изо рта являлась признаком чего-то еще более худшего. Он громко стонал, цепи, которыми он был прикован к стене, звенели, когда он поднимал и тянул их. Он смотрел на нее, его красные, как и рот, зубы были обнажены.

Только когда он отвел взгляд, Гермиона снова поняла, что находится в кабинете Заклинаний. Студенты заполняли помещение, взволнованно обсуждая каникулы в компании тех, кого им еще предстояло увидеть. Она потянула шею и перевела взгляд туда, где было видение. И едва узнала Падму, чьи черные длинные волосы свободно спадали вместо того, чтобы быть заплетенными в привычную косу.

— Мне нравится ее прическа, — прошептала Джинни.

Гермиона издала звук согласия, который перерос в странное бульканье, когда взгляд Падмы упал на видение. Это произошло так быстро, что больше было похоже на то, что она оглядывает комнату, но мужчина возле стены по-прежнему наблюдал за тем, как девушка пробиралась к своему столу. Дрожь подозрения пробежала по спине Гермионы.