«Что это было, что этобылочтоэтобыло».
— О боже, — выдохнула Гермиона, снова обводя глазами комнату.
Она посмотрела на руку, которая болела, и вытаращила глаза, когда увидела на коже кровь.
Она поднесла руку к свету и увидела три пореза, пересекающие руку по всей ширине. Оно ее порезало. Оно дотронулось, ранило, дотронулось.
Гермиона схватила мантию с кровати и рваными движениями натянула на себя, раны на руке заныли, когда их коснулась грубая ткань. Она захлопнула дверь за спиной, взобралась вверх по лестнице и только тогда обернулась. Ей пришлось дважды накладывать запирающее заклятие прежде, чем дверная ручка перестала поворачиваться.
Бег до библиотеки был размытым, но практически каждый портрет ловил ее взгляд, когда появлялся в поле зрения. Она старалась не подходить слишком близко к стенам, будучи убежденной, что видение преследовало ее и выжидало, чтобы в любую секунду вырваться из камня и впиться ей в кожу. Сейчас она выглядела даже более дерганной, чем Джастин ранее, но в коридорах почти никого не было…
Джастин нервничал, а Малфой был невменяем. Должно быть, у этого была причина. Боже, как давно они знали? Если Малфой послал ей записку с книгой, значит, как минимум, уже неделю.
Проскользнув в конец коридора, она увидела стоящего возле входа в библиотеку Малфоя. Услышав громкий скрип, он повернулся — на мгновение воцарилась тишина — и закрыл дверь. Он начал движение в другую сторону, и она последовала за ним.
Если он понял, что она в панике, то знал, что никак не сможет от нее скрыться.
Он вошел в класс, который находился в соседнем коридоре, и Гермиона перешла на бег, чтобы добраться туда до того, как кто-нибудь покажется в коридоре. Ей казалось, что если ее заставят ждать и вернуться в комнату, что-то в ней взорвется, поэтому она вздохнула с облегчением, когда открыла дверь и увидела за ней пустое помещение.
Малфой стоял немного в стороне от входа, плечом опираясь о стену и скрестив на груди руки. Гермиона захлопнула дверь, быстро закрыла ее и наложила заглушающие чары. Она повернулась, глазами пробежалась по стенам, а потом перевела взгляд на Малфоя. Ей казалось, что она похожа на загнанное животное, которое оказалось в ловушке между заграждениями в тот момент, когда охотник может быть где угодно.
Малфой спокойно осматривал ее лицо. Это никак не помогало ослабить нервную неразбериху у нее внутри.
— У нас большая, большая проблема, — выпалила она на одном дыхании. — Я не уверена, что оно одно и тоже, но мне кажется нет… Оно дотронулось до меня. Дотронулось. В стене был мужчина, я уже видела его раньше. Тот, которого я видела, когда мы пытались понять, можем ли мы их чувствовать. Сразу после девушки с холодом. Тогда он потянулся, чтобы схватить меня, но я ничего не почувствовала. В это же раз… Ох! Я ходила из стороны в сторону, потом повернулась, и оно меня схватило. Это было видение, Малфой. Оно физически схватило мою руку, ранило меня. Это не было… я почувствовала! Как если бы это было…
— Я знаю.
— …нее, но оно… оно ощущалось… Что?
Малфой оторвался от стены, опустил руки и широко поставил ноги. Во взгляде его было то, что она не могла определить, а потом он повернулся и прошелся вдоль всего класса.
— Я знаю. В моей комнате были насекомые, поэтому сначала я не был уверен, что это видение…
— А, жуки, — прошептала она.
—… схватил его за ногу, когда мы делали ремонт полторы недели назад.
— Полторы недели? Ты не думал, что стоило…
— Если бы ты посмотрела на оборот книги, ты бы узнала, что я тебя проинформировал.
— Я проверила сегодня, там ничего не было.
Она снова осмотрела стены, и пристально вгляделась в место, которое слегка отличалось по цвету.
— А последнюю страницу? — Малфой настороженно на нее посмотрел. — Ты была первой, кто открыл посылку?
— По двум вопросам да. Я посмотрела сзади, поискала кусок пергамента между страницами, но…
— Там не было куска пергамента, я поместил лист пергамента как последнюю страницу. Она выглядит так же, как и остальные…
Гермиона окинула его долгим взглядом.
— Я взглянула на нее, но шрифт был таким же…
— Я в курсе.
Она взмахнула руками, а потом опустила их вниз.
— Ты что думал, что я прочту всю книгу за неделю? — В таком месте как Нора ей удалось прочитать только четверть. — Как я должна…
— Будто твоя шифровка не была чрезмерной, — ей не понравился его недоверчивый тон, ведь она сделала это, чтобы обеспечить его безопасность или, по крайней мере, сохранность их тайны. — Приношу извинения за то, что переоценил твою сообразительность.
Она почти не заметила подколки, поскольку голова была занята массой других вещей.
— Ты прочел ее?
— После тридцати минут дешифровки…
— Я имею в виду книгу.
Он не отводил от нее взгляда, но у него было непроницаемое выражение лица. Возможно, вопрос был слишком личным или переходил какую-то черту в их попытках делать вид, что книги служили только контейнерами для писем. Но она знала, что ту книгу она выбрала специально, и неважно, что она не была обязана или должна была предоставлять ему какую-либо информацию. Она решила, что если бы дело было только в необходимости передать записку, Малфой выбрал бы куда менее редкую книгу.
Гермиона почувствовала себя некомфортно в тишине, и хоть ответ был ей интересен, она поняла, что ей не хотелось развивать эту тему.
— Нигде не говорится, что паворларуа может такое делать, — сказала она и опустила глаза.
— О них не известно достаточно, чтобы сказать, что это невозможно. Хотя…
— И поэтому мы попробуем зелье. Пока нет никакого смысла обсуждать и искать альтернативы, ведь это все еще может быть паворларуа. Они создания. Есть вероятность, что они могут стать ощутимыми. Тем более, если учитывать твою теорию, что им приходится идти на крайности, чтобы получить от нас необходимое количество страха.
— Когда будет…
— О боже, но я не знаю. Я не знаю. Зачем им нужно было прилипать на людей в гостиной, если они могли принять форму? Только если основной их целью было совершить зло, заставить меня их ранить. Почему они эволюционировали? Почему сначала были видения, слуховые галлюцинации, а теперь чувства? И оно ранило меня! Оно не просто пыталось меня напугать, Малфой. Оно на самом деле…
Гермиона с трудом стащила рукав, поскольку ткань прилипла к коже из-за пота от бега и крови. Малфой распрямил плечи, напрягся и посмотрел на ее руку. Верхняя часть ее запястья все еще кровоточила, и она запоздало поняла, что из-за ее паники и десятиминутной пробежки, кровь не стала течь медленней.
Она накрыла раны рукой.
— В смысле, это реально? Или просто выглядит или чувствуется реальным? Что, по этому определению, не является реальным и просто невидимым для других людей? Я не знаю, видят ли это другие. Или же это какое-то магическое остаточное явление, которое заставляет меня чувствовать, а нас видеть, но которое исчезнет утром? Потому что если это не так, эта штука… Ох. Тебе плохо?
— Нормально, — натянуто произнес Малфой, выглядя бледнее обычного.
Он сделал несколько шагов вперед и взмахнул рукой в воздухе. Судя по тому, как он продолжал пристально смотреть на Гермиону, она предположила, что он хотел, чтобы она поднесла руку ближе. Она так и сделала, наклонив ее, чтобы Малфою было лучше видно. Гермиона слегка напряглась, когда он поднял палочку, но даже если он это и заметил, его это не остановило, и плавно и уверенно заклинание стекло с его языка.
В руке у нее закололо, ощущение переместилось от запястья к локтю, как будто в него ударила волна воды. Он наложил очищающее заклинание, и они оба наблюдали за тем, как исчезает кровь, открывая три глубоких пореза на коже. Малфой остановил кровотечение.
— Тут нет никаких магических примесей. Ты чувствуешь руку?
Она кивнула.
— Там где порезы, рука немного онемела и ужасно болит, но это ожидаемо, — она замолчала и подняла на него глаза. — Спасибо.
