(Сентябрь 2000)

Драко стоял в узком кабинете аптеки Гернхарта, в единственном закутке, где в принципе возможно было стоять. Все остальное пространство покрывали старые заржавевшие предметы, ингредиенты и кипы бумаг. Смесь растительных запахов отнюдь не дотягивала до ароматов цветочного сада, забивая нос зловонием.

— Отличное качество.

Драко и так это знал — сам сварил эти зелья.

— Отличное. Я пришлю новую партию совой.

— Спасибо, Рон.

Драко мысленно содрогнулся и, достав из кармана мешочек галлеонов, бросил его на стол. Старик уставился на деньги, забыв закрыть пробкой флакон.

— Я говорил, что меня будут искать…

— Женщина из прошлого. Это же…

— Я не люблю делиться подробностями своей жизни, но на прошлом месте работы я не сильно скрывал, где живу. Если она появится, скажете ей, что я работаю у вас уже несколько месяцев? Чтобы она немного успокоилась. А это вам в качестве благодарности. Если после ее прихода ничего не случится, я пришлю вам еще половину. — Разглядев на лице старика сомнение, Драко подтолкнул к нему мешочек. — Я настаиваю.

Он не знал наверняка, не обманула ли Грейнджер, назвав его «Роном» — прежде его так не называли, да и слишком уж напоминало об Уизли, — но не в привычках Драко было упускать подвернувшиеся возможности. Грейнджер знала что-то об «Эйфории», что само по себе было проблемой, и определенно намеревалась расспросить аптекарей насчет него самого. Если она вышла на чужое имя, Драко не станет ее разубеждать. Ему было нужно, чтобы она держалась от этого дела подальше.

— Хорошо.

— Договорились.

()

Постель пребывала в том же беспорядке, в каком Гермиона ее оставила, за исключением собранных дугой складок на левой половине. Она точно не проводила по простыне рукой и не представляла, с чего бы так делать Малфою.

Гермиона опустила глаза на записку в руках. Левый угол испачкала капля чернил, что значило, что он не сразу подобрал слова. «Можешь сообщить мне о статусе моего запроса. Информацию можно послать на старый адрес. С уважением, Рон Уилсон». Гермиона не понимала, о чем речь, сомневалась, что получит ответы на свои вопросы. Часть ее надеялась, что теперь-то все кончится, но вероятность этого была мала. Да и концом это не казалось — ничего на самом деле не кончается, пока не ощутишь этого всем сердцем.

Гермиона обратила внимание на шорох одежды — в гостиной появился Малфой с поднятой палочкой, которую при виде нее он сразу опустил. Гермиона кашлянула и поторопилась покинуть спальню, стараясь не создать впечатления, будто сбегает.

— Чего ты хотел?

— Чашку чая, — протянул он. Она скрестила руки, его взгляд прошелся по ее телу, довольно верно считывая настроение, — это раздражало. — Я бы не отправил сову, будь у меня выбор. На данный момент я исчерпал все варианты.

Он и его решения. Драко всегда отчаянно верил, что не имел другого выбора. Возможно, чтобы смягчить реакцию того, кто примется осуждать его за провальный шаг.

Гермиона постучала ногой по полу, замечая, что Малфой был расслаблен, только после того как он напрягся.

— Мне нужен последний ингредиент.

— Что?

— Растение. Зеленое, белые споры, неровные края, длинная лоза. Кончик может загибаться.

Она уставилась на него, ожидая услышать настоящую причину.

— Да ты издеваешься.

— Мне нужно это растение, Грейнджер. У меня нет зацепок, и я не знаю, как их найти. Каждый день на счету, ты это знаешь.

Гермионе хотелось что-нибудь разбить.

— Ты же не хотел, чтобы я помогала? Чтобы вмешивалась? — Малфой злился, скорее на то, что загнал себя в такую ситуацию, чем на нее, и не ответил. — Значит, ты собираешься все мне рассказать? Перестанешь рисковать моей карье…

— Это твое решение, не вешай его на меня. Ты не паришься насчет правил, когда считаешь, что поступаешь правильно. Ты сама выбираешь, а не я тебя заставляю.

— Мне бы не пришлось, если бы ты не скрывал…

— Я уже все рассказал тебе про «Эйфорию», и ты знаешь, зачем мне ингредиенты…

— Ведь дело не только в…

— …спрашивал бы тебя в другом случае. Ты не рискуешь и не нарушаешь закон…

Гермиона фыркнула.

— И что ты будешь делать, если я скажу, что это?

Вломится, украдет, смешает с другими незаконными ингредиентами.

— Изучу.

Гермиона взмахнула рукой.

— Зачем?

— Для общего развития.

Она закатила глаза, а Малфой, казалось, предпочитающий нападать именно в такие моменты, сделал к ней три шага.

— Вот же ты врун.

— А ты мракоборец, и с тобой страшно связываться, когда тебе приходится выбирать из двух вариантов, оба из которых тебе кажутся верными. — В ответ на ее раздраженный взгляд он снял с рубашки невидимую нитку. — Я просто прошу назвать растение.

Для противоядия. Гермиона знала, что он недоговаривает, что он не прятался бы столько времени, если искал только то, с чем она могла помочь. Наверное. Малфой был не менее упрям, чем она. Но растение требовалось для противоядия, это она знала. Даже если Гермиону мало заботил Люциус Малфой, она… она беспокоилась за Драко.

— Я помогу при одном условии.

— Ну еще бы, — пробормотал Малфой, которому не помешал ее грозный — явно, недостаточно — вид подойти ближе.

— Ты ответишь на три вопроса.

Размышляя, он опустил глаза в пол, оттянув языком щеку.

— На два. И смотря какие вопросы.

Гермиону устроил этот вариант — рассчитывай силы и все такое.

— Ты сделал пыльцу из твоего сейфа?

Малфой посмотрел куда-то за ее плечо, на его лице отразилось сомнение, которое сменилось вызывающим выражением.

— Да. Хотел отравить Дамблдора, но потом решил, что лучше взять обычный яд. Мой действовал быстрее и эффективнее, но его, в случае чего, можно было бы отследить.

Шестой курс. Шестой курс.

— Кто знал код?

— Кто угодно, кто его выяснил.

То есть он сам его никому не сообщал?

— Ладно, тогда кто знал, что внутри есть пыльца?

Малфой пожал плечом.

— Кто угодно, кто знал код.

Его ответы были простыми, но звучали для Гермионы полными загадками. Кто угодно, кто выяснил код, найдя сейф, или выяснил его у Драко? Кто угодно, кто знал код и, значит, видел сейф или определенный человек или люди, которым он рассказал сам?

— Кто мог знать до того, как открыл сейф?

Повисла тяжелая пауза, и по виду Малфоя Гермиона поняла, что не дождется ответа.

— Ты сказала про два вопроса. Это уже четвертый.

— У тебя невнятные ответы.

— Какие вопросы, такие ответы. Не говоря уже, что бессмысленно спрашивать меня о том, что уже ничего не значит.

Вот только оно значило. Уайетт, мужчина, который умер в Азкабане после обвинения в убийстве Нарциссы, едва ли был связан с Пожирателями смерти. Во время войны он сражался на стороне Волдеморта, но никогда не принимал метку, и в темных кругах его связывали с наркотиками и изнасилованием. Он не мог найти подпольный сейф в спальне Драко, забрать пыльцу и убить Нарциссу. Самостоятельно — не смог бы. Да и кроме того, воспоминание об убийстве, которое извлекли из его головы, было настолько слабым, что его чуть не пропустили, и в Министерстве решили, что Уайетт стер себе память.

Гермиона знала, что здесь крылось нечто большее. И также знала, что разберется в этом деле до конца, хоть с помощью Малфоя, хоть без.

— Др…

— Теперь ответь на мой.

— Как…

— «Как» похоже на очередной вопрос, Грейнджер.

Он больше ничего не расскажет. Если Гермиона надавит после того, как Малфой поделился с ней почти что бесполезными ответами, он лишь разозлится и не даст ей больше ни шанса. Разрешив ей первой задавать вопросы, он продемонстрировал высочайшее доверие, оказать которое был сейчас способен.

— Листья тамтига, — тяжело вздохнула Гермиона. — Белых спор на них обычно нет, споры показываются при взаимодействии с порошком корня мандрагоры. Может, еще с чем-то, но это все, что я читала.

На данный момент. После того, как растение вызывало у Клива поток околесицы, ей не хватило времени изучить информацию как следует. До нынешнего момента Гермиона не была уверена, что листья — это последний ингредиент. Разве что Малфой пытался сбить ее с толку, но он посчитал бы ингредиент заключительным, только если был на сто процентов уверен. По крайней мере ей стало известно о спорах. Эти знания потребуются ей самой для приготовления противоядия.