Он повернул голову обратно, глядя сквозь Гермиону темно-серыми глазами, и она опомнилась, уже подняв руку над столом. Ей хотелось дотянуться, коснуться его, остановить. Хотелось задать все вопросы, что крутились в голове месяцами и появились сейчас.

Длинные пальцы отпустили застежку мантии, он натянул капюшон и выбрался из-за стола. Гермиона поспешила за ним, хоть и считала, что Малфой исчезнет, как только пересечет чары уединения. Его походку она бы узнала где угодно, невзирая на время, которое они не виделись. Решительный широкий шаг, прямая спина, манера поводить плечами.

Гермиона вышла за ним на улицу, всей душой желая, чтобы чужое воспоминание длилось подольше. Но он исчез, растворившись среди темных зданий и в тусклом свете фонарей, куда она не могла за ним последовать.

(Декабрь 1998)

Он не хоронил Винса. Крэбба развеяло в пространстве и занесло в легкие, или же он отправился туда, куда рано или поздно что душой, что пеплом попадают исчезнувшие. Поэтому Драко разобрал старые чемоданы и разбросанные вещи, хранящие воспоминания, которые сам он уже не помнил. В зеленой коробке, в которой Винс на одиннадцатый день рождения подарил ему уродливые часы, Драко создал святилище. Семь колдографий, герб Слизерина, сделанный ими в пять лет, старая колода карт, заигранная до такой степени, что по мятой рубашке они узнавали лицо. Снитч, которым играли летом, черновики затей и шуток и последняя бутылка огневиски, которую они в последний раз распивали вместе за три дня до того, как Поттер ворвался в Хогвартс. После коротких раздумий Драко положил в коробку пакетик чудом уцелевших конфет.

Он заплатил за участок и надгробие, кривовато врытое в землю, размером больше, чем требовалось для короткого «Винсент Крэбб, 20 мая 1980 — 2 мая 1998». Следовало бы написать что-нибудь еще, но Драко не знал, что добавить. «Сын, друг»? Это были просто слова, видимые прохожим, которые не задумывались об их смысле. Которые плевать хотели на шквал эмоций, что эти слова вызывали в ком-то другом — в Драко. Ему хватало одного лишь имени, и это все, что осталось миру от Винса. Драко было по хрен, о чем думали, видя гравировку, другие люди. Крэбба это тоже не беспокоило бы — не в отношении чужих.

Драко копал сам, вгрызаясь в мерзлую землю, с каждым движением лопаты становившуюся все тверже. Вырыл яму по бедра ни дюймом шире нужного, и ладони к тому времени покрылись волдырями, а руки, спина и плечи горели огнем. Он с осторожностью опустил коробку в землю, будто резкое движение отправило бы ее в недостижимое место, и сел на край ямы. Кожу покрывал слой грязи и пота, Драко смотрел на надгробие, пока не скрылось солнце, а холод не заморозил легкие, а затем и кровь.

()

Гермиона положила на землю два цветка и, поднимаясь, провела пальцами по холодному мрамору. Глубоко вдохнув, оглянулась через плечо на волнистые ряды могильных камней, но на кладбище было пусто.

(Декабрь 1998)

Постучав, Драко сверился с часами, убеждаясь, что не заявился слишком рано. Дверь со скрипом открылась, он окинул взглядом появившуюся фигуру: от босых ног, джинсов и мешковатой футболки до косо сидящих очков и приветственного кивка. Поттер распахнул дверь шире, шагнул в сторону, Драко вошел в дом, откуда сразу пахнуло теплом. И едой, хотя по аромату определить блюдо не получалось.

Как только дверь захлопнулась, Драко скинул капюшон.

— Есть будешь? — поинтересовался Поттер.

— Нет, — тут же отозвался Драко, в этот раз готовый услышать вопрос. В прошлый над ними нависла мучительная тишина, во время которой Драко пытался разгадать мотивы, а Поттер жалел, что раскрыл рот.

— Ладно. Подожди минуту. — Поттер затормозил при развороте, кивнул в сторону проема. — Если хочешь, можешь присесть.

Драко не потрудился ответить, перекатывая между пальцами торчащую в кармане нитку. Поттер исчез, где-то открылась дверь и послышался топот. Драко не сводил взгляда с проема, но оттуда никто не показался. Он притворился, что сердце бьется все так же ровно.

Поттер появился обутый, шнурки были лениво заправлены в ботинки.

— Мы опять аппарируем прямо в дом. Во сколько тебя забрать?

— В десять.

— Отлично, — пробормотал Поттер и с посерьезневшим лицом ступил ближе, глядя в пол.

Сжал локоть Драко, взгляд которого метнулся к стене, и Малфой прикрыл глаза, ощутив волну тошноты. Оказавшись на твердом полу, Драко вдохнул полной грудью — перед глазами оказалась голая стена с поблекшим узором из роз, тянущимся по всей высоте.

— Все пальцы на месте, Малфой? — Поттер немедля убрал руку.

— На твое счастье, Поттер.

Тот издал непонятный звук и с хлопком исчез. Драко прошел через маленькую столовую прямиком на кухню, где мать с изяществом расставляла фарфоровый набор, который пожелала привезти с собой.

— Я поговорю с Поттером насчет домовика, — пообещал он, взглянув на поднимающийся от чайничка пар.

Нарцисса покачала головой.

— Он прав. Об этом месте никто не должен знать.

Сняв мантию, Драко перекинул ее на руку. Он считал, что об этом доме и так никому не известно, хоть у Поттера мог найтись вариант и похуже. Драко готовился увидеть развалюху, но дом, пусть и был меньше половины этажа мэнора, оказался чистым и в хорошем состоянии.

— Я принес ужин, — сменил он тему, пока мать не попыталась уговорить его остаться.

Драко подошел к ряду шкафчиков, со второго раза открыл нужный и достал две тарелки. Склонившись, поцеловал мать в висок и спросил, отступая:

— Как ты?

Она повернулась с улыбкой, которую он постоянно наблюдал на протяжении войны и после. Улыбкой, которую ненавидел все сильнее по мере того, как отдалялся отец, и любил сейчас.

В той улыбке крылась сила.

()

Когда Гермиона закрыла за собой дверь, Гарри бросил взгляд на часы и рассеянно улыбнулся:

— Рановато для обеда. Я…

— Ой. — Он посмотрел на нее, и она выдохнула: — Ага.

Не отводя глаз, Гарри закрыл папку, пряча под обложкой записки и пергаменты. Гермиона выпрямилась, не зная, куда деть руки.

— Я хочу вести дело Малфоя. Драко Малфоя.

Гарри застыл, пялясь на нее, пока у Гермионы от волнения не загорелись щеки. Он отвернулся и протяжно вздохнул.

— Господи, Гермиона.

— Что?

— Это ты взяла документы из его дела? Ты должна была получить разрешение от мракоборцев, а не просто забр…

— Я…

— Не ври мне…

— Я не забирала!

— …допрашивать и шпионить в собственном же отделе…

— Прости! Я просто… хотела просмотреть дело. — Гермиона надеялась, что Гарри верилось в отговорку больше, чем ей самой.

— Зачем? — Она облизала губы, выискивая верный ответ на стене. Друг без сил откинулся на стуле. — Гермиона, я тебя знаю…

— Я видела его.

Гарри моргнул, не закрывая рта, чем напомнил ей Рона. Но в случае с Роном разговор вышел бы совсем другим.

— Ты что?

— В пабе, — вскинула она руку. — Мы с Финком были на задании. Я только заметила профиль. — Гарри перевел взгляд куда-то выше ее головы. — Но знаю, что это был он. Я знаю. Это…

— Я верю. — Ее напряженные плечи слегка расслабились, хотя Гарри все еще сидел, точно статуя. — Где?

— Графство Кент, магловский мир, — отозвалась Гермиона, и он нахмурился. — Вот-вот.

— Что он делал?

— Не знаю. Он уже уходил.

Гарри сполз по стулу и, сняв очки, потер глаза.

— Гермиона, я не могу поручить это дело тебе.

— Почему? Я прекрасно уме…

— Тут другой случай.

— Почему? Де…

— Сама знаешь почему. У тебя личный мотив.

Гермиона скрестила руки.

— Вот уж вряд ли. Гарри, ты меня знаешь…

— Именно.

— …я все равно им займусь, хоть с разрешения, хоть без. Разрешение лишь даст мне больше времени и доступ к документам.

Гарри вернул очки на место.

— Тебя уволят.

— Я больше не полезу в архив. — Она уже все скопировала. — Прости. Про…

— Я думал, ты придешь раньше.

Замолчав, Гермиона переступила с ноги на ногу.