Будь у Гермионы в лёгких кислород, она бы закричала прямо в воду. Вместо этого она выбросила вперёд руку и ударилась ладонью о камень. Она не понимала, то ли что-то тащило Малфоя вниз, то ли она сама всплывала, то ли они оба двигались. Она снова дёрнула ногой в попытке нащупать твёрдую поверхность, но тут рука Малфоя вытащила её на поверхность.

Несколько диких мгновений она думала, что лёгкие перестали функционировать. Умудрившись сделать вдох, она этого не почувствовала. Гермиона провела ладонью по камню, прижала к скале предплечье, уткнулась лбом в спину Малфою между лопатками и дышала, дышала. Грудь ломило то ли от проглоченной воды, то ли от сильного сердцебиения. Мозг отказывался работать, мир вокруг кружился, и она чуть не потеряла сознание. Но кислород наконец-то сделал своё дело.

Малфой отцепил от себя вторую ладонь Гермионы, и они оба немного соскользнули вниз. Однако, сумев нащупать камень, Гермиона прижала к скале предплечье и приподнялась на дрожащих руках. Зрение начало проясняться, мир прекратил своё яростное вращение, и она вскинула ужасающе тяжёлую голову.

Прижав руки к камню, Малфой буквально распластался по стене, а Гермиона прилипла к его спине. Она чувствовала, что течение по-прежнему затягивает его ноги в проём. Их спасало только то, что большую часть веса они перенесли на камень, к которому отчаянно прижимались руками. Если бы первой за скалу уцепилась она, а Малфой ухватился бы за неё, их обоих уже бы смыло. Придавленный Малфой старался сделать вдох, а Гермиона всё никак не могла надышаться.

Она боялась пошевелиться, боялась, что малейшее неверное движение отправит их обоих в бездну. Гермиона сомневалась, что их принесло сюда случайно — ударься они сперва о подножие скалы, они могли бы пораниться или даже переломаться, но выжили бы. Магия старалась отправить их в какое-то место, где они явно не желали оказываться. Нужно было убраться от этой дыры, и когда им это удастся, с помощью стены они смогут выпрямиться и пробраться к берегу.

Гермиона никак не могла надышаться, и даже мысль о том, чтобы рассказать о своём плане, потребовала серьёзных усилий. Она как можно дальше отодвинула одну руку, вторую рывком перекинула через голову Малфоя и тут же прижала к камню. Малфой повернулся и взглянул на Гермиону: его нос и рот вжимались в скалу прямо над её локтем, дышал он с трудом. Гермиона сместилась в сторону и отклеилась от его спины. Лихорадочно работая конечностями, она вытащила из воды торс, привалилась к камню, как можно дальше отвела одну руку и снова рванулась в сторону.

Малфой последовал её примеру; они сделали по четыре перехода каждый, когда Гермиона остановилась. Она ударилась бедром об острый камень и поняла, что нащупала край проёма. Тяжело выдохнув, она со стоном толкнулась руками и подтянула ноги. Прижав колено к стене и пользуясь дополнительным упором, она подалась в сторону и подняла второе колено.

На мгновение она замерла, сделала пару вдохов и опять рванулась вбок. Миновав проём, она опустила ноги и постаралась нащупать дно. Наконец она выпрямилась: вода доходила ей до пояса, а поток прижимал к стене.

— Сделай милость, — прохрипел Малфой, — не торопись.

Гермионе не хватало дыхания на перепалку, а сил — на свирепые взгляды. Вместо этого она протянула руку, предлагая помощь, но Малфой даже не взглянул на неё. Тогда она упёрлась ладонью в стену, оттолкнувшись, cдвинула в сторону ногу и рывком приставила к ней вторую. Течение было таким сильным, что она с трудом дышала — лёгкие сжались, словно шарики. Казалось, будто к ногам привязаны гири, а тело толкала машина; икры и бёдра дрожали от напряжения.

Она замерла на расстоянии вытянутой руки от Малфоя, пока не убедилась, что тот миновал опасное место и не умчался в проём. Он только однажды бросил на Гермиону убийственный взгляд — слишком уж пристально та в него вглядывалась. Но она же не за его страданиями наблюдала — Гермиона знала, что и Малфой следил за ней во время её продвижения. Она чувствовала его дыхание.

Он миновал проём самостоятельно — о прикладываемых усилиях свидетельствовали вздувшиеся у него на шее и руках вены. До берега пришлось делать ещё восемь шагов. И Гермиона отсчитывала их один за одним. Это помогало справиться с болью в ногах, напоминало, что она движется к цели и уже почти добралась — почти, ещё немного. Ещё совсем чуть-чуть, и она сможет лечь и не двигаться в течение пяти дней. Ещё чуть-чуть, и она снова справится с магией.

Вода была уже на уровне икр, когда течение вдруг ослабло. Гермиона замерла и посмотрела на воду: только что её окатывало брызгами, а сейчас она чувствовала лишь приятное давление на ноющие мышцы. Малфой ругался шёпотом, и пока все эти слова были адресованы реке, Гермиона полностью его поддерживала. Он толкнул её в спину, вынуждая идти дальше — проигнорировав вспышку боли, она прыгнула вперёд и оказалась на твёрдой почве.

Гермиона рухнула на колени, склонила голову к земле и просто дышала. Живот крутило, тело горело, но она сумела выбраться из воды. Она была на земле, в безопасности; она победила. Малфой проковылял мимо и Гермиона услышала, как он упал и быстро задышал в унисон с ней. Гермиона почувствовала, что мышцы начали расслабляться, а лёгкие расправляться. Она горько уставилась на воду, стекающую с волос. Совсем не так она представляла себе полное погружение.

— Лечение людей — чушь собачья.

— Что?

— Святая Грейнджер и ни единого сомнения при попытке меня утопить.

Гермиона закатила глаза.

— Можно подумать, ты меня не топил.

— Если бы ты так в меня не вцепилась, это бы проблемой не стало.

— Только так я могла остановиться…

— А затем чуть не отправила меня в бездну: когда врезалась в меня, когда попыталась утопить и когда…

— Я вытащила тебя обратно!

— Этого не пришлось бы делать, если бы…

— Знаешь, не будь там тебя, я бы тоже могла уцепиться за стену. Так что тут вряд ли есть моя вина. Если бы мы поменялись местами…

— Мы бы сдохли.

Гермиона вскинула брови и убрала с лица волосы, чтобы лучше видеть Малфоя.

— Можно выразиться потактичнее.

— Мы чуть не погибли. В очередной раз. И в этом нет ничего тактичного.

Он прислонился к дереву: футболка облепила тело второй кожей, лицо раскраснелось.

Гермиона встретилась с ним глазами и, наклонившись, потёрла ноги.

— Как думаешь, куда он вёл?

Малфой покосился на проём за её спиной и пожал плечом.

— Почему бы тебе не проверить, пока я подбираю сумки.

Гермиона со стоном посмотрела вдоль реки, стараясь определить, как далеко им возвращаться.

— Жаль, что у меня нет велосипеда. А лучше…

— Метлы.

Малфой поднялся на свои костлявые ноги и зачесал волосы пальцами.

— А что случилось с твоей?

Гермиона помнила, что, оставив её в лодке, он улетел в сторону острова. Но с тех пор метлы она больше не видела.

Малфой одарил её долгим нечитаемым взглядом и опять уставился на реку. Гермиона с силой выпрямилась, встряхнула ногами, и тут ей пришла в голову мысль. Она перевела глаза на Малфоя и с улыбкой вопросительно склонила голову. Он продолжал пялиться на воду, однако покосился на Гермиону, и это послужило достаточным ответом.

Она разразилась хохотом, и Малфой поморщился.

— Ты… Ты… Она сломалась, верно? Разлетелась на кусочки? Ты сильно ударился? Ой, да ладно, ты много пропахал по земле?

Малфой пошёл прочь, и Гермиона, посмеиваясь, двинулась следом.

22 июля; 5:33

Когда она проснулась, он стоял в нескольких метрах от неё. Тёплый ветерок доносил до неё слабый аромат шампуня. Выбравшись из потока, они не осмеливались заходить в реку глубже чем по щиколотку, но с наступлением темноты, скрытые от глаз друг друга, всё же решились помыться. Гермиона по-прежнему не ощущала себя полностью чистой, но ведь будут другие реки и грозы.

Поднявшись, она протёрла сонные глаза и до хруста выпрямилась. Малфой стоял слишком близко к обрыву — особенно для того, кто вчера, устраиваясь на ночлег, всем своим видом демонстрировал, что и семи метров до края недостаточно. Можно подумать, он крутился и метался во сне. Гермиона сомневалась, что Малфой вообще двигался — в те несколько раз, что она просыпалась раньше, она находила его в той же самой позе, в которой он лёг. К тому же, видимо, он спал чутко, раз просыпался первым или всякий раз, когда Гермиона вставала по нужде.