Гермиона не понимала, почему Билл не атаковал их, если каким-то образом сумел скрыть на поляне свою сущность. Может, он интересовался исключительно животными — например, разрыванием кроличьей шеи, как в том видении, от которого Гермиона никак не могла избавиться. Или он рассчитывал с их помощью выбраться из ловушки и решил не предпринимать попыток убить своих соседей. Или же его отпугнуло наличие у Малфоя кинжала.

Гермиона ничего не знала наверняка, кроме того, что человеком Билл не был. Она подспудно понимала, что больше не хочет оказываться с ним рядом, и что если он объявится, пусть даже в нормальном обличье, она тут же выхватит один из клинков. Все остальные выводы были предположениями, а это подразумевало то, что Гермиона уже всё обдумала, просчитала все возможности и выстроила их в логическом порядке. И что она лишь сильнее злилась с того момента, как прошлой ночью начала анализировать информацию, и очень сожалела об отсутствии библиотеки, где можно было попытаться отыскать хоть какие-то факты.

— Тебе нравится лазать по деревьям, да? — спросила она, когда ноги Малфоя коснулись земли. Такой тон предполагал, что в действительности Гермиона интересовалась тем, насколько сильно Малфою нравится разрушать жизни других людей.

Он посмотрел на неё так, словно день уже неимоверно затянулся, стряхнул с ладоней грязь и кусочки коры.

— Я вырос за городом.

— О…

Малфой вскинул бровь, поправил на плече сумку и поднял с земли мантию.

— Ты готова идти или хочешь сначала поискать очередные поводы пособачиться?

Гермиона одарила его своим лучшим презрительным взглядом, подобрала сумку и удостоверилась, что шнурки на кроссовках завязаны.

— Сначала я бы хотела обсудить тот факт, что у тебя находятся оба кинжала. Мне кажется…

Малфой застонал и быстро зашагал прочь — Гермиона двинулась следом, продолжая свою длинную, логически обоснованную речь о необходимости делиться, но он всё равно её проигнорировал.

13:28

— Зачем ты ищешь растение?

Рука Малфоя замерла — он как раз собирался осветить фонарём расселину и убедиться, что та не была узким проходом, ведущим куда-то ещё. Перестав вглядываться в глубокую трещину, он выключил фонарь и бросил его в сумку.

— Хочу лечить людей.

Гермиона уставилась на него, почти не сомневаясь во вранье, но всё же попыталась скрыть неверие в голосе.

— Ты хочешь лечить людей?

Иногда Малфой делал именно так — на полном серьёзе говорил о чём-то, что не имело смысла для того, кем Гермиона его себе представляла. Словно испытывал — начнёт она сыпать оскорблениями или действительно поверит ему? Чаще всего Гермиона срывалась, но тем не менее старалась держать себя в руках во имя более мирного сотрудничества. К тому же существовала некая её часть, которая подумывала о том, чтобы дать Малфою шанс — та самая, что проявилась после смертельно опасных передряг.

На лице его была написана скука, но левая бровь подрагивала, словно Малфой так и не определился, вскинуть её или сдержаться, а мозг не подал нужной команды.

— Да. Я решительно настроен спасти этот мир, Грейнджер. Может, даже куплю геройский плащ. Наклейку с молнией или лохматый парик. Веснушки — это мой предел. Полагаю, именно этого жаждешь ты, верно?

— Ты говоришь так, будто это нечто плохое.

— Когда ты выглядишь словно пятнистый…

— Что я хочу заполучить растение для помощи людям.

Они снова тронулись в путь, и его сумка задела дерево — Малфой откинул её за спину.

— Нет. Просто это предсказуемо.

Гермиона посмотрела на него, убирая с дороги ветку.

— Это так плохо? Это…

Он улыбнулся; видимо, Гермиона слишком уж пристально в него вглядывалась — она стукнулась головой о следующую ветку.

— Грейнджер, это как наблюдение за деревом. Ты…

Она треснула его по руке, и он рассмеялся.

20 июля; 10:08

Стоило им услышать шум воды, как злая усталость сменилась детским воодушевлением. По крайней мере, у неё, хотя Гермиона могла поспорить, что Малфой тоже обрадовался. Со вчерашнего утра она сделала всего три глотка воды, и тело готово было сдаться, если она немедленно не утолит жажду. Не наполнит его водой так, что будет с трудом передвигаться и хотеть писать каждые десять секунд.

Малфой первым выбрался из леса, и Гермиона не заметила, что он резко замер, пока и сама не выбежала из-за деревьев. Она отклонилась назад, откинула руки и по инерции сделала несколько тяжёлых шагов, прежде чем сумела остановиться без риска падения. Малфой за спиной откашлялся то ли от неловкости, то ли от внезапного неприятного осознания того, насколько же они грязные.

Гермиона увидела семерых людей, таращившихся на них в полной тишине. Женщина бросила свою удочку и опустила палец маленького мальчика, указывающего прямо на них. Опрятно выглядящие магглы, сбитые с толку, почему из лесу вылетели двое в таком виде, словно им ничего не известно про душ и цивилизацию. Гермиона отчётливо осознавала свою грязную и порванную одежду, полосы и пятна грязи на коже, состояние волос.

Пытаясь пригладить футболку, она перевела глаза на отдалённо знакомый звук и обнаружила подростка, опускающего мобильный телефон. Она передумала ободряюще улыбаться и вместо этого окинула людей сердитым взглядом. Он только что их сфотографировал, словно они звери в зоопарке или нечто подобное. Гермиона фыркнула, убрала кудрявые пряди за уши и развернулась. Малфой снисходительно ухмыльнулся и последовал её примеру; они оба ушли обратно в лес.

— Мы просто пройдём чуть выше, пока не останемся одни.

Малфой сердито молчал, что напомнило Гермионе о том, как они шли к антикварному магазину с заколкой и все пялились на них с ненавистью. Она не знала, что хуже — когда люди смотрят на тебя потому, что ты отброс общества, или потому, что ты так выглядишь.

11:03

Гермиона рассмеялась, едва не сойдя с ума от вкуса воды. Малфой смотрел на неё, замерев на расстоянии вытянутой руки, бутылка зависла в миллиметрах от его губ. Один из них теперь каждый раз перед первым глотком наполнял ёмкость водой — просто на всякий случай. Гермиона помахала рукой и покачала головой, давая понять, что причин для волнения нет, и со смехом наполнила собственную бутылку.

— Я тут подумала, какой бы была моя реакция, если бы из леса появилось двое людей в таком виде, как мы. Я хочу сказать, они же просто отправились на рыбалку, а мы, наверное, производили впечатление сумасшедших.

Она не знала, применимо ли высказывание «потом мы ещё над этим посмеёмся» к Малфою. Со стоическим выражением лица он отвёл взгляд и принялся с жадностью пить, но это не помешало Гермионе считать эту мысль забавной. Она закрыла глаза и подняла бутылку к губам, чувствуя, как прохладная жидкость стекает по горлу — она представляла, как вода заполняет все пустоты, которым не место в её теле.

Последнего человека у реки они видели около мили назад, и всё же мыться пока было небезопасно. Придётся дождаться ночи и пройти ещё пару миль, чтобы удостовериться, что их никто не заметит. Гермиона решила, что сначала попробует порыбачить. Окунётся как можно глубже — пока не перестанет чувствовать палящие солнечные лучи на коже. Это будет восхитительно. Словно возвращение домой, горячий шоколад в декабре под одеялом или чтение в грозу.

Когда бутылка опустела, Гермиона шумно задышала, чувствуя лёгкое головокружение и тяжесть в животе, но её это не особо заботило. Ей будто бы было мало — и она могла выпить целую реку, прежде чем утолить жажду. Гермиона уселась удобнее и потянулась к шнуркам, чтобы развязать их, но решила просто стащить кроссовку — так выйдет быстрее.

Малфой успел закатать штаны по щиколотку, но, похоже, согласился с Гермионой, что лучше не мучиться и запрыгнуть в воду. Гермиона, моргая, уставилась на его голую ступню, задумавшись, сумеет ли она с первого взгляда пересчитать все его кости. Это было преувеличением, но нога у него действительно была очень костлявой. Гермиона удивилась, как Малфой ещё ничего не сломал — мяса на нём было не слишком много. Тонкие кости, вены, длинные пальцы, которые в значительной степени упростят лазание по деревьям, реши Малфой снять ботинки, и большой палец который стоило переименовать в гигантский.