4 июля; 11:41

Небольшой сад был усыпан по меньшей мере тремя оттенками каждой краски — дикие цветы покрывали два обрамляющих его холма. Гермиона остановилась, чтобы полюбоваться такой красотой, но, заметив не менее пяти яблоневых деревьев, прищурилась, разглядывая ярко-красные пятна. Она окинула критическим взглядом разнообразные соцветия, понимая, однако, что отыскать Флоралис не так просто.

Малфой первым сорвал яблоко и неловко покосился на Гермиону — та пристально его изучала.

— Ты когда-нибудь слышал историю об Адаме и Еве? — поинтересовалась она.

— Да.

— Неужели?

— Да, — Малфой по-прежнему тянул плод к губам, так что Гермиона сомневалась, что он уловил ход её мыслей.

— Тогда, может, нам не стоит их есть.

Он замер.

— Что?

— Ты же не знаешь эту историю, верно? — Гермиона не спрашивала — она была уверена, что Малфой понятия не имел, о чем она говорила.

— Нет, Грейнджер, и слышать её не желаю.

Она покачала головой.

— Просто немного странно, Малфой, что мы вдруг ни с того ни с сего наткнулись на яблоки.

— Это лес. Здесь много что появляется ни с того ни с сего.

— Сомневаюсь. У меня плохое предчувствие. Почему вокруг нет никаких животных? Мы в течение нескольких дней не встречали другой еды, кроме каперсов и рыбы. Разве здесь не должны скакать кролики, белки… Нет, Малфой, история про Адама и Еву — это библейская…

— Библейская.

— Да, о боге и…

— Полагаю, когда эти двое отведали яблоко, с ними случилось что-то плохое?

— Ну…

— И ты почему-то считаешь, что волшебник, создавший вокруг острова магический барьер, стал бы…

— Он мог… Малфой, я, правда, не думаю…

Малфой с хрустом вгрызся в плод — его бровь взлетела над яблоком, и Гермиона затаила дыхание.

Малфой жевал; его язык выскользнул изо рта и слизал сок с губ — Гермиона пришла к выводу, что она слишком наблюдательна, раз заметила, что они и до этого были влажными. Пытаясь подавить урчание в желудке, она прижала ладонь к животу; взмахнув яблоком, Малфой проглотил откусанное.

— Я не думаю…

— Почему… Что?

Он потянулся губами к яблоку, но вдруг подался назад, оглядывая себя. Последовав его примеру, Гермиона осмотрела всю его фигуру, начиная от испачканной синей футболки и чёрных брюк и кончая носками ботинок. Малфой поднял левую ногу, отвел её немного назад и рухнул на задницу. Прошипев что-то сквозь зубы, он подтянул ноги, чтобы поставить ступни на землю, но затем, схватившись за икру, громко заворчал.

— Что? Ты сейчас так шутишь? Что?

— Заткнись.

— Малфой…

— Что-то случилось с моими ногами, — он отбросил яблоко в сторону и несколько раз попробовал встать — лицо его покраснело, а жилы на шее вздулись.

— Что случилось? Что…

— Закройся, твой голос…

— Ты должен сказать мне, в чём дело, чтобы я могла помочь! — закричала Гермиона и подбежала поднять брошенное яблоко. — Больно?

— Нет, очень приятно. Словно…

— Сильная резь, жжение?.. — метнувшись обратно к Малфою, Гермиона оглядела яблоко — на запах и вид оно казалось совершенно нормальным. Наверняка и вкус был обычным, в противном случае Малфой выплюнул бы кусок.

— Какое это имеет значение? — голос звучал сдавленно, но Малфой умудрился подняться — его костяшки белели на фоне коры.

— Не знаю! Постарайся отрыгнуть!

— Что?

— Просто засунь пальцы в глотку и вызови рвоту! — Гермиона не знала, вдруг для подобной манипуляции уже было слишком поздно, но ничего иного ей не приходило в голову, пока Малфой так морщился от всё усиливающейся боли.

Она отвернулась от него, стараясь игнорировать раздающиеся звуки, и отщипнула от дерева тонкую веточку. Магия была призвана их убить, но иногда она же оставляла своим жертвам лазейку. Например, поедание цветка спасло её от участи марионетки, а уступ в пещере послужил выходом. Вполне вероятно, и сейчас имелось нечто, что Гермиона могла использовать или сделать для помощи Малфою, оставалось лишь понять, что именно.

Гермиона решила, что замеченное ею движение — это покачивание дерева; она как раз отломила щепку от ветки, с которой Малфой сорвал яблоко. И только взглянув на ствол в поисках чего-то ещё, что могло бы пригодиться, она поняла: двигалось вовсе не дерево, а что-то за ним. Широко распахнув глаза, Гермиона сместилась вправо и присмотрелась к листве на другом конце сада. Затем втянула в лёгкие воздух; нутро сковало льдом, и лишь сердце подлетело в самое горло.

Некто шёл по краю сада там, где снова начинался лес; совершенно чёрная фигура при ходьбе сгибала колени, опущенные руки широко раскачивались. Существо остановилось, повернулось в их сторону и наклонило голову. Гермиона знала — оно смотрело прямо на них. Таращилось не просто так — выжидало или что-то планировало. Наверняка его привела магия, так же, как сорванный Гермионой цветок привлёк нечто, заставившее Малфоя едва ли рассудок не потерять при мысли о том, что их преследуют. Может быть, тогда он увидел то же самое.

— Малфой, — прошептала Гермиона, не сводя глаз с фигуры, протянула руку и схватила Малфоя за футболку. — Нам надо идти.

— Я не могу идти… — у него на мгновение перехватило дыхание, а голос дрогнул — злость и раздражение сменилось чем-то, что лишь усилило страх Гермионы. — Оно вернулось?

Она не обратила внимания на мурашки, сжавшееся горло и волны адреналина, пробежавшие по плечам и вдоль позвоночника.

— Немедленно.

Малфой снова посмотрел на неё — на жёстком лице проступило отчаяние.

— Я с трудом могу пошевелиться.

— Но ты побежишь, — проговорила Гермиона — это был не вопрос. — Я…

Создание отскочило от линии деревьев, добралось до одной из яблонь и остановилось, скрытое стволом и листвой. Гермиона дёрнула Малфоя и развернулась в сторону, откуда они пришли, гонимая отчаянной необходимостью двигаться, причём срочно. Малфой с тяжёлым стоном споткнулся, и Гермиона подхватила его, не позволив упасть, вцепилась в его здоровую руку и закинула её себе на плечи.

— Оно приближается, — выдохнула она, заставляя их двигаться вперёд — Малфой ковылял так, словно к его ногам были приделаны цементные блоки.

Всё его тело будто одеревенело, а мышцы и сухожилия на предплечье казались каменными. Гермиона обняла его за талию, помогая двигаться и игнорируя боль в своих заживающих ранах. Она практически тащила его за собой: он всё сильнее наваливался на её фигурку, и, похоже, выкладывался из последних сил.

Они бежали быстрее, чем она ожидала, но этого было недостаточно. Гермиона понимала, что существо бросится на них в ту же секунду, как они пустятся наутёк, но продвигаться с Малфоем быстрее она была не в состоянии. Слушая сбитое болезненное дыхание Малфоя, она ждала, что её вот-вот швырнут на землю или же в шею вопьются когти. Малфой дышал так, словно задерживал воздух всякий раз, когда поднимал ногу, и с шумом выпускал его, ставя ступню на землю. Учитывая их скорость, Гермиона поначалу опасалась, что это признак гипервентиляции.

Они пробирались сквозь деревья — прокладывать маршрут было непросто, но Гермиона была настроена решительно. Локоть Малфоя на её шее был мокрым от пота, и она чувствовала жар, исходящий от его тела. Она не знала: то ли он всегда перегревался так быстро, то ли тут была замешана магия. Но если волшебство начало распространяться… Она вцепилась ему в бок пальцами так, что сломанные костяшки пронзила боль, а Малфой заорал, ударившись повреждённым плечом о ствол.

Гермиона оттащила его в сторону, слишком испуганная и нервничающая, чтобы хотя бы взглянуть на него. Малфой начал замедляться, пот пропитал его футболку — Гермиона ощущала влагу под рукой. Если придётся, она заберёт у него кинжал и попытается обороняться. Создание было огромным и наверняка обладало магическими способностями, и у неё не имелось ни малейшего представления о том, какие умения оно ей противопоставит. Наличие одного лишь кинжала в магическом бою было сродни пластиковой еде — такая же бесполезная штуковина. За исключением безвыходной ситуации, вступать в схватку не хотелось.