Гермиона выплыла из пещеры — уже второй, обнаруженной вдоль побережья, — но и эта оказалась пуста. За последнее время она больше не сталкивалась с магией и не видела Малфоя. Но ей придётся его отыскать — происходило нечто более важное, чем старые обиды, и игнорировать это они не могли. И вот сейчас, из-за того, что на них надвигалось, она могла бы дать Малфою шанс — вдруг он поможет им не поубивать друг друга прежде, чем это попробует сделать что-то ещё. Крохотный — всего лишь возможность не смотреть на Малфоя сквозь грязную призму их прошлого. Он мог рассчитывать только на это, и Гермиона не думала, что он сумеет её удивить.

15 июня; 13:12

В том месте, которое она три дня звала домом и где рассчитывала встретить Малфоя, находились несколько разбросанных домиков и два промышленных предприятия.

Гермиона прошла по побережью до самого края острова, пока не оказалась на вершине большого утёса, откуда могла наблюдать за дюжинами людей на пляже из вулканической пемзы. Она пятнадцать минут пила свежую воду в ближайшем общественном туалете, а потом наполнила бутылки. Затем целый день шагала мимо скал и редкой растительности, затерявшейся в белоснежных камнях — единственным цветом оставалась яркая синева моря, простирающаяся до самого горизонта. Это было подходящим местом для ожидания, хотя её мучила шальная мысль, что Малфой мог найти растение и без неё.

Пусть их прошлое-будущее — Гермиона решила называть его так — вызывало мысли о том, что они каким-то образом обнаружили Флоралис вместе, существовала вероятность того, что они уже изменили прежний ход событий. Уйдя из города, они держались рядом, чего наверняка не было раньше, как не было и разделившей их ссоры. Гермиона разрывалась между желанием дождаться Малфоя и продолжить поиски в одиночку, но возможная катастрофа, которая могла произойти, если они не будут действовать сообща, заставляла её сидеть на месте. Пока что.

Гермиона обдумывала решение уйти, когда наконец-то заметила Малфоя — впервые за эту неделю. Его волосы сливались с камнем у него за спиной, но то, как он на него опирался, и чёрное пятно одежды заставили её приглядеться. Он смотрел прямо на неё, сложив руки на груди и скрестив лодыжки, но Гермиона не могла разобрать выражение его лица. Она сунула полную бутылку с водой в сумку и откашлялась. Шагая к нему, она смотрела в землю и глубоко дышала.

Она не представляла, что он скажет, как не знала, стоял ли он там, поджидая именно её. Он мог отпустить комментарий по поводу её пребывания на пляже; по-прежнему злясь, мог бросить что-то унизительное; а мог заявить, что она ни на что без него не способна. Когда дело касалось Малфоя, Гермиона не знала, чего ей ждать.

— Мы направимся в горы, — проговорил он хрипло, — наверное, потому, что долго молчал.

— Хорошо.

16 июня; 8:19

У Малфоя были изящные пальцы. Вероятно, его воспитывали так, что он выглядел настолько… необычно грациозно даже тогда, когда этими самыми пальцами ел. Гермиона решила, что всё дело в том, как именно он держал вещи. Она не могла перестать наблюдать за ним, будто он был чуднóй зверушкой за стеклянной витриной. Вот почему Гермиона испытала злорадное веселье, увидев, что сок брызнул и угодил Малфою прямо в глаз. Она без задней мысли наблюдала за ним, но вдруг — погоди, летит дугой и… прямо в глаз!

— Чёрт!

Гермиона фыркнула, стараясь подавить смех. Но стоило ему сердито уставиться на неё одним глазом, как она разразилась хохотом.

11:11

Едва взглянув друг на друга, Гермиона и Малфой одновременно шагнули за завесу. Гермиона почувствовала, как по рукам побежали мурашки, но, скорее, от плохих предчувствий, чем от воздействия магии.

— Мне кажется, или мы действительно добрались до другого края острова по побережью гораздо быстрее, чем когда возвращались обратно в город? — поинтересовалась Гермиона.

— Не знаю. Я был слишком занят тем, что наслаждался каждым моментом того путешествия.

— За стеной произошло столько всего ненормального. Мне кажется, будто я шагаю в бездну, — призналась она.

— А разве это не должно быть для тебя делом привычки? Или ты одна из тех, кого каждый раз в таких случаях бьёт дрожь?

Она покосилась на него.

— Тебе всегда нужно быть таким гадом?

— Я гад лишь потому, что ты стерва.

— Ха!

Малфой окинул её странным взглядом.

— Ты превратишься в одного из тех чокнутых с периферии общества, которые ставят на людях безумные эксперименты и бормочут себе под нос, периодически восклицая «ха!».

— Ну, а ты превратишься в задумчивого зверя из «Красавицы и чудовища», вот только красавицей будет Пэнси, а ты никогда не станешь принцем.

Малфой молча сделал три шага.

— Что?

— Это…

— Неважно. Я скорее начну волноваться за микробов, чем переживать о работе твоего извращённого мозга.

— Тогда нечего было спрашивать, — Гермиона сердито зыркнула на него.

— Человек имеет право на смену мнения.

Она смерила его долгим взглядом, потом опустила глаза.

— Да.

17 июня; 15:42

Постепенно отстав от Малфоя и повернув к деревьям, Гермиона постаралась уединиться незаметно, но у неё это не очень получилось. Малфой остановился, развернулся и смотрел на неё, пока она с видом загнанного животного косилась на него краем глаза. Наверняка он решил, что она что-то заметила и теперь пыталась заполучить преимущество. Гермионе потребовалась минута, чтобы удостовериться, что Малфой не идёт за ней следом и она может спустить штаны. Она постаралась отойти достаточно далеко, чтобы её не было слышно.

Гермиона уже возвращалась к тому месту, где оставила Малфоя, когда вдруг увидела незнакомый цветок яркого синего окраса с двумя большими лепестками и семью маленькими. Она наклонилась, чтобы потрогать перистое соцветие, и потянулась к стеблю, намереваясь поднести растение поближе к лицу. В ту же секунду, как раздался хруст стебля, Гермиона потеряла контроль над собственным скелетом, а под кожей у неё возникло ощущение лёгкости. Она повалилась вперёд, несмотря на все попытки отклониться назад, и врезалась лбом в землю, проехав носом по грязи. Ноги подогнулись, сумка глухо стукнула, руки разметались, и Гермиона просто… рухнула. Словно ненужный манекен, брошенный на твёрдую поверхность.

Гермиона уставилась на участок земли перед глазами, на острые травинки, крошечные камушки в грязи и на локон собственных волос, который теребил ветер. Она постаралась встать, пошевелить рукой, пальцем, хотя бы моргнуть — ничего не вышло. Cосредоточившись на необходимости двигаться, она попробовала прикрыть глаза — безрезультатно. Наверняка её что-то ударило или же причина крылась в цветке — сорвав растение, она, видимо, запустила какую-то магическую реакцию, полностью её парализовавшую.

Сердце по-прежнему билось — Гермиона чувствовала в груди его бешеный ритм и ощущала сквозь ткань на плече своё горячее дыхание. По крайней мере, её не убило. Необходимо было придумать, как с этим справиться. Если дело было в цветке, то, возможно, именно он и сможет её исцелить — вот только сейчас Гермиона не могла даже увидеть его. Она чувствовала его ладонью, так что, наверное, требовалось разорвать тактильный контакт или просто выбраться из этой зоны. Должен был существовать выход. Она не могла так жить! Она же погибнет.

— Грейнджер!

Гермиона никогда не думала, что будет думать о Малфое сразу после слов «слава богу».

— Грейнджер, прекрати дурить. Я же видел, как ты пробегала.

Имей Гермиона такую возможность, она бы широко распахнула глаза от нахлынувших удивления и тревоги. Малфой никак не мог видеть её пробегающей мимо, потому что она совершенно неподвижно лежала здесь. Она помнила малфоевский клон — первый её случай столкновения с магией после пересечения барьера. Но если Малфой «её» заметил, и «она» бегала, каким-то образом с ним взаимодействуя, то у них наметились проблемы посерьезнее, чем простое таскание по лесам заколдованного груза.

Гермиона изо всех сил пыталась побороть магию, но безуспешно. Не удавалось даже напрячь мышцы или взмахнуть ресницами. Её охватила паника, которая лишь усилилась, едва Гермиона услышала, как кто-то бежит. На плечо легла чья-то рука, Гермиону рывком перевернули на спину, и она различила полные страха глаза Малфоя.