Гермиона не слишком дотошно изучала старую кровную магию: она знала основы, понимала, как сделать кое-какие конкретные мелочи, но не обладала знаниями такого уровня. Баловаться с кровной магией было опасно, и хотя Гермиона прочитала её историю, она никогда не переходила к практике. По крайней мере, не помнила об этом. Но она твёрдо знала, что любое упоминание о связи кровной магии с линией жизни относилось к единственной вещи — к защите.

Учитывая то, что слухи о растении касались путешествий во времени, существовала вероятность того, что они с Малфоем не только здесь уже были, но и в какой-то момент потребовались друг другу для защиты. Им была нужна помощь при столкновении с чем-то гораздо более худшим, чем замкнутое пространство в лесу, мышиные иллюзии или обжигающий свет. Защита в столь безысходной ситуации, что они обратились к опасной древней кровной магии, а Драко Малфой, по всей вероятности, смешал свою кровь с грязной.

Она не представляла, с чего бы они стали возвращаться в прошлое — если только что-то пошло не так. Если магия сработала неправильно, путешествие во времени ничего не изменило — у них же остались шрамы. Кровную магию нельзя повернуть вспять, так что либо их постигла неудача и защиты оказалось недостаточно, либо же они допустили ошибку. Имелась ли связь между её амнезией и растением? У неё случались приступы дежа вю до тех пор, пока… пока она не узнала про Флоралис. Что же произошло?

Как бы там ни было, Гермиона не могла этого понять. Но что бы ни случилось, она почти не сомневалась, что ей надо держаться Малфоя, несмотря на их обоюдные чувства по этому поводу. Это была её жизнь, которая стоила того, чтобы потерпеть Малфоя — по крайней мере до тех пор, пока Гермиона не раздобудет растение. Он всё равно не сумеет добраться до цели раньше неё, и плевала она на шрамированные ладони.

17:12

Гермиона прищурилась и сделала шаг вперёд, чтобы иметь лучший обзор, затем передумала и отступила в проулок между двумя зданиями. Клон Кормака стоял на другой стороне улицы, смеясь, рядом с двумя другими мужчинами и женщиной и показывал рукой на витрину магазина. Гермиона попятилась, спряталась за одним из зданий и, перекинув сумку на живот, начала в ней рыться. Отыскав в кармашке на молнии серебристый ключ, она расплылась в улыбке.

1 июня; 13:20

Она испробовала несколько заклинаний на чёрной скале, спускающейся в море. Ни одно из них не сработало, и Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы не швырнуть палочку в воду, а затем впилась сердитым взглядом в стоящие у Вулькано паромы.

17:32

Из Гермионы бы вышел отличный сталкер. Не то чтобы она собиралась кого-то преследовать, её одержимость распространялись не столько на людей, сколько на книги, но если бы она вдруг решила этим заняться, то продемонстрировала отличные способности. За это стоило благодарить Гарри с Роном и хогвартские коридоры.

Вчера она проводила Нервирующую Копию Кормака до самого отеля. Двери в номера располагались внутри, но на ключе имелась обтрёпанная наклейка, свидетельствующая о том, что он открывал комнату 509. Гермиона томилась ожиданием в переулке рядом с отелем, на холме возле него, а потом и в расположенном напротив магазине, владелец которого не спускал с неё подозрительного взгляда. Гермиона теперь не сомневалась: тот юноша последовал за ней вовсе не потому, что она ему приглянулась, а потому, что его послали за ней проследить — стоило ей вытащить брелок, как его глаз задергался. Но клон её не разочаровал — нарядно одетый, он вышел из отеля в компании вчерашних спутников.

Наверняка они собирались на ужин, так что в её распоряжении имелось около часа, как минимум минут тридцать. Этого хватало с лихвой, чтобы принять душ и взять нужные вещи. Конечно же, она возместит убытки — она не собиралась воров… одалживать у него хоть что-то и оставит здесь деньги после посещения отеля на Вулькано.

Убедившись, что компания ушла, она начала переходить улицу и крепче сжала в ладони горячий ключ.

18:10

— Тс-тс.

Пересекая дорогу, Гермиона подняла голову на звук и почувствовала, как при виде чопорного выражения на лице Малфоя её воодушевление сошло на нет.

— Ты только что вышла из отеля? И выглядишь… чистой.

— Малфой, всё в порядке. Я не виню тебя в нечистоплотности.

Вскинув брови, он крутил в пальцах палочку — Гермиона заметила, что на нём не было мантии. Она сама всего пять минут назад попробовала воспользоваться магией, поэтому знала, что у Малфоя тоже ничего не вышло. Его колено было перевязано — белый бинт выглядывал сквозь прореху на брюках. Гермиона следила глазами за крутящейся палочкой до тех пор, пока та не замерла, и, заслышав голос Малфоя, подняла взгляд.

— Продолжай, Грейнджер. Назови меня грязнокровкой. Уверен, в этом может крыться терапевтическая польза. Я слышал, маггловская психология изучает детский опыт, который оказывает влияние на людей, хотя они сами и не отдают себе в этом отчёта, — он прижал язык к зубам и потёр бровь костяшкой. — Интересно, то, что ты стала шлюхой, связано с твоей кровью или с чем-то ещё?

— Чт… Ты только что назвал меня шлюхой? — Гермиона поняла, что вскрикнула слишком пронзительно - Малфой поморщился и покосился на здание отеля за её спиной.

Похоже, происходящее его забавляло, да и выглядел он так, словно наткнулся на интереснейший грязный секрет, так что вряд ли обращал достаточное внимание на тревожные сигналы.

— Ты вышла из отеля вечером, только что из душа, держишь в руке фрукт. Потрахалась за душ и яблочко? Что бы…

Гермиона вспыхнула, отчасти из-за злости, отчасти из-за того, что никогда и ни с кем не разговаривала о сексе с тех пор, как мама в десять лет усадила её для соответствующей беседы. К тому моменты маленькая Гермиона уже прочитала об основах сексуальных отношений и не нуждалась в подобных разговорах.

— У тебя высосали остатки твоего скромного мозга? Я…

— Это ты так начинаешь заигрывать? Ты… — он поймал её руку прежде, чем ладонь успела коснуться его щеки, цокнул языком и сжал челюсти. — Не в этот раз, Грейнджер.

— Назвать меня шлюхой, в шутку или нет, и.. — она осеклась, заметив, как сильно Малфой побледнел — что было необычно для человека-рыбы.

Проследив за его взглядом, она оглядела свою ладонь, его пальцы, вцепившиеся в её запястье, непонимающе уставилась на свои костяшки, а потом вдруг вспомнила. Шрам, ну разумеется. Она ничего не говорила о нём Малфою, а заметить его раньше он вряд ли мог. Гермиона облизала губы, понимая, что придётся что-нибудь сказать, и постаралась подобрать слова, но Малфой отбросил её руку, развернулся и пошёл прочь.

— Малфой!

Он даже не дрогнул.

— Малфой! Мне кажется, это означает, что мы должны держаться вместе…

Он повернулся; вена на его виске вздулась, и Гермиона поняла, что начала не с того.

— Ты знала?

— Я увидела его пару дней назад, но я не знала… Я до сих пор не знаю, что это значит. Но, похоже, что-то произошло, и если дело было плохо, мы понадобимся друг…

— А может всё случилось как раз потому, что мы были вместе. Ты как… огромной силы Акцио, притягивающее всё самое плохое во Вселенной! Именно ты и твои дружки всегда оказывались в эпицентре всего ненормального в…

— Это, скорее, Вол…

— …Грёбаная смертельная ловушка судьбы. Ты…

— Я думаю, это значит, что мы понадобимся друг другу! Так уже было! Я понимаю, нам это не понравится — никому из нас, но, Малфой, это что-то да значит! Придётся принять тот факт, что мы, похоже, отыскали растение и отправились в прошлое. Видимо, произошло нечто такое, от чего мы сбежали или что должны изменить. И если бы мы не были вместе, всё обернулось бы большей катастрофой! Малфой, кровная магия и линии жизни — ты знаешь, что это означает. Если мы…

— Просто закрой свой рот, — прошипел он, обжёг её взглядом, потом развернулся и продолжил свой путь.

2 июня; 14:29

Почти все последние четыре часа Гермиона собирала сэндвичи, пока хозяин тележки довольно болтал — болтал, болтал и болтал, — хоть и знал, что его помощница ничего не понимает. Уже в который раз языковой барьер вызывал раздражение, но впервые он показался Гермионе забавным: они вместе смеялись над своими жестами и гримасами. Ей даже не пришлось навязывать свою помощь, как тогда владельцу лавки на Вулькано — этот человек сам привёл её к своей тележке после того, как она жадными глазами пять минут следила за тем, как он делает сэндвичи. Это попахивало мазохизмом, но в итоге окупилось.