16:03

— Если все эти чары должны не дать нам подобраться к растению, — начала Гермиона, но замолчала, перебираясь через поваленное дерево, — как думаешь, почему вокруг острова находится барьер, держащий людей внутри?

— Паромы покидают острова каждый день — только мы не можем уехать. Либо барьер распознает магию в нашей крови, либо откуда-то знает, что мы ищем растение, — Малфой прихлопнул порхавшую возле его лица бабочку, проигнорировав возмущённый возглас Гермионы.

Возглас получился слабым, она была слишком занята тем, что Малфой признал наличие магии в её крови. Это было очевидным и правдивым утверждением, но казалось странным, когда исходило от него. Малфой, говорящий что-то о магии, крови, и них без негативного подтекста, сбил Гермиону с толку.

— Так почему он держит нас тут? Если знает, что мы ищем…

— Эти чары не детская забава. Они созданы не только для того, чтобы удержать нас, но и убить. Стена не пропускает нас потому, что тот, кто её возвёл, думает, что мы погибнем, и хочет, чтобы это случилось даже до того, как мы отыщем Флоралис.

— Но почему не сделать так, чтобы стена нас не пропускала? Чтобы мы просто не могли за неё проникнуть?

Малфой пожал плечами.

— Может, он не мог так сделать, не заблокировав дорогу самому себе. Наверняка существует кто-то, кому нужен доступ на острова к растению — для чего бы он его ни использовал. Этот кто-то и наложил чары, а он бы не создал того, чего бы не мог преодолеть…

— Но все те чары на островах…

— Возможно, имеется тропинка, известная только создателю и которую невозможно отыскать, руководствуясь одной лишь удачей. Или же магия как-то образом распознает его и не вредит. Барьер блокирует наши попытки связаться с внешним миром, так что мы действуем сами по себе. Кто бы ни навёл эти чары, он не хотел, чтобы мы выбрались — не хотел, чтобы просочилась информация, не хотел, чтобы мы пользовались магией и нашли Флоралис.

— А вдруг это тест, — предположила Гермиона, и Малфой скептически на неё покосился. — На предмет, достойны ли мы. Если мы минуем все преграды и умудримся найти Флоралис, то заслужим право им обладать.

Он посмеялся над ней. Придурок.

— Грейнджер, мне кажется, ты читаешь слишком много романов.

Она сердито зыркнула на него, и они замолчали; единственным звуком был шум их шагов и шорох листьев. Гермиона прикусила губу и несколько минут спустя обернулась на него.

— Как думаешь — если это правда, что магия хочет нас убить, прежде чем отпустить — мы сумеем живыми покинуть это место?

Малфой молчал целую минуту, хотя она слышала, как он издавал какие-то звуки, будто бы хотел что-то сказать, но передумал.

— Грейнджер, нам надо пройти квест. Мы должны доказать, что достойны…

— О, заткнись.

========== Часть тринадцатая ==========

29 мая; 8:13

Гадая, стоит ли начинать готовить припарки, Гермиона посмотрела туда, где лежал Малфой — он бодрствовал. Правда, она едва ли хоть раз видела его спящим — она частенько полагала, что он спал, но потом вдруг Малфой что-то говорил или шевелился, а его глаза оказывались открытыми. Обычно она просто не могла ничего определить в темноте, да и устраивались они на ночёвку на расстоянии не меньше трёх метров друг от друга. Насколько Гермиона знала, роботы во сне не нуждались.

— Что ты станешь делать, когда прибудет Министерство? — поинтересовалась она. Эта мысль пришла ей в голову минут десять назад.

— Двигаться быстрее.

12:48

— Мне кажется, или ты тоже чувствуешь запах соли?

Последовав примеру Гермионы, Малфой остановился, покосился на неё, когда та повернулась, и отряхнул штанину.

— Грейнджер, я почувствовал его тридцать минут назад.

— Думаю, нам надо помыться… Если мы вдруг выйдем к морю и наткнёмся на людей.

— Если ты помоешься, они не станут думать о тебе лучше. Ведь твоя шевелюра никуда не денется.

— Ха-ха, — сухо откликнулась она, стягивая с плеча сумку. — У тебя ещё остались те туалетные принадлежности, которые я тебе дала?

Малфой устало посмотрел на неё, будто эти глупые вопросы были сродни блужданию по зыбучим пескам.

— Нет, я скормил их белкам. Им, знаешь ли, такое по вкусу.

— Тогда ладно. Я… пойду вон туда.

Гермиона двинулась назад по дороге, которой они пришли, и услышала, что Малфой пошёл дальше. Она оглянулась, прошагала до тех пор, пока он не исчез из вида, и только тогда свернула к реке.

15:47

Малфой казался серым; его пальцы крепко вцепились в мантию, но, даже заберись Гермиона ему на спину, он бы вряд ли остановился. Запах соли слышался всё отчётливее, пока ветер со всей силы не швырнул им в лицо ставший ясным аромат. Река изогнулась, но они отправились в ту сторону, откуда дул ветер. И час спустя до них донёсся плеск воды и людской гомон.

Гул стал громче, отдельные выкрики теперь выделялись на общем фоне, а за деревьями проглядывали верхушки зданий. Они начали спускаться среди редеющей растительности, пока полностью не вышли из леса. Лишь небольшие кусты да оливковые деревья изредка попадались на поросшем травой склоне холма, под которым сновали сотни людей. Малфой выглядел так, словно держался из последних сил — этот спуск оказался серьёзной нагрузкой для его колена. Будь они друзьями, Гермиона бы предложила ему поддержку, но, подумав, решила, что Малфой бы предпочёл лишиться ноги, чем принять от неё такую помощь.

Наверное, человек, за время войны потерявший многое из того, чем так гордился, цеплялся за оставшееся, словно это гавань в бушующем море. В детстве Малфой был склонен преувеличивать свои травмы. Сейчас же, если Гермиона смотрела на него или задавала вопрос, он едва ли признавал их наличие. Малфой ненавидел демонстрировать свою немощь, и Гермиона прекрасно это понимала: она сама не горела желанием показывать ему свои слабости.

Они достигли подножия холма, Малфой ступил на кажущийся инородным асфальт, которым была покрыта вьющаяся между зданиями узкая дорожка, и остановился. Гермиона неловко застыла, поправляя сумку на плече и глядя на город, в котором высадилась на Липари. Судя по ощущениям, это было месяц назад.

— Тебе не нужно идти разыскивать Министерство? — протянул Малфой: голос его звучал напряжённо, а сам он был покрыт потом. Наверняка его колено горело огнём.

— Да. Ну… Малфой, я бы пожелала тебе удачи, но тогда солгала бы.

Он усмехнулся.

— Надеюсь, ты с треском провалишься.

— Единственным моим провалом может стать только пропуск твоего фиаско. Я же буду слишком занята растением.

— Если только ты имеешь в виду оплакивание своей потери, — отрезал он. Гермиона фыркнула, окинула его сердитым взглядом и двинулась по направлению к городу.

30 мая; 14:28

Гермиона посмотрела в кристально чистую голубую морскую воду, затем медленно подняла глаза на чернеющий вдали Вулькано. Она обошла город, поспрашивала о появлении больших групп британских туристов, поискала хоть какие-то следы. Это стало бы первым местом, куда бы они направились с Вулькано, они бы уже были здесь — но никаких признаков появления хоть кого-то из Министерства нигде не обнаружилось.

31 мая; 12:04

Гермиона несколько часов кряду наблюдала за паромами, обдумывая свой следующий шаг. Она не могла просто ждать в течение нескольких дней или недели. Она не знала: вдруг её открытка не дошла до адресата, её проблему посчитали недостаточно важной, чтобы тут же подключиться, или Гарри решил действовать самостоятельно. Она сильно сомневалась в своём втором предположении и была уверена, что Гарри поймёт всю серьёзность ситуации и уведомит Министерство — она же сообщила о барьере и пропаже магии.

Если они не объявятся в ближайшее время, ей придётся самой продолжать поиски. Действовать в группе было бы проще — даже если бы не получилось снять барьер, можно было бы рассредоточиться и изучить бóльшую территорию — однако Гермиона колебалась, должна ли она поступить именно так. Она почти не сомневалась, что уже была здесь раньше, и не думала, что Министерство учло этот факт — хорошо это или плохо, сказать она затруднялась. Она ничего не знала наверняка по поводу их с Малфоем шрамов, но не могла больше их игнорировать, как бы ей того ни хотелось.