— Я выведу тебя на чистую воду. Что бы ты ни пыталась выкинуть, в какие бы игры…

— Это не игра! — закричала Гермиона. — Он был настоящим. Я была…

— Это не сработает, — прошипел он, сжал губы и, вскинув брови, покачал головой. — Иди и постарайся получше. Это не сработает.

— Ты не пон… Малфой… — он уходил, не обращая на неё внимания.

Гермиона сделала глубокий рваный вдох и сжала кулаки, но не от злости, как Малфой, а чтобы унять дрожь. Она сверлила взглядом его напряженную спину, пока он удалялся от неё все дальше и дальше, а затем перевела глаза на то место, где лежал его двойник.

7 мая; 13:43

Если дерево упало в лесу, но этого никто не услышал — издало ли оно какой-то звук? Что появилось первым — яйцо или курица? Люди убивают друг друга из ненависти — можно ли считать её достаточной причиной? Если гостиничная тележка оставлена без присмотра — имеет ли тут место кража?

В жизни существовало множество важных вопросов, но Гермиона решила обдумать их после того, как закончит запихивать туалетные и ванные принадлежности в сумку. Двери номеров располагались на внешней стене здания через равные промежутки. Тележка, полная чистящих средств и всего того, что могло понадобиться постояльцам, стояла между номерами «107» и «108». Сквозь приоткрытую дверь с цифрами «108» Гермиона слышала, как, начищая что-то до скрипа, бормотала горничная.

Гермиона взяла только то, что ей было действительно необходимо: несколько маленьких бутылочек с шампунем, пару крошечных брусков мыла, рулоны туалетной бумаги и один пластиковый стаканчик. Совершая кражу, она чувствовала себя скверно, но отчаянное желание принять душ и использовать что-то ещё, помимо листьев, достигло апогея. Когда она отыщет растение и выберется отсюда, то вернётся и оставит где-нибудь поблизости деньги, чтобы компенсировать траты. Это было не воровство, а… заём… или нечто в этом роде.

8 мая; 12:09

Гермиона потрогала пальцем стебель незнакомого ей цветка. Она понимала, что её целью он быть не мог — слишком уж открыто рос. Сомнительно, что сюда добиралось много людей, но кто-нибудь его бы уже нашёл. Чтобы в этом удостовериться, Гермиона оторвала лепесток, положила его на язык и пожевала — вдруг сок вызовет видения? Ничего не произошло, она выплюнула лепесток и сунула в рот лист — с тем же успехом.

Фантастика — она стояла и жевала цветы. По крайней мере, прошлой ночью она смогла принять ванну в горячем источнике на берегу, но так как зубной пасты у неё не было, наверняка цветок испытал большее омерзение, чем она. Родители бы сейчас были ею недовольны.

Раздавшийся в нескольких метрах от неё треск ветки был единственным свидетельством того, что она больше не одна. Гермиона вскинула голову — теперь она так делала каждый раз, если что-то слышала, после… того случая. Она заметила справа что-то тёмное, и за ту миллисекунду, что ей потребовалась для того, чтобы вглядеться, в крови от страха подскочил уровень адреналина.

Этот человек был большим. Кажется, он смог бы обхватить её голову ладонями. На предплечьях, бугрящихся мышцами, вздулись вены, большой живот распирал футболку. Гермиона так быстро закрыла рот, что клацнули зубы, скрыв остатки листа на языке. На ремне у мужчины висели ножны для ножа и длинный бархатный футляр, который, насколько Гермиона помнила, некоторые использовали в качестве чехла для палочки. Его ноги были по колено перемазаны грязью; глаза Гермионы метнулись к толстой палке, которую она заприметила раньше — всего в двух шагах слева. Если он подойдёт ближе, она за ней прыгнет.

Гермиона даже не понимала, был ли этот человек реален. После того эпизода с Малфоем она начала сомневаться в достоверности всего, что её окружало. Она знала, что клон Малфоя выглядел и ощущался совершенно реально, но какая бы магия его ни создала, выяснять, мог ли он действительно что-нибудь сделать, Гермиона не собиралась. Она не представляла, что это было или почему так произошло, но вот этот мужчина, реальный или нет, мог сделать что угодно.

— Слава богу! Вы не знаете, как выйти к морю? Я была в туристической гр… — «Слишком много информации выдаёт твой обман», — напомнила она себе. — Я потерялась прошлым вечером.

Он не сводил с неё глаз. Врунья из Гермионы была так себе, но она очень старалась. Будь этот человек настоящим охотником за растением или просто магом — у него имелся нож. Нож и массивность против валяющейся неподалеку палки и её роста — Гермиона доходила ему до середины груди. Весил он, должно быть, раза в три больше неё. И Гермиона знала: бывают такие ситуации, когда, не имея палочки, лучше отступить.

— Деревня — люди, лодки, — попыталась она, копаясь на дне сумки, чтобы достать туристический буклет, раздобытый днями раньше.

Его рука потянулась к ремню — Гермиона быстро выхватила брошюру, указывая на сочно-зелёный остров, которой никак не мог быть тем, на котором она сейчас находилась. На этом острове имелось несколько участков, густо заросших кустарниками и деревьями, но на большей его части растительность была редкой, зато хватало пемзы, камней и вулканов. Она как-то забрела в настолько серую его часть, что её кожа казалась неестественно яркой, а пляж на дальней стороне острова был чёрным. Запах серы царил везде. Гермиона знала, что это не единственный остров, на котором находился один или несколько вулканов, но если название «Вулькано» носил какой-то другой кусок суши, соваться туда не стоило.

Гермиона потихоньку смещалась к палке, пока мужчина таращился на буклет, но вот наконец он встретился с ней взглядом. Его глаза были близко посажены — маленькие, круглые, цвета жжёной древесины, они походили на наросты на дереве. Гермиона прищурилась: интересно, видела ли она что-нибудь деревянное там, где лежал клон Малфоя? Читала ли она о чём-то, что могло заставить предмет не только выглядеть, но и ощущаться, как живой человек? Существовало множество сложных заклинаний иллюзии, но на такое было не способно ни одно из тех, что ей когда-либо встречались — если только там не был замешан человек. Они с Малфоем не могли ни использовать магию, ни аппарировать с острова — двойник тоже исчез другим способом. Гермиона не знала, действовали ли тут портключи, но сомневалась в этом, раз уж не срабатывала аппарация. Но если они функционировали, а человек синхронизировал…

Мужчина подошел ближе, не спуская глаз с цветка в её руке, и это выдернуло Гермиону из задумчивости. Она подбирала какое-нибудь объяснение и ляпнула первое, что пришло ей в голову:

— Я искала какую-нибудь пищу. Я в отчаянии, потому что… Я так… голодна.

Он снова поднял на неё взгляд, и она с улыбкой пожала плечами. Гермиона чувствовала, как кровь шумит у неё в ушах, а мурашки бегут по рукам — она полностью сосредоточилась на мужчине. Если он сделает хотя бы ещё один шаг в её сторону или дёрнется к ремню, ей придётся действовать.

— Вы знаете, в какой стороне море? Вода? Деревня с людьми и лодками?

Он поднял толстую руку и указал влево, снова пялясь на цветок в её руке. Контролируя дыхание в попытке не выдать волнения, она бросила растение к своим ногам. Выдавив улыбку, Гермиона поблагодарила и поспешила в указанную сторону.

В течение нескольких часов после встречи она постоянно оглядывалась.

8 мая; 20:02

Она оттирала свою одежду бруском мыла на камне у кромки моря — мелководье и темнота скрывали её наготу, но она то и дело оглядывалась, подгоняемая паранойей. Вода дарила некое ощущение чистоты и наконец-то, наконец-то, спасение от комаров. Гермиона до красноты расчесала кожу ногтями — непрекращающийся зуд был очередной сводящей с ума неприятностью, с которой приходилось иметь дело.

9 мая; 9:42

Вот уже пять дней Гермиона держалась на одних грибах и бананах. На её долю выпадало кое-что и похуже, но она не могла без мяса. Лишь при мысли о курице рот наполнялся слюной, хотя сейчас она бы согласилась даже на оленину, которую пробовала лишь однажды и та совершенно ей не понравилась. Несколько часов назад Гермионе даже пришлось извиниться перед маленькой птичкой за свой оценивающий и голодный взгляд. Если когда-нибудь потом ей потребуется есть бананы, она согласится на это только лишь под угрозой применения силы.