— Как думаешь, что находится в другом месте?

Она вздрогнула от звука голоса Драко, не думая, что он заговорит. Однако она ждала, что он спросит её о растении, засунутом глубоко в карман. Грубо скомканный шарик из порванных лепестков и стебля — при всей недоступности и серьёзности защиты.

— Не знаю. Может, ещё больше растений. Может, дом. Это же круг, в центре которого ничего нет, так что кто знает, куда мы попадём. То, что этот этап закончился…

— Не означает, что больше ничего не случится.

Гермиона кивнула.

— Но это круг — и думаю, он важен. Это то, с чем мы постоянно сталкиваемся. Круг, солнце — во Фракии, в подвале в Оршове, в пещере, где были те двое мужчин, на стене.

— Все они были опасны, за исключением одного.

Она опять вздрогнула, услышав его голос за спиной, и не глядя протянула одну из найденных в доме простыней.

Драко издал какой-то звук, то ли усмехнулся, то ли удивился, и забрал простыню. Гермиона подняла рыбу и чуть не положила её обратно, заметив, что тушка немного подгорела. Точно так же её мама прятала подгоревшие куски на тарелке с ужином — как будто, начав есть, никто ничего не поймёт. Словно маленький горелый сюрприз был наилучшим решением.

Ей казалось, что Драко в простыне будет выглядеть чуточку смешно, но вместо того, чтобы сдерживать смех, ей пришлось бороться с сухостью во рту. Гермиона во всём винила то, что он чересчур низко обмотал бёдра, и линии тазовых кос…

— Ты спалишь рыбу.

Отведя взгляд, она вытащила банку, притворилась, что та была слишком горячей и именно поэтому у неё покраснели щеки, и опустила голову. Драко хотел было сесть, но вдруг замер — только теперь Гермиона поняла всю глупость их намерений.

— Что?

— Внутри есть стол и стулья.

— О. Наверное, мы превращаемся в обитателей джунглей.

— Мы здесь как минимум семь месяцев. Грейнджер, мы и есть обитатели джунглей.

— Постарайся не тащить меня за волосы в пещеру, и всё будет хорошо.

— Лишишь этот процесс удовольствия — тогда, конечно.

========== Часть тридцать пятая ==========

13:51

Они очень осторожно обошли останки третьего мужчины, лежащие у входа; судя по виду Драко, тот силой заставлял себя выйти из пещеры. Гермиона знала, что магия, убившая незнакомца, их не тронет, но один только взгляд на тело заставил бы колебаться кого угодно.

Они подобрали те немногие вещи, что у них выпали, осмотрелись в поисках каких-либо признаков Валенсия и его высокого товарища, но обнаружили лишь кинжал да сумку, в которой лежали бутылки с водой, палочки, пара ботинок и один каперс. Недоверчиво оглядев кинжал, Гермиона взялась за рукоять.

— Жаль, у нас нет ручки, чтобы оставить записку с предупреждением не трогать его.

— Кто угодно почувствует исходящую от него тёмную магию. Брось его в пещеру.

Гермиона замахнулась, и кинжал вылетел из её пальцев в тот момент, когда Драко заорал:

— Не бросай!

Избавившись от кинжала, Гермиона резко повернула голову и увидела, что Драко смотрит на что-то, широко распахнув глаза. Он отступил на шаг, она развернулась и, заметив зверя, тут же отпрыгнула. Тот тихо стоял метрах в пяти среди деревьев, росших на склоне горы. Гермиона не могла поверить, что они не услышали его приближения — должно быть, тварь пришла на запах крови, пока они были в доме. Интересно, насколько разумным было это существо, раз оно просто стояло, не двигаясь ни на миллиметр, зная, что в противном случае его услышат?

Драко стиснул её запястье, заставляя отступить и встать с ним рядом.

— Помнишь, что я сказал о беге?

— Мы не сможем убежать сейчас…

— Если бы ты не выбросила тот кинжал, я мог бы согласиться с…

— Ты сам сказал мне…

— Я не… — он осёкся — зверь тяжело вздохнул, окатив их кислой горячей волной. — Он вернулся из-за тебя, чтобы отомстить. Если…

Зверь шумно опустился на землю, обдав их потоком дрожащего воздуха. Решил улечься и просто понаблюдать за ними.

— Думаешь, он пытается нас обмануть?

— Ты посмотри на этого придурка. Он не понимает…

— Но понимает достаточно, чтобы решиться на месть?

— Месть совершенно отличается от интеллекта. Это эмоция.

— Я бы не…

Драко оттащил её на шаг, два, пять — зверь не тронулся с места.

— Видимо, дело в кольце.

— Кстати, за него можешь поблагодарить меня позже.

Гермиона фыркнула, и они оба замерли, чтобы проверить, не пошевелится ли животное.

— Я бы и сама нашла его. Именно я поняла…

— Припиши себе все заслуги. Мерлин упаси, если ты…

— Нет никаких заслуг! Ты ничего не сделал, только носил его на шее…

— Оно было слишком большим для моего мизинца и слишком маленьким для…

— …Ключ к тому, чтобы со всем покончить, а мы переживали эти ужасные вещи…

— Приписать все заслуги себе и обвинить меня. Почему-то я не удивлён.

— Почему ты оставил его? — Гермиона отвернулась от неподвижного зверя, уверенная, что они достигли с ним взаимопонимания, и посмотрела на Драко. — Если думал, что оно ничего не стоит.

— Оно напоминало мне о том, для чего я хотел заполучить Флоралис.

Неудивительно, что у Драко появлялось то странное выражение лица каждый раз, когда Гермиона касалась кольца — тот самый человек, который собирался помешать достижению его цели.

— Добытое у предполагаемого входа в преисподнюю — бессмертие? Чтобы уберечь тебя от ада?

Драко горько улыбнулся и промолчал, но Гермиона решила, что, наверное, такого ответа было достаточно.

22 декабря; 10:43

— Можешь представить, что было бы, если бы Валенсий заполучил цветок? Для каких целей он бы его использовал? Человек, готовый ради него на убийства. И те, другие люди в пещере, несколько месяцев назад. Маленький, крошечный цветок в состоянии погубить целый мир.

— Грейнджер, чтобы разрушить мир, не обязательно быть убийцей. Некоторые делают это совершенно случайно.

— Это похоже на атомную бомбу. Хорошо для некоторых, но уничтожает миллионы, разрывает…

— Конечно.

— Серьёзно, Драко. Одна крошечная ошибка способна изменить историю. Они могли воскресить Волдеморта — да кого угодно! Наводнить мир зомби. Они могли контролировать время — управлять миром. Ты, я… Мы бы даже не узнали. У нас бы не было ни единого шанса защититься. Делая время управляемым, они нас его лишают.

— Грейнджер, растение у тебя. Ты говоришь о себе.

Гермиона захлопнула рот, и они оба замолчали.

23 декабря; 10:22

Драко ловил рыбу, прикрепив перо к концу палки. Оберегая руку на перевязи, он ворчал, что вовсе не удивлён, что Гермиона ничего не поймала с этой ругательство, ругательство, оскорбление, ругательство палкой. Кровь, проступившая сквозь надписи «Эолийские острова» и «райский взрыв» на футболке, окрасила белые буквы в оранжевый цвет. Его одежда была порвана, белое полотнище повязки заляпано красными пятнами, вторая рука обмотана полоской ткани. Но несмотря на потрепанный вид, Драко был чище, чем когда-либо на этих островах.

Солнце скрылось за облаками, окрасив горы в серые, синие и тёмно-зелёные тона. Гермиона задумалась: пойдёт ли дождь или солнце знало, что магия могла исчезнуть? Было холодно и мрачно, они выглядели помято, но Гермиона ощущала что-то наподобие счастья. Зная, что трудный этап наконец-то закончился, она сидела довольная и наблюдала за тем, как Драко пытается запугать рыбу сердитым взглядом и хмурой физиономией. Она испытывала удовлетворение, которое, наверное, для многих не имело бы смысла.

Драко заметил её взгляд, и его бровь дёрнулась; Гермиона ухмыльнулась, уткнувшись в колени.

— Смеёшься надо мной? Отправила калеку в холодную воду ловить рыбу, а теперь смеётся над ним.

Теперь она действительно рассмеялась.

— Холодно? Подожди, пока мы вернёмся в Англию.

Он откинул волосы и поморщился.

— Интересно, какой сегодня день.

— Декабрь, полагаю.

— Восемь месяцев рядом с тобой. Мои способности к выживанию просто поразительны.