У обоих пострадали правые руки. Руки, которыми они наносили удары. Но тёмная магия на неё и Драко не подействовала, а значит, заклинание сработало! И если неведомая сила разъедала конечности нападавших, видимо, та новая магия, что бурлила в их крови, обратила чары кинжала против мужчин. Драко закричал, потому что Валенсий ударил или задел его клинком, но потом заорал сам Валенсий — магия повернулась вспять. То же самое произошло и с высоким мужчиной, когда он ранил Гермиону в руку.

Драко тяжело дышал с другой стороны платформы — с искажённым болью лицом он прижимал руку к груди. В его кулаке был зажат кинжал, но Гермиона не знала, чьей кровью было перепачкано лезвие — только лишь их собственной или нет. Она наклонилась за сумкой, и, видимо, это движение заставило высокого мужчину действовать. Вскочив на ноги, он замахнулся кинжалом и бросился на Гермиону. Они хотели заполучить растение — и повернуть время вспять.

Гермиона запрыгнула на платформу, едва опередив Драко, и нырнула в пещеру. Она услышала, как Драко подавился, и ноги заскользили по… «Воде, Гермиона, это просто грязь и вода». Не обращая внимания на мясо и кости, бывшие когда-то человеком, она остановилась и увидела, как Драко засовывает в карман длинную красную веревку. Значит, он вернул кольцо.

Мужчина кричал, молотя кинжалом по воздуху, который, очевидно казался ему склоном горы. Он умрёт. Они с Валенсием будут съедены заживо. Если бы они не собирались с ней расправиться, а она сама была бы способна на подобный поступок, их можно было бы убить, чтобы положить конец агонии.

— Больно? — Гермиона обернулась и продолжила раньше, чем Драко успел сказать то, что она и так знала. — Кроме руки.

— Меня задели.

Она кивнула, вытаскивая старые, испачканные полоски плаща, и Драко протянул руку. Глубокий опухший порез всё ещё кровоточил, и она осторожно забинтовала конечность. Она чувствовала его взгляд, но всё её внимание было сконцентрировано на узле.

— Мы найдём тебе другую повязку. Или доделаем эту.

Она вытащила из сумки ещё две полоски: одну небрежно обернула вокруг своей голени, а второй обвязала плечо. Они промоют раны позже, когда немного поспят. Когда сама мысль об этом не будет требовать столько усилий.

Они оба в молчаливом шоке наблюдали за происходящим, чтобы удостовериться, что мужчины не найдут способа миновать стену. Книга по-прежнему лежала на платформе, но кольца у них не было. Гермиона увидела, как высокий направил кинжал на себя, и быстро отвернулась. Драко прошёл за ней за каменный выступ, и её колени подогнулись. Гермиона рухнула на землю, и он осел с ней рядом. Ей потребовалось не больше десять секунд, чтобы провалиться в сон.

13:37

Освещаемые лучами солнца, они поднялись по лестнице и вышли на поляну. Под ногами росла сочная трава, на большом круглом участке земли тут и там возвышались деревья, а прямо перед ними стоял дом. Нахмурившись, Гермиона взглянула на усталое лицо Драко.

— Разве мы не в горе? Если мы поднялись на вершину, она же не должна быть плоской. И плоской она не выглядела, — её голос звучал измождённо и устало.

— Магия. Вероятно, это и есть вершина: пик — иллюзия.

— Может, мы видим это только потому, что подействовало заклинание, — она покосилась на него, бредя к дому.

— Оно сработало. Думаю, оно обернуло тёмную магию против них самих.

Гермиона кивнула.

— Интересно, как действует кольцо? Вряд ли в тот первый раз мы о нём знали. Думаю, мы не смогли войти в пещеру. Готова поспорить, третий мужчина снял с тебя кольцо, вошёл за цветком, вынес его и тут же умер — как и в этот раз.

— Откуда ты знаешь?

— Ну… Я не превратилась в… это, когда вышла. Решила, может быть, потому, что у него был Флоралис, но ведь у меня в носке лежал лист. Наверное, кольцо могло защитить от магии, действующей на островах, но здесь есть особые ловушки — дома. Нельзя выйти с растением, если в крови нет защиты. Вот почему там была книга, а заклинание проявилось лишь тогда, когда мы оказались у проёма. Когда отыскали дорогу домой. Это должно присутствовать в крови, иначе оно тебя убьёт. Как… полное признание их обязательств защищать цветок — до того, как получить к нему доступ.

Драко потянулся, чтобы открыть входную дверь — ручка легко повернулась в ладони, и створка распахнулась. Шагая внутрь, Гермиона немного задержала дыхание, но это оказалось бессмысленно. Дом выглядел таким же пустым, как и первый, хотя мебели в нём было больше. Прямо с порога она увидела диван, стул и журнальный столик.

— В этом есть смысл. В прошлый раз мы, видимо, применили заклинание только с лентой — заметили блеск кинжала до того, как добрались до места. Наверное, у тебя была книга, и ты тоже думал, что это какой-то ключ, но не знал, что она связана с заклинанием.

Кухня была пуста, за исключением небольшого стола и стула; в комнате за первой же дверью обнаружились кровать и комод.

— Вероятно, мне потребовалась целая вечность, чтобы убедить тебя в необходимости этого. Мы не успели закончить заклинание до того, как они нас догнали. Они схватили нас обоих, забрали растение после смерти третьего и зарезали нас. Хотела бы я знать, что же случилось. Как они пронюхали про кольцо. Может, они знали человека, который его выбросил. Я…

— Это не имеет значения. Это была другая жизнь. На этот раз мы справились.

Гермиона устало улыбнулась, усмехнулась и почувствовала пальцы Драко на своей футболке. Она подняла на него глаза: он наклонился и, затаив дыхание, поцеловал её — его губы были прохладными и мягкими. Мы в порядке, мы в порядке, мы в порядке. Он стащил сумку с её плеча — она стянула с его, случайно задев ладонью сломанную руку. Драко подавил стон, и Гермиона расстроенно вздрогнула.

— Прости.

Он подождал секунду, пока боль пройдёт, затем открыл глаза и посмотрел прямо на Гермиону.

— Я не воспринимаю тебя всерьёз, когда ты смотришь на кровать как на райские кущи.

Гермиона улыбнулась, повернувшись, залезла в кровать, словно одно это слово было последним испытанием её терпения, и утонула головой в подушке. Драко рухнул на матрас рядом, и едва она успела прижаться лицом к его плечу, как тут же погрузилась в сон.

19 декабря; 8:00

Гермиона не представляла, сколько часов она спала, но знала, что очень долго. Они отрубились, когда солнце стояло в зените, а сейчас диск снова висел над горизонтом. На какое-то время ей показалось, что она проспала всего ничего, а солнце клонится к закату, но слишком уж хорошо ей было. Грязное тело одеревенело и ныло, но глубоко внутри теплилось некое удовлетворение, которое приходит только после отличного сна.

Драко всё ещё спал, и Гермиона поняла, что свернулась на нём калачиком в их Позе для Сна. Хорошо, что он был слишком занят и не заметил, как она забралась на него и стиснула так, будто он был единственной удобной вещью из всех имеющихся постельных принадлежностей. В глазах тех, кто не был измучен усталостью и страхом, на фоне белых простыней они казались жертвами какой-то трагедии. Их одежда была разорвана и запачкана, тёмно-красная засохшая корка полностью покрывала ладони. Обе руки Драко, одна из которых была обмотана тряпкой, опухли. Её плечо и голень были кое-как забинтованы прямо поверх одежды, и кожа казалось такой же бледной, как у Драко.

Они выглядели откровенно плохо, но были живы.

12:40

Драко мылся за домом в пруду с чистой водой. Гермиона поймала там рыбу и, повернувшись к нему спиной, жарила добычу. Он снова мылся голым, и ей не хотелось таращиться на него или делать что-то столь же смущающее. Наверное, сейчас она имела на это право — Драко, похоже, не сдерживался, когда она была в купальнике. Но Гермиона всё равно чувствовала бы себя извращенкой… поэтому бросала на него долгие косые взгляды незаметно.

Видимо, магия поддерживала в пруду чистоту: когда она приводила себя в порядок, пена исчезала почти сразу же после появления. По этой же причине Гермиона решила развести костёр на заднем дворе и не пользоваться камином — не хотелось связываться с чем-то, что могло как-то отреагировать. Но ей нравился свежий воздух — она делала глубокие вдохи и выдохи до тех пор, пока не ощутила облегчение, а лёгкие не растянулись полностью.