Жадная до тепла, она подползла ещё ближе и замерла всего в миллиметре от Драко. Он лежал скрестив руки, и Гермиона решила, что ему тоже могло быть холодно; наклонив голову, она поискала край простыни. Драко тяжело вздохнул, и она застыла; подняв руку, он отбросил её волосы и пробормотал что-то насчёт удушья, но не отодвинулся. Неужели проснулся? Она накинула на него половину простыни — та грела не слишком хорошо, но тепло тела удерживала. Гермиона только начала обдумывать разные озорные идеи на случай, если Драко действительно говорил во сне, как его рука обняла её и крепко прижала. В тёплом коконе Гермиона прикрыла удивлённые глаза и заснула прежде, чем смогла осуществить свои коварные планы.

30 ноября; 14:06

Она ударилась головой обо что-то чересчур твёрдое и жёсткое для спины Драко, оторвалась от книги и уставилась на ствол перед собой. Она врезалась в дерево. Блестяще. Уже как минимум в десятый раз за эту неделю. Она точно заработает сотрясение мозга. На голове у неё появится какая-нибудь странная вмятина — в такую дети всегда жаждут ткнуть пальцем, — а мозг будет повреждён. Она будет ходить по школам в качестве живого примера и рассказывать об опасностях чтения во время прогулки по лесу. Затем начнёт забывать свою речь, и это станет похоже на мучившие её кошмары, в которых все смеются. Или на те ситуации, когда она пытается что-то объяснить, никто ничего не понимает, и она… Драко обогнал её — он шёл позади и отлично мог наблюдать её курс.

— Мог бы предупредить… — она раздражённо оглядела его трясущиеся от безмолвного смеха плечи и сердито забормотала: — Посмотрим, Человек-Рыба, поцелую ли я тебя опять. Грубый мелкий хорек. Дай только…

Продолжая бубнить себе под нос и потирая лоб, Гермиона обошла дерево. Она снова углубилась в книгу, выискивая место, где остановилась. Секундой позже книга куда-то пропала, чужая рука потянула за волосы, заставляя поднять голову, и Драко поцеловал её. Гермиона закрыла глаза и несколько секунд просто бестолково стояла. Дыхание ускорилось, она ответила на поцелуй: всего три движения губ, и Драко отстранился. Она слишком долго пыталась сообразить, почему он так самодовольно на неё смотрит.

— Это не считается, — Гермиона сердито уставилась на его губы. Сейчас она из принципа не могла повторить поцелуй. Гадёныш.

— М-м.

1 декабря; 11:01

Она поняла, что не может выдохнуть, до того, как сообразила, что не в состоянии сделать вдох — как раз перед тем, как упереться в стену. Она вскинула глаза на спину ничего не заметившего Драко и ткнула кулаком вперёд. Невидимая стена не шелохнулась, как и воздух, запечатавший горло. Казалось, кто-то влил в трахею цемент, и Гермиона вспомнила ту женщину. Она лягнула стену; лёгкие начали гореть, и Гермиону охватила паника. Что, если та женщина была настоящей? Что, если она умерла от удушья, а затем просто исчезла? Может, земля разверзнется… Ладно, думай, история, история… как же выбраться?

Она взглянула на Драко и с долей облегчения обнаружила, что он бежит к ней. Она жестом показала, чтобы он не касался стены, покачала головой и прижала ладони к преграде, очерчивая границы. Он остановился менее чем в метре от неё, его глаза расширились, а лицо побледнело. Из-за нехватки кислорода у Гермионы закружилась голова; ей казалось, будто на неё давит какой-то груз, но история, истор…

Драко поднял с земли палку, но, встретившись с ним взглядом, Гермиона покачала головой.

— Жук, — беззвучно произнесла она, и он нахмурился.

Гермиона попыталась сглотнуть и упёрлась ладонью в ​​стену, чтобы удержаться в вертикальном положении. С мольбой в глазах она подняла вторую руку, согнула пальцы и пошевелила ими, словно жучиными лапками. Малфой дёрнулся, повернулся вокруг своей оси и бросился к деревьям.

Как бы она ни пыталась протолкнуть в горло воздух, ничего не получалось. Чернота начала паутиной расползаться перед глазами, а кружащаяся голова, казалось, стала тяжелее тела. Гермиона прижалась лбом к стене, стараясь сосредоточиться на носках кроссовок и пытаясь убедить себя в собственной правоте. Она провела ладонями по преграде, ища хоть какой-нибудь намёк на выход, но та вдруг исчезла. Гермиона оступилась, дважды попыталась втянуть в лёгкие кислород, и тот наконец заструился по стиснутому горлу.

Гермиона решила, что в её неустойчивости виновато головокружение, но Драко схватил её за руку, дёрнул вперед, и земля вновь стала твёрдой. Задыхаясь, она удивлённо посмотрела на Драко, а её нога опять начала опускаться.

— Бежим, — выдохнула она, толкая Драко — того не пришлось просить дважды.

Гермиона почувствовала, как земля оседает под ступнёй, и толкнулась сильнее, не осмеливаясь оглянуться. Драко выругался — должно быть, он тоже это заметил, — схватил её за руку и потянул в другую сторону. Они неслись сквозь деревья, надеясь, что не угодят вдвоём в очередную ловушку, и даже когда почва под ногами обрела устойчивость, они ещё долго не останавливались.

2 декабря; 3:02

Когда Гермиона проснулась, было темно, но разглядеть горло Драко на уровне глаз она сумела. Наверное, прошлой ночью он лёг рядом и, видимо, накрыл их своей мантией поверх простыни. Тот факт, что она была счастлива от того, что он решил спать с ней, вызывал тревогу. Вечером она заснула слишком рано, ещё до того, как Драко закончил жарить найденные каперсы, и думала, что, устраиваясь на ночлег, он захочет сохранить дистанцию.

Интересно, было ли странным то, что она мысленно отмечала все места соприкосновения их тел и прикидывала вес его руки, обнимающей её за талию? Она не собиралась никому об этом рассказывать, а если бы кто-то случайно увидел её сосредоточенное выражение, можно было бы отговориться мыслями о чём-то случайном, неясном и связанном с библиотекой. На самом деле в эту минуту её разум был полностью поглощён теплом и ощущением Драко. Разумеется, ради исследовательских целей. Анализ поз для сна.

Гермиона откинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо, и обнаружила, что использовала его руку как подушку. Она сомневалась, что ему удалось просунуть руку так, чтобы она не проснулась, так что, видимо, это каким-то образом произошло во время принятия Поз Для Сна — в её голове термин был написан с большой буквы, ведь речь шла об официальном исследовании. Кажется, её шевеление Драко не разбудило — его лицо во сне было полностью расслаблено. Гермиона внимательно изучала его черты — для выявления Различий Близости Поз Для Сна, — словно пыталась запомнить, чтобы потом зарисовать по памяти.

Вспомнив мысль, что Драко может говорить во сне, пришедшую после того, как он бормотал про удушение, Гермиона ухмыльнулась и посмотрела на него так, что, случись ему бодрствовать, он бы наверняка откатился.

— Клубника, — прошептала она как можно тише, но всё же достаточно разборчиво. Нос Драко на секунду сморщился, и она усмехнулась.

— Апельсины.

Его губы дрогнули в улыбке, от которой у Гермионы на мгновение перехватило дыхание, а сердце сделало четыре бешеных удара. Да-да, это определённо были апельсины. Она устроила голову у него на руке, дожидаясь, пока улыбка исчезнет.

— Домашние эльфы, — она ждала, что он опять поморщится.

— Ням.

Её глаза широко распахнулись.

— Ням? — резко прошептала она.

— Зажарить.

У Гермионы отвисла челюсть, и ей пришлось постараться, чтобы успокоиться и не спросить чересчур громко.

— Ты ешь домашних эльфов?

Он пробубнил то ли «сердце», то ли «перцы», и она отшатнулась. Предплечье Драко поднялось, его ладонь успокаивающее прижалась к её затылку — он разразился хрипловатым смехом. Гермиона уставилась на него: пока она всматривалась, удивление удвоилось, а ярость испарилась.

— Грейнджер, я не ем сердца домашних эльфов. На мой вкус слишком горькие.

Она ударила его по рёбрам и сердито воззрилась, когда он открыл глаза.

— Это не смешно! Я…

— Как и твои попытки заставить меня говорить во сне. Я мог бы рассердиться, не начни ты интересоваться такими нелепостями и не поверь ещё более несуразному ответу.