— А зачем? — наклонившись, Драко прижался губами к её плечу, и она понадеялась, что он не заметил пробежавших мурашек.

— Потому что… Ну, это было бы в рамках приличий!

Его рот был удивительно тёплым, и ей требовалось прилагать много усилий, чтобы поддерживать своё… свой… Он втянул кожу в рот, прикусил, и Гермиона обняла его за плечи.

— В тот момент у меня были проблемы с приличными реакциями.

— Что ж, надеюсь, ты… Ты не ненавидел меня… — она едва сдерживала стон.

— Грейнджер, я не это имею в виду.

— Хм?

Он переключился на другую сторону её шеи, щекоча волосами подбородок.

— Совершенно случайное совпадение, что мне приходилось отлучаться в туалет почти каждый раз, когда ты мылась, не так ли?

Гермиона, не мигая, смотрела на деревья поверх его плеча, пытаясь затуманенным мозгом осмыслить информацию. Неужели он… Она покраснела от осознания своего неведомого ей воздействия на Драко и прозвучавшего признания. Выискивая какие-нибудь подсказки, она попыталась вспомнить те разы, когда выбиралась из реки, а он уходил. Гермиона не знала, как ей к этому относиться. Накатила радость, что не она одна так мучилась даже до их первого поцелуя. Это заставляло Гермиону меньше сомневаться в его Признании Притягательности; она почувствовала себя лучше, узнав, что вызывала такую реакцию, но одновременно с этим ощутила лёгкую обиду и смущение. Она сожалела, что терзалась чувством вины за мысленные образы, возникшие во время события, которого никогда не было, в то время как Драко эти самые события воплощал в реальность.

Гермиона тяжело вздохнула, и Драко тут же поднял голову. Он ухмыльнулся, хотя она не знала, что именно показалось ему забавным, и поцеловал её. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы забыть об открывшихся фактах, но к тому времени, как их языки сплелись, она уже потерялась в эмоциях. Одна рука Драко переместилась ей на бедро, а пальцы второй скользнули по простыни на груди. От осознания того, что она обнажена под полотнищем, от ощущения его ладони на своей коже у неё поджался живот, а руки опустились на его бёдра.

Она втянула его нижнюю губу, нежно прикусила, провела по ней языком, и он обхватил её грудь. Гермиона просунула пальцы под его футболку, провела по изгибам тела, и он прошептал ей в губы что-то неразборчивое. Она терпеть не могла, когда он так делал: пусть говорит, если хочется, но достаточно громко, чтобы…

— О, — прошептала она, выгибаясь под его рукой. Издав ответный звук, Драко притянул её за бёдра.

Её пальцы замерли на его позвоночнике, прежде чем снова опуститься на ягодицы. Толкнувшись вперёд, он со стоном прижался к ней, и она ухватилась за подол футболки. Ей пришлось дважды дёрнуть ткань, прежде чем Драко отстранился и помог ей. Его голова исчезла в вороте; Гермиона подняла глаза и погладила его грудь. Она читала, что мужчины, как и женщины, могут чувственно реагировать на ласку сосков, но… Драко тихонько зарычал, и она, посмотрев на него, перестала выписывать круги большими пальцами. Его скулы окрасились румянцем, веки прикрылись. Она коснулась его сосков, наблюдая за выражением лица. Его челюсть дёрнулась, губы приоткрылись, и он толкнулся ей навстречу. Он обхватил ее бёдра, не давая отстраниться по инерции, сжал ещё крепче и наклонился, чтобы снова поцеловать.

Движения его языка стали напористее; ладонь поползла по боку, и Гермионе потребовалось удивительно много времени, чтобы понять, что Драко пытается развязать узел простыни. Жар внутри усиливался от понимания того, что сейчас произойдёт, но она всё ещё чувствовала застенчивость. Она пыталась напомнить себе, что он не просто увидел её тело в полумраке спальни, а значит, в ярком солнечном свете не обнаружит ничего нового.

Драко трижды поцеловал её в губы, повернув голову, посмотрел на узел и взялся за него обеими руками. Гермиона старалась отдышаться, ощущая его дыхание на своём плече, но, как только узел оказался развязан, сердце, которое она так старалась успокоить, ей изменило. Затаив дыхание, она схватилась за пояс его штанов; Драко мгновение поколебался, затем повернулся и расстелил простыню рядом с ними. Гермиона не успела даже сделать полноценный вдох, как его руки снова обвились вокруг неё, и она выдохнула ему в рот.

Она прижалась к нему грудью, забирая тепло, и он повернул её к простыне. Через несколько секунд, после неловких наклонов и приседаний, во время которых ей казалось, что она вот-вот раскроит себе череп или рухнет голой смущенной кучкой, её спина оказалась на простыне, а голова осталась цела. Застенчивость никуда не исчезла, ведь Гермиона просто лежала, выставив каждый изъян напоказ. Пришлось прижать ладони к земле, чтобы не завернуться в простыню. Драко, видимо, не замечал её дискомфорта и не обращал внимания на ноги, которые норовили скреститься — он неторопливо разглядывал её тело. Эта неспешность контрастировала с быстротой рук, с которой он расстёгивал брюки, одновременно стягивая бельё.

Теперь Гермионе стало лучше: не она одна была обнажена. Она отвлеклась тем, что пожирала Драко глазами, и глубоко вздохнула, посмотрев на его член, прямой и покачивающийся. Драко отбросил в сторону ботинки и одежду, и её захлестнули воспоминания. Прежде чем Гермиона смогла вдоволь его изучить, он встал на колени, подполз к ней, и она застенчиво раздвинула ноги, давая место.

Он замер у её груди, чего в её планах не было, но, когда его рот сомкнулся на соске и втянул его, все мысли выскочили из головы. Ладонь Гермионы опустилась Драко на затылок, спина выгнулась, и вместе с выдохом вырвался стон. Язык ласкал её грудь, и воздух с шумом вырывался из лёгких. Он приподнял нежные полушария, поглаживая и очерчивая их пальцами.

— Я хочу кое-что попробовать, — хрипло проговорил он и поцеловал сосок.

Гермиона потерялась с ответом и прикусила губу. Лишь когда его рот опустился к её животу, она смущенно поёрзала и вспомнила о его словах.

— Что-то?

— Хм-м?

Она сжалась под его губами, и он поцеловал её пупок.

— Попробовать что-то?

— М-м-хм.

Драко посасывал кожу на её бедре, и она упёрлась локтями, чтобы отодвинуться — он уже достаточно изучил её тело.

Это было неумным решением, поскольку теперь Гермиона оказалась прямо перед лицом Драко, и он смотрел, сжимая её ноги. Лицо вспыхнуло, и, видимо, она сделала чересчур глубокий вдох.

— Я так не думаю.

Он взглянул на неё, приподняв брови.

— Я почти уверен, что это будет приятно.

— Ну, я … Что, если нет? — слабо поинтересовалась она. Не самый зрелый способ обсудить ситуацию, но вдруг она сумеет донести свою мысль? Он бы…

— Я так не думаю, — изогнув губы, он снова опустил глаза.

— Но, — выпалила она, заставляя Драко посмотреть ей в лицо, — если это ужасно…

— Доверься мне.

О, это было совершенно несправедливо.

— Если тебе не понравится, я остановлюсь.

Ей уже не нравилось.

— Зачем тебе вообще…

— А ты как думаешь? — он опустил взгляд, его пальцы скользнули вниз, раскрывая её…

Локти подогнулись, рука прижалась ко лбу, и Гермиона в ужасе уставилась на небо и нависшие ветки. Ей казалось, будто лицо было охвачено огнём, и совсем не тем, который Драко разжёг в её крови. Что он делал? Просто смотрел туда? Она чувствовала его дыхание, и от этого ноги напряжённо подрагивали. Слава богу, она только что помылась, но она же была, ну… влажная, и он будет… Господи, она могла представить, как его лицо…

Гермиона пискнула, и её бедра дёрнулись от прикосновения его языка. Затаив дыхание, она подняла голову и удивленно уставилась на его поднятое лицо. Драко провёл языком по губам, словно пытался определить вкус, но не выказывал никаких признаков отвращения.

— Нравится?

Гермиона откинула голову, резко выдыхая, его рука стиснула её бедро.

— Да, — она задохнулась и уже начала втягивать в лёгкие воздух, как его язык снова оказался в ней, и ей пришлось задержать дыхание.

Слыша все звуки, она смутилась ещё больше, но Драко не отстранился. Вообще-то, он был… полон энтузиазма, и у Гермионы появились проблемы с дыханием отнюдь не от беспокойства. Его язык скользнул вверх, бёдра снова дёрнулась, и Гермиона застонала — тело пронзило удовольствие.