Он ухмыльнулся.

— Блеск?

— Ты выглядишь слишком по-слизерински, чтобы я сейчас могла спокойно себя чувствовать. Что это такое? Вы там все отрабатывали перед зеркалом зловещие заговорщические взгляды? Клянусь…

Драко захлопнул книгу и направился к ней. Он шёл так быстро, что Гермиона испуганно отступила на шаг — он схватил её за запястье и потянул на себя. От волнения у неё вырвался звук, похожий на имитацию летящей ракеты, но губы Драко накрыли её прежде, чем она сумела что-то сказать. Гермионе хотелось одновременно отстраниться и наброситься на него, так что она решила просто ответить на поцелуй. Она потерялась в жаре его рта, в воспоминаниях, которые пронеслись перед мысленным взором. Приподнявшись на цыпочках, Гермиона прижалась к нему, и он обнял её за талию.

— Знаешь, это не будет работать каждый раз…

Он сжал её футболку в кулак, скользнул языком по нижней губе. Похоже, Гермиона пискнула, коснувшись его языка своим. Мелькнула мысль, что её тело ведет себя хуже обычного, зная, на что способен Драко, и не имея прежнего препятствия, которое могло бы спровоцировать неуверенность или остановить. Гермиона не представляла, станет ли второй раз менее неловким, но чувствовала себя… свободнее во время поцелуя. Отсутствие колебаний на одной чаше весов, её действия — на другой. Гермиона знала: если это случится, с ней всё будет в порядке, с ними всё будет в порядке. Она не понимала, почему её так тянуло к нему. После того, как она в первый раз уставилась на него, поцеловала, занялась с ним сексом… «Ну, однажды я уже это сделала».

Наверное, это было плохо. Но её это мало заботило.

Существовало что-то, что она… ох.

— Ты не можешь просто поцеловать меня, чтобы заткнуть…

Драко прижал её сильнее, отчего стало трудно дышать, и снова поцеловал. Ох, ну и ладно. Она донесёт до него эту мысль позже. Позже, когда этот трюк не сработает, и она… она не… Их языки сплелись в ласке, Гермиона обняла Драко за шею и почувствовала, как его губы изогнулись. Он отстранился, и она понадеялась, что её одышка не слишком заметна — это бы испортило её подозрительный вид. Драко наклонился, поднял книгу, которую уронила Гермиона, и протянул ей.

— Ты же не хочешь обидеть чувства этого фолианта.

— Я твои обижу, — она прижала книгу к груди — вдруг давление смогло бы унять бешеный стук сердца?

— Ты злобно смотришь на мои ноги. А ты…

— Знаю, но в данный момент причинить вред им будет намного легче, чем твоим чувствам.

— Хочешь сказать, у меня нет чувств?

— Хочу сказать, что у тебя хрупкие ноги.

Драко посмотрел на свои ботинки и нахмурился.

— У меня не хрупкие ноги.

— Костлявые палки, — пробормотала Гермиона. — Так что, просто… следи за ними, Малфой.

Он недоверчиво посмотрел на неё, медленно приподняв бровь.

— Ладно, звучит по-дурацки. Но прямо на языке вертелось. Я не смогла промолчать.

— Некоторые вещи лучше не озвучивать. Или мои поцелуи были напрасны?

Гермиона фыркнула, игнорируя вспыхнувшие кончики ушей, и открыла книгу. Она подумала, что кроме той ссоры из-за эпизода в коридоре они впервые упомянули вслух происходящее между ними. Это не имело особого значения, и Гермиона не понимала, почему вообще обратила внимание. Она собиралась сказать, что, будь его поцелуи напрасны и не нужны, она бы и сама никогда не стала с ним целоваться, но тогда согласилась бы с его мыслью. Она слышала, как он шёл за ней, бормоча что-то о хрупких ногах, и была почти уверена, что в любом случае победила.

18 ноября; 7:12

Она сняла пять книг со своей бедной пингвинихи и проверила, нет ли на ней повреждений — вдруг пришла пора отправить птицу Драко в костёр.

10:32

— Надеюсь, это было последнее место, где всё вверх тормашками, — рявкнула она, потирая лоб, трещащий от сильной головной боли.

— Ты не рассказала, о чём была книга.

— Хм?

— Перед входом ты говорила…

— О! Она про маленького мальчика, который оказался заперт во временном пузыре. Он не стареет, а пузырь застревает в лесу на одном месте — и вот он наблюдает за тем, как деревья прорастают из семян и умирают. Сначала он завидует жизням людей, а затем начинает ревновать к смерти. В конце концов, его пра-пра-какая-то-племянница застревает в пузыре вместе с ним, и он понимает, что может из него выбраться, а она — нет. Он говорит ей, что отправится на поиски помощи, чтобы разбить пузырь, но в тот момент, когда выходит из него, умирает. Вот такой финал.

— Что, чёрт возьми, это должно нам донести?

— Цени время, которое у тебя есть, наслаждайся им, перестань…

— Время идёт и так далее. Я имел в виду, что это не помогает в нашей ситуации.

— Я знаю, — вздохнула Гермиона. Если ты когда-нибудь найдёшь дорогу домой. — Драко, а что, если это похоже на рассказ? Что, если они были семьёй или группой людей, которые использовали растение для обретения бессмертия? Или даже менялись местами. Кто-то один жил тысячу лет, а затем ему на смену приходил здравствующий член семьи. Как племянница заняла место мальчика, который на самом деле был её пра-пра-каким-то-дядей.

— Зачем кому-то становиться бессмертным по очереди? Почему человек, проживший тысячу лет, переживает о том, чтобы разделить бессмертие со своей пра-пра…

— История подразумевает долг. Может быть, защита растения было семейным долгом. Может, именно поэтому оно не распространено широко. Чтобы защитить время. Чтобы…

— Так ты думаешь, мы столкнёмся с пра-пра-кем-то-там того человека, которого убила Эстербей?

— Может быть. Я не знаю, продолжалась ли эта традиция. Книга, надпись… Возможно, следующий в очереди ушёл. Вдруг именно так Эстербей выяснила, как убить того, кто сейчас защищает растение? Может, они просто были готовы выбраться из пузыря. Но если ты когда-нибудь найдёшь дорогу домой — возможно, это идея рассказа, или же надпись означает, что им понадобится книга или что-то в ней содержащееся, когда они придут сюда.

Драко забрал томик, провёл пальцами по внутренней стороне обложки, пролистнул страницы. Тяжело вздохнул и вернул книгу Гермионе.

— Ты же рассказывала, что карта, которую ты нашла во Фракии, проявлялась только под солнцем?

Гермиона взглянула на него, затем снова перевела глаза на книгу.

— Это происходило на солнце, но… может быть, дело как раз в этом. Наверное, с книгой надо что-то сделать. О боже, надеюсь, что не потребуется их кровь…

— Однажды мы уже нашли заклинание.

— И должны отыскать его снова.

22 ноября; 8:01

— Думаю, это крайняя северная точка нашего пути вдоль реки. Сегодня повернём на восток, и думаю, стоит дойти до реки у гор. Так мы будем знать, что до следующего символа нужно просто двигаться на северо-запад. К тому времени нам понадобится вода, так что будет лучше, если мы доберёмся до реки перед…

Драко остановился перед Гермионой и уставился на неё потемневшими глазами. Она рассматривала его в течение двух ударов ускорившегося сердца, затем прочистила горло.

— Не надейся, что сможешь меня заткнуть…

Его пальцы коснулись простыни на её боку, взгляд скользнул по лицу, горлу, груди.

— Я бы решил, что ты меня дразнишь, если бы не узнал тебя получше.

— Что? — прошептала Гермиона.

Драко приблизился, и она ощутила жар его тела, контрастирующий с подаренной рекой прохладой. Достаточно было вытянуть палец, чтобы коснуться его; качнувшись вперёд, она в него врезалась.

Драко провёл рукой по узлу, пробрался под полотнище, и его ладонь скользнула по её голой спине.

— Несмотря на все твои ухищрения, с определённого ракурса и при определённом освещении я мог видеть тебя сквозь простыню с тех самых пор, как ты воспользовалась ею во второй раз.

Гермиона ощутила, как вспыхнули щёки; она удивленно уставилась на него, хотя он по-прежнему смотрел вниз.

Драко кивнул.

— Иногда это лишь ноги или силуэт. Иногда… — он наклонил голову и взглянул на неё.

— Да ты извращенец! — Гермиона проигнорировала все те случаи, когда сама пялилась на него дольше положенного — ведь он хотя бы не был голым. — Почему ты мне не сказал? Ты просто…