Кожу покрыла плёнка пота, жар внутри нарастал. Теперь в любую секунду Гермиона могла начать дышать пламенем, взорваться или расплавиться. Драко выдохнул что-то о том, как Гермиона расплавит клинок, а она даже не смогла разозлиться и испугаться, что он прижимал кинжал лезвием к её спине. Она попыталась поднять голову, чтобы посмотреть назад — мир закрутился волчком, и по лицу заструился пот.

Гермиона поняла, что Драко остановился, только потому, что боль в ногах уменьшилась. Она расслышала незнакомый звук, Драко что-то прохрипел ей в волосы, а затем она упала. Ладони скользнули по влажной ткани, и, приземлившись на ноги, она завопила. Гермиона тут же рухнула, ударившись спиной о землю, но это было ничто по сравнению с болью, которую она испытывала. Ей казалась, что кровь закипела, и она задохнётся от жара собственного тела; ноги болели больше всего. Гермиона увидела расплывчатую полоску света, заметила движение, услышала какой-то звук, а потом наступила темнота.

Она решила, что на какой-то момент отрубилась, пока Драко не схватил её за плечи и не дёрнул, волоча по земле.

— Чт… Гд…

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что его тяжёлый выдох означал «заткнись». Гермиона не могла определить его местоположение в темноте — она была совершенно сбита с толку, потерявшись в мыслях и чувствах, но осознала тот момент, когда Драко взялся за пуговицу на её джинсах. Она издала булькающий звук возражения, на который он не обратил внимания, прошипев что-то про лихорадку и насквозь мокрую одежду. Она ощутила, как пальцы Драко пролезли под ткань на бёдрах, прихватив резинку нижнего белья, но он исправился, подцепив только пояс джинсов. Он дёргал и крутил штанины, а она даже не могла пошевелиться. Нутряной жар навалился на неё огненным монстром.

Гермиона почувствовала, как Драко снимает кроссовки и стягивает джинсы к щиколоткам. Он схватился за подол футболки, и она приложила неимоверное усилие в попытке отодвинуться и оттолкнуть его руки. Драко пробормотал, что не смотрит, и Гермиона вспомнила, что вокруг было темно, краем сознания удивляясь своей забывчивости. Она не понимала, что двигается, пока не уткнулась лбом Драко в грудь, не уловила его пульс и не поняла, что её собственный был медленным. Слишком медленным. Драко стянул её футболку через голову — его ладонь казалось ледяной по сравнению с обжигающей кожей на спине. Гермиона попыталась что-то сказать, но жар стал сильнее, и она потеряла сознание.

26 октября; 2:02

Гермиона, проморгавшись, открыла глаза и втянула в лёгкие воздух. Вокруг было темно, во рту ощущался мерзкий привкус и пахло потом. Тело было прохладным и липким, одеревеневшие ноги хоть и ломило, но прежняя боль исчезла. Гермиона совершенно не понимала, где она находится, но воспоминания постепенно начали возвращаться. Персик, фигура, бег, темнота, Драко, снимающий с неё одежду, её мысли о том, что она вот-вот умрёт.

— Очнулась? — его голос звучал грубо и сухо.

— Да, — прохрипела она. — Где…

— Под люком. Снаружи сейчас темно.

Гермиона услышала, как зашуршала его одежда и чпокнула пластиковая бутылка. Она дотронулась до тряпки, лежащей на лбу, и взяла бутылку с водой, которую Драко приложил к её руке. Ей пришлось удержаться, чтобы не осушить её целиком, она понимала, что у них наверняка осталось очень мало воды, как в тот раз, когда лихорадкой мучился он. Гермиона села, вспомнила, что осталась в одном нижнем белье, и, вглядываясь в темноту, покрылась румянцем.

Наверняка Драко её видел — например, когда включал фонарь, чтобы отыскать воду и тряпки. Вероятно, ещё и прикасался. Гермиона помнила, как сама постоянно обтирала Драко, пока его лихорадило, так что он должен был нащупать… кое-что. Опустив руку, она поправила лифчик, даже в этих условиях чувствуя себя выставленной напоказ. В этом жесте не было особого смысла — прошлой ночью Драко видел и трогал достаточно, остальное было несложно домыслить. Ощутив прилив смущения, Гермиона не могла не задаваться вопросом: стал бы Драко целовать её с той же потребностью и напором, зная, какой она была.

— Спасибо, — прошептала она.

— Угу.

— И за то, что нёс. Хотя я могла…

— Не уверен, что мои руки когда-нибудь восстановятся полностью.

Гермиона закатила глаза, глядя в его сторону. Она по голосу понимала, что Драко не мог сидеть дальше метра от неё.

— Я же не виновата, что ты такой слабый.

— Слабый? Когда бежишь милю и кого-то тащишь, то какой бы лёгкой ноша ни казалась поначалу, к концу она весит чуть ли не тонну.

Стремясь занять руки, Гермиона собиралась схватиться на подол футболки, но нащупала голую кожу живота.

— Не надо было.

Он молчал.

— Ну, спасибо. Ещё раз.

Гермиона протянула руку, чтобы отдать бутылку с водой, и, дотронувшись до Драко, даже не разогнув локтя, поняла, как близко они сидели.

— Допивай. У нас ещё есть две в запасе. Я почти уверен, что слышал шум воды, пока ты ела персик.

Гермиона кивнула, забирая бутылку обратно. Ей тоже тогда показалось, что она слышала его в отдалении — может быть, в миле-двух. Как только край бутылки коснулся губ, она залпом допила воду. Она чувствовала жуткие жажду и голод. При мысли о рыбе у неё потекли слюнки, но сейчас она была бы рада даже каперсам.

— Где моя сумка? — лучше бы Гермиона этого не спрашивала, потому что через три секунды пространство озарилось светом фонаря. Она скрючилась, прячась от Малфоя и уставившись на него широко распахнутыми глазами.

Драко вскинул бровь, глубоко вздохнул и отвёл взгляд. Его бормотание подтвердило подозрения Гермионы, что он уже видел её в лифчике и трусах — дважды, что заставило её вспомнить о том эпизоде, когда они мылись, но… Что ж, сейчас ситуация была немного иной — она валялась с лихорадкой в отключке. Гермиона пыталась убедить себя, что теперь уже никакого значения не имеет тот факт, что он получил возможность изучить её в деталях. Он ведь даже мог что-то сделать специально! Но не успев разозлиться, Гермиона вспомнила о том, как вела себя сама, пока Драко был без сознания. По крайней мере, она не осталась совершенно голой. Как в купальнике, Гермиона, не такая уж большая важность. Но это было большой важностью, потому что её вроде как беспокоило, что почувствовал Драко при виде её тела.

Гермиона нашла свою сумку за спиной и, повернувшись, схватила её, краем мозга задаваясь вопросом, смотрит ли на неё Драко. По-прежнему ли хотел смотреть. Он подождал, пока она разберётся с сумкой, протянул фрукты и выключил фонарь. Гермиона целую минуту блаженно жевала, ни на что не обращая внимания.

— И всё это ради растения, — пробормотала она.

— Всё это ради помощи людям.

Гермиона подтянула колени к груди, проглотила каперс и задумалась, где же лежала её одежда. Она не представляла, сколько времени прошло, так что джинсы могли быть ещё мокрыми, но в сумке хранилась старая футболка. А ещё можно было воспользоваться простынёй.

— Я должна тебе признаться, — Драко сидел очень тихо, и Гермиона, крутя в пальцах виноград, посмотрела в темноте на свою ладонь. — Я не могу злиться на тебя за то, что ты не рассказываешь мне о причинах, когда я… Я не уверена, но… Я не думаю, что стану использовать растение.

— Я знаю.

Она удивлённо вздрогнула и уставилась туда, откуда доносился его голос.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Было лишь вопросом времени, когда ты осознаешь, что может произойти, дай ты людям такую силу. На что они могут пойти, что натворить. Все твои разговоры о том, что время не ждёт. Ты хочешь помогать людям, но не станешь ради этого разрушать мир. Каким бы нелепым мне всё это ни казалось, но ты застряла между двумя разными видами спасения.

Гермиона закусила губу, сжимая в пальцах оливку.

— Это так опасно. Вряд ли его можно контролировать. Один плохой человек, единственная ошибка и…

Она услышала, как Драко пошевелился, а потом тяжело выдохнул.

— Мои причины тоже изменились.

Гермиона широко раскрыла глаза и раздавила оливку пальцами.